Грибница

Никому из них тогда и в голову не пришло, что это могут быть те самые кабаны. Ведь с того дня, когда был похоронен Павлик, они проехали уже не одну сотню километров, петляя между местечками и городами в поисках других выживших. Они и подумать не могли, что старый секач может преследовать их кратчайшим путём, ориентируясь не по оставленному на земле запаху, а по тому индивидуальному сигналу, который распространяет вокруг себя каждая живая тварь. Так он нашёл Павлика, так же он выслеживал и его убийц. Кабан вёл свое стадо напрямик через чащобы и через тростниковые плавни, через зарастающие бурьяном поля и брошенные огороды, вброд по мелким речушкам и по мостам над большими реками. Вепрь жаждал отомстить.

Они поняли, что это одно и то же стадо, когда на их лагерь напали во второй раз. На счастье опять никто не пострадал: кабанов вовремя заметил дозорный. Это был Николай, он услышал похрюкивание и повизгивание задирающихся поросят, а потом кусты затрещали под натиском кабаньих туш. Напрягая голосовые связки, мужчина прокричал: «Кабаны!» и дал очередь в небо. Звери не испугались выстрелов, а наоборот — ринулись в сторону их источника. Но Николай их не дожидался — бросил автомат и помчался к раскидистому двуствольному тополю, что рос неподалёку. Мужчина как раз успел взобраться по развилке достаточно высоко, когда под деревом оказались кабаны. Это были здоровенный секач со свиньей и шестеро подростков. Всё кабанье семейство с остервенением набросилось на ни в чём не повинный тополь. В считанные минуты со ствола ободрали кору на высоту метра от земли, изрыли вокруг дёрн, пытаясь выдрать дерево с корнем. Глядя на это сверху, Николай пожалел, что бросил автомат: с его теперешней позиции он смог бы легко перестрелять всех кабанов.

Внезапно со стороны лагеря послышались подбадривающие выкрики, потом взревел двигатель и, слепя прожекторами, прямо через молодую посадку на выручку Николаю попёр БРДМ. Броневик валил деревья как спички и вот он уже оттеснил взбешённых кабанов и подъехал вплотную к тополю. Николай спрыгнул на крышу и через верхний люк спустился в кузов. Кабаны убежали.

Игнат предположил, что это очередная случайность — просто их маршрут пересёк миграционную тропу кабанов, по которой двигалось злополучное стадо. Чтобы этого не повторилось, решили круто изменить курс и направились в степную зону, где кабаны не водились.

Недалеко от Кировска стали подумывать, что пора бы подыскать подходящее место для зимовки и осесть там: с наступлением морозов им приходилось жить в тесноте кузова и долго так продолжаться не могло. Сильно не выдумывали. Крохотное сёлышко недалеко от дороги и от лесополосы — источника дров — вполне годилось для их нужд. Десяток маленьких глинобитных хаток выглядели достаточно гостеприимными и уютными. Мертвецов там было мало: по одному — два старика в каждом домике, и похоронить их в одной братской могиле не составило особого труда для шестерых мужчин. Пока женщины прибирались в трёх соседних домишках, Игнат с мужиками съездили в ближайшее местечко за припасами. И зажили. Дровяные печи исправно грели комнаты, в погребах обнаружились запасы прошлогодних разносолов, потом подвезли ещё и дизельный генератор, телевизор с DVD-плеером из соседнего зажиточного села, и стало вообще отлично.

Несчастье случилось в начале третьей недели их пребывания тут, когда потребовалось пополнить запас дров.

Игнат с Сашкой, Фёдором и увязавшейся с ними Светкой поехали к посадке, чтобы повалить и приволочь на буксире сухой ствол. Подходящее дерево нашлось не скоро — видать весь ближний сухостой прежние жители села растащили ещё в прошлые зимы. От напора броневика дерево рухнуло в колючие заросли боярышника. Упавшей веткой зацепило прожектор на крыше БРДМа и Игнат поднялся туда, чтобы определить повреждения. Не дожидаясь его, Саша и Фёдор уже полезли обвязывать упавший ствол цепью. Почти сразу из кустов послышались их крики, дикий поросячий визг, а потом Игнат увидел страшную картину. Из зарослей вылетел Саша и плашмя упал в снег подле броневика. Следом за ним выскочил огромный кабан — ещё секунда и он уже около мальчика. Игнат и подумать не мог, что эта неповоротливая на вид туша способна перемещаться с такой скоростью. Опустив рыло к земле, зверюга поддел длинными кривыми клыками Сашу в бок, перевернул его на спину и стал терзать его живот. В этот момент он представлял собой ярость в чистом виде. Память о собственной ране, запах крови противника, боль от утраты любимого существа — Павлика — подстёгивали секача отмстить, и кабан рвал и топтал свою жертву, пока Игнат не опомнился и не спрыгнул через верхний люк в броневик за автоматом. Тогда загрохотали выстрелы и, несколько раз раненый, вепрь вынужден был спасаться бегством.

Пока из кустов выбрались Фёдор, опрокинутый туда бешенным натиском кабана, Саша уже потерял сознание. Всё случилось так быстро, и было так ужасно, что никто не знал, что же следует делать в первую очередь. Ошёломленные мужчины подбежали к раненому и растерянно наблюдали, как с кровью из него выбегает жизнь. Единственная, кто не растерялась, была Светка. Девка выскочила из броневика следом за Игнатом и кинулась к Саше, на ходу стягивая свитер. Она первая сообразила, что главное сейчас — это остановить кровь. Под свитером у неё была хлопковая исподняя рубашка — лучший материал для таких целей. Света, не колеблясь ни секунды, скинула свитер и стянула рубашку, разодрала на полосы, скомкала, прижала к Сашиному истерзанному животу. «Ремни давайте, недотёпы!» — заорала она на мужиков, видя, что они стоят как соляные столбы. Те очнулись. Ремнями перетянули ляжки Саше немного выше ран, кровь тут же унялась. Тогда его унесли в броневик и помчались в село. Дорогой Светка с голым верхом сидела над Сашей и зажимала рубашкой его раны. Холода она не чувствовала, только слёзы душили её.

Они связались с Петром, обрисовали ему ситуацию. Их давний связной посоветовал промыть раны каким-нибудь дезинфицирующим раствором и зашить их. Они попытались выполнить хоть бы первое из назначений — залили раны йодом и засыпали антибактериальным порошком. На большее никто не решился. За два дня состояние раненого ухудшилось настолько, что было ясно — без квалифицированной медицинской помощи ему не выжить. Им нужен был настоящий врач. Опять воззвали к Петру, и он согласился попробовать помочь.

До Стальграда, где обосновался Пётр со своей группой, было около трёхсот километров и Игнат всю дорогу ломал голову над загадкой вепря. Теперь он был уверен, что это тот самый зверь, который нападал на них и раньше. Зачем он это делал и как вычислял их местонахождение, Игнат так и не понял. Увидев лыжную колею на трассе неподалёку от Стальграда, он почти инстинктивно свернул с дороги в сторону следа и таким образом выехал к воротам ДомаНадРекой. И вот теперь они тут.

Его рассказ дал жителям ДомаНадРекой обильную пищу для размышлений. Все они молчали, переваривая услышанное, и переглядывались: как открыть Игнату правду о Павлике и при этом не выглядеть душевнобольными? Как объяснить ему, что мстящий вепрь выслеживает ментальные отпечатки своих обидчиков, а вовсе не их запах? И все они понимали, что теперь и сами тоже очутились в осадном положении, вместе с теми, кому решились помочь.

Глава 11 Новая угроза

— Это больше похоже на фантастику, Игнат.

— Я понимаю, Петя, но не я это выдумал, я только пересказываю тебе, что сам услышал от Ярослава.

— Ты веришь ему?

— Сам не знаю. С одной стороны: зачем ему врать? А с другой — всё это смахивает на бред сумасшедшего.

— Вот — вот. Впрочем, не будем спешить с выводами. Эти ребята вам помогли, и если ты говоришь, что они ведут себя мирно, то лучше оставайся с женщинами у них, а я попробую проверить твою информацию. Говоришь, Саныч должен быть в курсе всего?

— Так утверждает Ирина.

— Попробую разговорить его. Недаром, видать, я почувствовал надлом в этом старике. Пережить такое…