Боевые роботы Пустоши

, Кассид — торговец, ему еще не раз придется побывать на Сокте со своим кораблем. Проблемы с властями ему ни к чему.

— А нам-то что теперь с ним делать?

— Ничего. Я уже вызвала службу охраны космопорта. Они подберут обоих пострадавших. А теперь марш на корабль.

— Значит, он жив…

Я достал станнер и шагнул к Ктрассу.

— Ты слышал, что я сказала? — одернула меня Зайда.

— Не могу удержаться, — извиняющимся тоном пояснил я. — Я за эти два дня с его помощью пережил больше, чем за предыдущие два года.

— Марш на челнок!

— Ты сама говорила о контрольном выстреле, Зайда! — взмолился я. — Пусть он про меня забудет.

— Не тот случай, малыш. Не ты его сразил, не тебе и распоряжаться его жизнью. И его памятью. Убирайся. Больше повторять не буду.

Ее голос принял приказной оттенок.

Недовольно стиснув зубы, я потопал по пандусу в трюм, а бикаэлка двинулась следом. Вот так всегда. Как только доходит до личной мести, так сразу всплывают какие-то эфемерные правила чести, не позволяющие эту самую месть осуществить. Может, хоть новости сообщит?

— Зайда, так что там у вас случилось? Ты же не зря с такой поспешностью рванула к Лайнусу?

— Потом. У нас серьезные осложнения, и нужно срочно линять с планеты.

Она слегка подтолкнула меня в спину, чтобы поторапливался.

— Серьезные осложнения? Из-за чего? Ктрасс к этому как-то причастен?

— Лишь отчасти.

— Софт хоть из Конторы успели забрать?

— Да.

— Постой, не с Конторой ли что случилось?

— Я же тебе сказала — потом.

— Никогда у тебя ничего толком не узнаешь, — проворчал я. — Историю о себе и то не успела рассказать.

— Ну, это восполнимо. — Бикаэлка бесцеремонно втолкнула меня в пассажирский отсек. — Полезай в кокон, присоединяйся к своим друзьям.

— Но если я лягу в кокон, то ничего уже не услышу.

— Марш!

Вот раскомандовалась. Тем не менее я подчинился. Скинул пыльник и забрался в мягкое ложе кокона, только включать пока не стал. Зайда присела в ногах и оценивающе прищурилась, глядя на меня. Похоже, прикидывала, что именно ей сказать.

— Ладно, слушай. В возрасте семи лет я переболела на Гэгвэе одной вирусной гадостью… не помню, как называется, болезнь местного разлива, я не слышала, чтобы она встречалась где-то еще, кроме Гэгвэя. Эта дрянь всего за несколько суток сожрала всю мою память вплоть до внутриутробного периода, превратив голову в чистый лист, а меня — в безмозглое растение. Как раз в это же время контракт матери на Гэгвэе подошел к концу, и она тут же получила предложение на другой планете. В том состоянии, в котором я пребывала, перевозить меня было нельзя, к тому же я была нечистокровной и особой ценности, по ее мнению, не представляла. Так что мать колебалась недолго, решив оставить меня в местном приюте и отправиться по своим делам. И благополучно забыла о моем существовании.

— Это довольно… жестоко.

Мои родители никогда бы так не поступили. В наших семьях на Полтергейсте очень теплые отношения и сохраняются таковыми на протяжении всей