Конан и Алая печать

. Именно из рассказа госпожи Ринги я узнал, что почти аналогичный список "Звездных Имен" хранился у ее отца, господина Драго из Рабиров (от меня, как от волшебника, Ринга даже не пыталась скрывать свое происхождение), и язык трактата несколько напоминал наречие гулей и их письменность.

Сет Великий, Творец Теней!

Если бы я знал, что именно вывез из Халоги, то сто раз подумал бы, прежде чем утащить из библиотеки Белой Руки "Кэннэн Гэллэр"!

Похоже, книгу писали в те времена, когда еще и человек-то не появился. Таинственные имена, безвестные сражения, давно отгремевшие бури и грозы... Едва не через страницу поминается имя Черного Роты-Всадника - древнейшего и загадочного божества, да еще и эпитеты к сему имени прилагаются весьма превосходные...

Вообще-то данный труд являлся более историческим, нежели магическим. Но кое-какие сведения по магии я из него все-таки почерпнул. И рядом со всеми упоминаниями о волшебстве древних народов постоянно проскальзывали словечки "багровый", "красный", "алый", "рубиновый" и так далее. И что-то там было о сиянии, имеющем соответствующий цвет...

Я вихрем взлетел по скрипучей лесенке в свой флигель, попутно дал пинка незнамо как забравшемуся в дом поросенку, растолкал теснящихся в коридоре Веллановых прихлебателей-стражников, ворвался в свою конуру, усадил сокола на спинку кресла и начал раскопки.

Лучшие книги, разумеется, лежали отдельно от остальных, в кипарисовом сундучке. Но, чтобы до него добраться, мне пришлось перенести с места на место не меньше двухсот фунтов рукописей, скрижалей, свитков и томов. Ага, вот и заветная кладовая! Сверху, аккуратно завернутая в холст, возлежит знаменитая Книга Бытия (историю о том, как она попала ко мне в руки, я расскажу как-нибудь потом).

Под ней - "Иероглифика и ономастика" второй Кхарийской эпохи, "Основы теургии" и... Вот оно, редкостное пергаментное сокровище!

Последний раз книгу переписывали лет двести назад в Гиперборее. Оформление соответствующее, в лучшем стиле Полуночного братства колдунов: обложка черной кожи, застежки в виде серебряных ладоней, кроваво-красное тиснение в виде языков пламени и размашистый заголовок аж на целых два листа. Киновари на копию "Звездных Имен" ушло, должно быть, не меньше ведра.

К сожалению, переписчики не владели древним языком альбов, на котором, собственно, и был составлен трактат, и просто перерисовывали непонятные значки.

Частенько смысл фраз терялся из-за небрежности скрипторов - к концу главы переписчик попросту уставал, забывал ставить надстрочные знаки, подчеркивания и точки, обозначавшие отдельные звуки.

Однако же кое-что разобрать и, что самое главное - перевести на благородный аквилонский или привычный мне стигийский языки я сумел.

Ищем главу "Дуновение черного вихря", которую я перевел как "Призрачный ветер", "Черный шторм призраков", "Мрачный смерч Полуночи" и еще не менее, чем в десяти вариантах. Смысл, однако, ясен. Есть ветер, ветер этот недобрый, а остальное - мелочи. И среди мутного