От альфы до омеги (СИ)

— Мы очень рады оказать вам услугу, — продолжала Мариэлла, уже обратившись к Ликвидатору. — Большая честь...

— Так где подписаться? — прервал он.

— Впишите ваше имя сюда. Верно. Дата и подпись — ниже. Второй экземпляр для вас. Ирис, теперь ты.

Она чуть не спросила, почему ей не полагается третий экземпляр, но промолчала. Она же просто собственность Центра. До нее никому нет дела. Хорошо еще предлагают что-то подписать — прямо как настоящего человека. Хотя чем меньше она привлекает внимания... Нет, она уже привлекла. Кто знает, что еще придумает Мариэлла.

— Теперь я могу идти? — спросил Ликвидатор.

Мариэлла, казалось, в упор не замечала его нетерпения.

— А как же детали стажировки? Думаю, вашей студентке очень интересно...

— Никаких деталей начальство мне не сообщало, — отрезал Ликвидатор.

— Но у вас же наверняка есть план... Согласно учебному расписанию...

— План у меня пока что один: попрощаться с вами до осени. Всего хорошего.

Ликвидатор встал.

— Но вы...

— Всего хорошего, — только и сказал он. — Увидимся, — кивнул он Ирис.

Отделаться от вопросов о Ликвидаторе и предстоящей работе Ирис удалось только к отбою. Она забралась с ногами на постель, отгородилась от соседок журналом и сделала вид, что поглощена чтением. На деле же сосредоточиться на статье ей никак не удавалось. Еще немного — и она навсегда оставит эту спальню, тесно заставленную кроватями, душные классные комнаты, осточертевшие спортивные площадки, нудных воспитателей и скрипучих андроидов из обслуги. Она отправится в Эмпориум и назад уже не вернется никогда. Ирис все думала, что экскурсию снова перенесут или даже отменят, но Амали с плохими вестями все не приходила. Девушки оживленно переговаривались, предвкушая вылазку в город, для большинства — первую в жизни.

После обеденных занятий Ирис благоразумно спустилась в Библиотеку и скачала карту Эмпориума. Недельная квота была на исходе, и Ирис на мгновение испугалась, что место кончится раньше, чем загрузится вся карта целиком. Но нет, файлы поместились, и она облегченно вздохнула, все-таки воровато оглядываясь по сторонам. Впрочем, бояться было нечего: спроси ее кто-то, зачем карта, и Ирис только разведет руками — назавтра же экскурсия, логичнее некуда! И никакого вранья.

Закрыв глаза и спрятавшись за журналом, она пересматривала скопированные файлы и искала дорогу к городским воротам. Экскурсия начиналась с главной площади, но исчезнуть из вида Ирис планировала не сразу. Слишком подозрительно. Пусть думают, что она потерялась — от шестерки можно ожидать и не такого. А «потеряться» удобнее всего будет на рыночной площади: согласно данным из Библиотеки, народу там всегда предостаточно. Оттуда можно будет повернуть в переулки, ведущие на запад, зайти в один из вот этих тупичков, вытащить там чип и уже оттуда бежать, что есть сил, в квартал Сифов, куда студентов не поведут ни за что. Ну а там можно будет с минуту передохнуть и двинуться в сторону ворот.

В простом и понятном плане была только одна прореха: Ирис не представляла, чего ждать от городской охраны. Никаких полезных данных в Библиотеке она не нашла, да и квота к тому времени уже закончилась, так что она предпочла не привлекать лишнего внимания и ушла ни с чем. Оставалось надеяться, что с охраной она как-нибудь разберется на месте. К тому же сейчас, запертая в Центре, Ирис мечтала просто вырваться за его стены. Что будет потом — история совсем другая. В конце концов, по странному стечению обстоятельств, теперь у нее есть запасной план...

Бездумно листая журнал, она наткнулась на ту самую статью, о которой говорила Гелла. Фотография «счастливой» семьи занимала целый разворот. Ирис без особого интереса взялась за первый абзац, а потом вчиталась и невольно хмыкнула. Да уж, ни о какой революции в развитии омег речи не шло. Девочка, которая улыбалась с фотографии абсолютно человеческой улыбкой рано одаренной десятки, покинула Центр лишь потому, что ей так велели: очередное задание Сената, которое на этот раз совершенно не прикрывают грифом «секретно». Вот и ответ, и никакой невероятной истории, которую между строк прочитала Гелла. Разве что получить десятку в таком возрасте — явление и вправду редкое. Но под самыми красивыми клумбами живут самые толстые земляные черви. А это значит, что и это «красивое» назначение скрывает под обложкой непременный подвох. Нет, с Сенатом по-другому не бывает. И с омегами по-другому не случается.

Ирис вздохнула, отложила журнал и прилегла. Ожидая, пока девушки угомонятся и потушат свет, она сделала вид, что ее сморило.

Проснулась она оттого, что Гелла тормошила ее за локоть.

— Ты задремала, — улыбаясь, заявила она. — Мы уже переоделись и готовы тушить свет. Ложишься?

Система имитации подсказывала, что по-человечески нужно разозлиться, но Ирис равнодушно отмахнулась.

— Ага, спасибо.

И широко зевнула.

— Я просто подумала, что кто-нибудь заявится, а тут не все готовы...

Соблюдать порядок следовало неукоснительно: если наступило время отбоя, то необходимо сходить в душ, почистить зубы, умыть лицо и переодеться. Но Ирис не принимала душ ни прошлым вечером, ни этим: опасалась, что вода повредит микросхемы, просочившись через «рану». А переодеваться она и вовсе не собиралась. Но дурашка Гелла, видно, решила подождать, пока Ирис скинет платье и натянет ночную сорочку. Порядок!

— Я не приняла душ, — тут же вспомнила Ирис. — Вы тушите свет, а я быстренько сбегаю.

В ванной было пусто и тихо. Ирис пустила воду, намочила волосы, а потом и полотенце. Пришлось все-таки переодеться в ночнушку, но здесь на нее хотя бы никто не смотрел. Утром нужно будет извернуться и проделать обратную операцию, но уже не в душе и не в спальне: там будет слишком светло, да и лишние глаза ей ни к чему. Можно незаметно переодеться в кабинке туалета. Главное, чтобы на нее не обратили внимания. Стеснительностью омеги не страдали и одевались обычно вместе, а застенчивость Ирис могла вызвать нежелательные вопросы.

Задрав ночную рубашку, она проверила чип. Рана затягивалась. Если завтра они, в конце концов, не отправятся на эту треклятую экскурсию, ей придется заново вскрывать свои биосинтетические покровы.

— Опять ты?

Ирис дернулась и опустила край ночной рубашки. В дверь просунулась уже знакомая веснушчатая девочка из средних.

— Забавно, — беззаботно улыбнулась малышка. — Опять мы тут встретились. Неплохое место для секретиков, а?

Ирис стиснула ободок раковины.

— Может быть, — отозвалась она и немного подумала. — А и правда... Хочешь страшную тайну?

Девочка собиралась было в сторону кабинки, но остановилась, закивала, и ее волосы, убранные в длинный хвост, хлестнули в такт.

— Желе сегодня давали отвратное, — шепотом выдала Ирис.

Девочка округлила глаза, а потом поняла, что нужно смеяться. Омеги не различали вкусов.

— Ничего себе страшная тайна! — с трудом улыбнулась она, а затем быстро и резко сбросила улыбку. — А я вот ненавижу Мариэллу.

Имя поскакало эхом под кафельными сводами женской ванной, а потом наступила тишина.

— Ну, не то, чтобы ненавижу... — оговорилась девочка, с внезапным мастерством густо покраснев. — Просто... Она такая... такая... стерва.

Последнее слово она произнесла уже шепотом. И снова повисло молчание — плотное, почти осязаемое. В душе гулко капала вода: кап раз в три секунды, а потом пауза; кап раз в три секунды и пауза. Из коридора так и сочилась внимательная, чуткая тишина.

Одно из трех: или эта девчонка тоже дефектная, или она круглая дура, или это ловушка. Если первое, то бояться Ирис нечего. Эту маленькую омегу в конце концов просто сожгут. Если второе, то у малышки нелады и с интеллектом, и с эмоциями, и она сама не знает, что городит. А вот если третье, то стоит поостеречься.

Ирис решила зайти с безопасного конца:

— Она занизила тебе баллы?

Если так, то ее «ненависть» — простая ответная реакция на возможный недосмотр учителя.