Родительский день

учала. Оказавшиеся поблизости мертвецы дальше уже не спешили, постепенно скапливались у дома Викентия Стружникова. А со стороны Сычьего Мха подтягивались запоздавшие…)

Как только выдавалась возможность, Кирилл стучал в двери, в окна, кричал, умолял впустить, угрожал, требовал, снова униженно умолял… Черт раздери, есть же тут нормальные люди?! Не замешанные в мертвячьей свистопляске?!

Похоже, нет таких…

Он не смотрел на часы, но казалось, что эти сумасшедшие пятнашки с трупами продолжаются бесконечно долго… Стоит подумать, как их завершить, раз уж мозг кое-как смирился с новой реальностью и вновь стал способен мыслить…

Поначалу мыслей не было… Ни одной… Лишь инстинктивное чувство: бежать, бежать, бежать… И он бежал… А сейчас практически не мог восстановить в памяти подробности того безумного бега. Не помнил, где потерял фонарь и швейцарский нож… Не помнил, как и когда лопнула под мышкой куртка… Куда делась барсетка с деньгами, ключами и документами, тоже не имел понятия…

Но до утра ему не пробегать… На свою беду, он слишком энергично пытался проснуться… Зацепил какой-то кровеносный сосуд. Не бедренную артерию, но достаточно крупный… И кровотечение продолжается до сих пор… Торопливо наложенный жгут из брючного ремня делу не помогает, постоянно сбивается… Рано или поздно кровопотеря сделает свое черное дело.

Так что думай… Главный твой козырь не ноги — мозги. Хотя нет, внутри мертвых черепов тоже что-то болтается… Скажем так: способные мыслить мозги. Думай…

В дом Викентия стремиться незачем. Туда сегодня наверняка стремятся слишком многие… Марина, без сомнения, уже получила свое, получила сполна и за всех — за него, за Калишу, за Клаву… Он и сам-то жив лишь потому, что волею случая встретил ночь вне дома-ловушки…

А ведь его спасла Клава, понял Кирилл. Мертвая Клава… Если бы не она — успел бы вернуться до пришествия болотных тварей, пусть и под ливнем… И сдох бы рядом с Маринкой.

Впрочем, пока не спасла… Далеко не спасла…

И надо что-то делать, если хочешь дожить до рассвета. Хватит бездумно метаться, искать помощь, которой нет и не будет.

Не для того их сюда заманили, чтобы помогать. Не для того сломали машину (кто б теперь в том сомневался?). Не для того убили Клаву — останься жива, спасла бы его по-настоящему, в домике-зомбоубежище, какое там «гнездышко любви», не смешите…

А теперь спасайся сам. Самостоятельно. В одиночку.

Вариантов немного. Собственно говоря, один. Убежать как можно дальше от Загривья, затаиться, залечь, как следует перевязать рану. И дожить до рассвета.

Убежать — но куда? Кто там говорил, что у беглеца сто дорог, а у погони — одна? Сюда бы этого умника, в Загривье, на одну ночку…

На запад и север нельзя, как раз через гриву прут с болота мертвяки… На юг, в поля? Опять тащиться через всю деревню… А ведь безучастие местных может оказаться не беспредельным… надоест упрямство беглеца, да и пальнут из дробовика в спину. Отложим вариант про запас…

Остается восток… Но там кладбище… Не стоит…