Наемники фортуны (сборник)

На стенах были потеки грязи, особенно много у дверей и окон, в пластах засохшей болотной жижи отпечатались следы широких лап.

Туран разгреб ногой кучу мусора и отступил, скривившись. В грязи возились личинки, жужжали насекомые – теперь это место принадлежало им.

– Знатно погромили, – заметил Тим, заглядывая в комнату.

– Чтобы другие рыбари испугались. Они же сюда приходили, – Туран повернулся к приятелю. – Потому болотные крушили все подряд. Зачем звал?

– Там помост, с другой стороны дома. Его бы к берегу спустить, паром подтянуть, тогда на него сендер загнать сможем.

Они вышли из дома на широкий помост из жести. Белорус ткнул пальцем в плавучую платформу на понтонах с приземистым ограждением по трем сторонам. От нее к берегу тянулся канат. К платформе была привязана небольшая плоскодонка.

– Тут вдвоем надо, – он топнул каблуком по помосту. – Скобы достать, чтоб лист в наклон встал.

Туран прошел на другой край помоста, присев, взялся за ржавую скобу в петлях и спросил:

– Готов?

– Давай!

Они выдернули скобы одновременно. Толстый лист с дребезгом упал, жирные брызги грязи полетели во все стороны.

Зарокотал двигатель, и к дому подъехал сендер. Из него выбрался Разин; Илай и юный обитатель болот остались на заднем сиденье. Альбинос привстал, вопросительно глядя на Турана.

– Давай на пониженной! – крикнул тот. – Самый малый вперед.

И повернулся к Белорусу. На шее рыжего вздулись вены, рубец на скуле и шесть пупырышков по сторонам от него – следы грубых швов – набухли, по лицу струится пот. Тим выбирал канат, которым к дому была привязана плавучая платформа.

– Подожди! – Туран, перепрыгнул через проем, схватился за канат. – Навались!

– И… раз! – подхватил Белорус.

Платформа быстро пошла к дому. Когда понтоны скрежетнули о край помоста, напарники бросили канат.

– А где пацан? – спросил Белорус.

– Здесь он, – сказал Разин, который хмуро глядел на паром с помоста, стоя в двух шагах от Турана.

– Что в поселке? – спросил тот.

– Все так же. Дома в запустении, внутри все переломано, сыро и воняет.

– Ага…

Парень обошел Разина, перепрыгнул на плавучую платформу. Походил вдоль края, остановился и заявил:

– Гоните монету, дядьки.

– Ха, какой скорый, – Белорус опустился на одно колено, укоротив канат, привязал к поручню на углу помоста, затем перебрался на платформу. – Сначала расскажи, как на остров попасть, потом расчет.

– Э… уговор был монету за плот. За остров еще денёг надо! – Парень щерился редкими зубами.

– Сколько? – Разин шагнул с помоста на платформу, и та едва заметно закачалась.

– А и еще монетку.

– Ну что вы там? Загонять сендер? – долетел снизу голос Альбиноса.

– Подожди! – Туран обернулся.

Туман у берега полностью рассеялся, но над болотом висело марево, солнце добралось до зенита и жарило нещадно.

– Хорошо, – согласился наконец Разин. – Еще монету. Пойдешь с нами.

Тут пацан перестал щуриться и улыбаться.

– Не бойся, – добавил Туран.

Он поставил себя на место подростка. Соваться в логово тех, кто хозяйничает на болоте, да с незнакомыми людьми… тут сто раз подумать надо.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Чиж, – паренек снова заулыбался.

– Я Туран, этот рыжий рядом с тобой – Тим, а командиром у нас Разин.

– Уже догадался, – Чиж шагнул к Белорусу. – Не шевелись.

По-прежнему улыбаясь, он отвел руку назад. Брови на лице Белоруса поползли вверх, и тут ладонь Чижа хлопнула его со всего маху по шее.

– Ай! – вскрикнул Белорус.

– Теперь шевелись, – разрешил обитатель болот, показывая ему черное извивающееся тельце, зажатое между большим и указательным пальцем. – Сколопендра. Ядовитая…

– Ух, ё! – воскликнул Тим, ощупывая шею. – И много их тут?

– Да, – Чиж бросил насекомое в жижу и повернулся к Разину. – Деньги вперед.

– На. – Разин сунул две монеты в грязную ладонь Чижа и обернулся: – Музыкант, загоняй машину. Белорус, помоги ему, чтоб не промазал.

Туран понял, что ему наблюдать за болотным жителем, чтобы не сбежал ненароком с деньгами.

– До темноты на остров попадем?

Чиж покачал головой и произнес, копируя отца:

– Ни. Тока к полуночи.

Внизу рокотал мотор, на помосте суетился Белорус, покрикивая:

– Туда, туда рули! На меня, теперь поверни, левей! Левей, говорю!

Альбинос вспотел от напряжения, сендер проходил по наклонному листу впритирку, колеса шли по краям, немного выступая за них. Железо скрипело и прогибалось под тяжестью машины.

– Как паромом управлять? – спросил Туран парня, наблюдая за Разиным, который откинул люк в настиле. Судя по всему, в скрытой под настилом нише было силовое отделение.

– Там раньше мотор стоял. Болотные сломали. Мы с батей лебедку и гарпун сняли, чудов бить.

– И как теперь по болоту идти? – Разин захлопнул крышку и пояснил Турану: – Движок на месте, но шкивы треснуты, ремня нет… А под днищем лопасти винта виднеются, но толку с него?

Туран кивнул и уставился на Чижа.

– На шестах пойдем. Вы пошукайте под домами, тама всегда их крепили, в полках особых.

Альбинос забрался наконец на помост, газанул и, с ходу переехав на паром, затормозил.

Платформа закачалась, заскрипел и натянулся канат.

– Спокойно, – сказал Белорус, больше обращаясь к Разину, который дернулся к поручню на углу помоста. – Я канат хорошо привязал.

– Тогда иди в левый дом, под основанием шесты в полках должны быть. Илай, тебе в правый дом.

Старый мутант перехватил копье из арматуры и спрыгнул в жижу.

– Крепите веревками сендер, желательно по центру, – велел Разин. – Груз распределите хорошо. Туран, пулемет проверь. Музыкант, ходовую и мотор осмотри на всякий случай. Чтобы все было наготове. А я за шестами, в доме гляну.

Глава 9 Топкая дорога

Подталкиваемая шестами плавучая платформа приближалась к стене серого марева. Вдалеке шипело и булькало, похоже, там выходил на поверхность какой-то газ.

– Слышишь? – спросил Туран, стоявший за пулеметом.

Альбинос кивнул, не оборачиваясь. Он сидел в сендере, готовый в любой момент завести двигатель и рвануть с платформы в случае опасности. Остальные, вооружившись шестами, вели паром в топь. Зачем так Разин распорядился, оставив его и Турана в машине, Альб не понял, но спорить не стал. Хотя, с Тураном как раз все понятно – огнем прикроет, если нападет кто, но куда здесь на сендере ехать? Кругом же вода, под ней трясина…

Справа, нагнувшись над ограждением, пыхтел Белорус, слева – Илай. Разин стоял на корме, рядом с ним Чиж. У паренька лучше всех получалось орудовать шестом. Еще бы, он местный, для него это привычное дело.

Шесты мягко входили в бурую вязкую массу, толкая платформу вперед. В самом начале путешествия Белорус умудрился аж две штуки упустить, не смог из трясины выдернуть, теперь они торчали у брошенного поселка. Илай с Разиным тоже оставили по шесту за бортом, пока Чиж не собрал всех на корме и не показал, как надо правильно стоять и работать руками. Сперва плохо получалось, орудовали вразнобой, но вскоре приноровились – в четыре шеста вести паром оказалось нетрудно.

Когда вошли в марево, голый по пояс Белорус выпрямился, потер поясницу и сказал:

– Мы хоть правильно плывем? Не заблудились?

– Греби, – велел Разин. – Да помалкивай.

– Не, ну как это… – Белорус подработал шестом, чтобы платформу не развернуло. – Эй, пацан, как ты ваще дорогу разбираешь, ни мутанта же не видать? Тишь, можно сказать, да гладь…

Звуки здесь далеко не разносились, вязли в мареве.

– Тихо, тихо! – Чиж вытянул шест, обернулся и махнул вправо. – Болотные тама живут. Они так близко к берегу не забираются, но ежели услышат…

Паренек замолчал, все замерли, затаив дыхание, вглядываясь в туман.

– Показалось, – сказал подросток. – Гребите.

Иногда на пути попадались заросли бледной осоки, платформу они почти не задерживали. Вскоре воздух уплотнился, дышать стало труднее. Солнце превратилось в небольшое светлое пятно, но жарило по-прежнему нещадно. Хлюпала болотная жижа под понтонами, шуршала бесцветная осока, с чавканьем погружались шесты… Порой болото оживало, за паромом или по сторонам вспухала грязь, исходила пузырями. Потом вздутия, проступившие на бурой поверхности, уплывали куда-то в стороны, и звуки стихали.