Солдат не спрашивай

Он имел форму огромного шара, настолько огромного, что его стены терялись в полумраке. Еле заметно перемигивались искорки света на внутренней поверхности этой безграничной сферы, сообщая о появлении какой-либо новой информации.

Внутри это колоссальное сферическое помещение было практически пусто. Только в середине имелись лестницы с перилами, которые уходили вверх от входа и выхода, грациозными спиралями закручиваясь вокруг круглой платформы, повисшей точно в центре зала.

По одной из этих лестниц и повела нас Лиза. Наконец мы очутились на платформе, диаметр которой не превышал, наверное, двадцати футов.

— …Здесь, где мы сейчас стоим, — начала объяснять девушка, — находится Точка Перехода. В космосе связь между единицами информации, размещенной на стенах Индекс-зала, будет осуществляться через эту центральную точку. И именно отсюда те, кто будет управлять Энциклопедией, затем попытаются использовать ее в соответствии с теорией Марка Торре, приподнять завесу над неразгаданной тайной, веками хранимой человеческим разумом.

Она сделала паузу и обернулась, чтобы видеть каждого из членов группы.

— Пожалуйста, встаньте поближе друг к другу, — попросила она. На секунду ее взгляд встретился с моим — и странное чувство, владевшее мной, вдруг достигло пика. Я замер.

— А сейчас, — продолжила Лиза, когда мы плотным кольцом окружили ее, — я хочу, чтобы вы в течение минуты стояли совершенно спокойно и только слушали. Прислушайтесь — возможно, вы что-нибудь услышите.

Все смолкли; глубокая тишина огромного зала сомкнулась вокруг нас, окутала своим покрывалом, и на меня вновь накатила волна тревоги. Неожиданно для себя я вдруг понял, что под платформой не было ничего, кроме глубокой пустоты и пространства, окружавшего нас. Голова моя начала кружиться, а сердце бешено забилось.

— И что же мы должны услышать? — нарушил я тишину. Но не потому, что мне хотелось узнать ответ на этот вопрос, а чтобы перебороть головокружение. Лиза повернулась и посмотрела на меня почти так же, как минуту назад.

— Ничего, — ответила она. И затем, не отводя взгляда, добавила: — Или, может быть, хоть что-то, хотя шансы на это — один на миллиард. Вы сразу же поймете, если только услышите. А я потом все объясню. — Она легко коснулась меня рукой, — А сейчас, пожалуйста, помолчите — хотя бы ради других, если сами не хотите слушать.

— Нет, отчего же, — сказал я.

Я отвернулся от нее и тут неожиданно увидел вдалеке фигурку сестры — она стояла у входа в Индекс-зал. Я узнал ее на таком расстоянии только по светлым волосам и высокому росту. Эйлин разговаривала со смуглым, одетым во все черное худощавым человеком, лица которого я не мог разглядеть.

Я был удивлен и раздражен собственным удивлением. Сестра, уговорив меня привести ее сюда, специально отстала от группы, чтобы поговорить с кем-то, кто был совершенно мне незнаком, — и разговор, судя по напряженности ее фигуры и едва заметным движениям ее рук, был серьезным. Мысль об этом показалась мне настолько обидной, словно такой поступок граничил с предательством. Стоило уговаривать меня поехать сюда!

Я напрягал слух, стараясь хоть что-то уловить из их разговора, но они стояли слишком далеко.

И вдруг — сперва еле заметно, но затем все яснее и яснее — я что-то начал слышать.

Но до меня донесся не разговор моей сестры с незнакомцем. Это был далекий, резкий голос человека, говорящего на языке, немного похожем на латынь, но с опущенными гласными и перекатывающимся «р», что делало его речь больше похожей на бормотание далекого рокота грома во время летней грозы. Голос прояснялся, становясь все ближе. Я услышал и другой голос, отвечавший ему.

А потом — еще один голос. Затем еще, еще и еще.

Грохочущие, орущие, ревущие подобно лавине голоса неожиданно обрушились на меня отовсюду, с каждой секундой резко увеличиваясь в числе. На всех языках мира. Все голоса, когда-либо звучавшие на планете.

Они орали мне в уши, плача, смеясь, проклиная, умоляя, что-то бормоча, приказывая, подчиняясь — но не сливаясь, что должно было бы произойти при таком многообразии, в один могучий рев, напоминающий грохот водопада. Они звучали отдельно друг от друга. Я слышал каждого! Каждый из этих миллионов, миллиардов голосов мужчин и женщин звучал у меня в ушах.

И наконец буйство голосов подхватило меня, как ураган, кружа и унося в беспамятство.

Глава 3

Помнится, я не хотел приходить в себя. Мне казалось, что я отправился в далекое путешествие и долгое время отсутствовал. Но когда я наконец нехотя открыл глаза, то обнаружил, что лежу на полу зала, а надо мной склонилась Лиза Кент.

Она приподняла мою голову и возбужденно прошептала мне на ухо:

— Так, значит, ты что-то слышал! Что?

— Слышал? — Словно в тумане, я покрутил головой, вспомнив многоголосый хор. — Я слышал… Их.

— Их?

И тут я вспомнил о своей сестре Эйлин. Я вскочил и бросил взгляд в сторону входа, где видел ее с человеком в черном. Но оба уже куда-то исчезли.

Потрясенный, измученный, я напрочь лишился способности нормально соображать. Не ответив на вопрос Лизы, я опрометью бросился вниз по лестнице ко входу в зал.

Хотя мои длинные ноги несли меня быстро, Лиза оказалась проворнее. Она перегнала меня и развернулась, преградив мне дорогу в тот момент, когда я был почти у цели.

— Куда ты? — воскликнула она. — Не можешь же ты вот так взять и уйти… Если ты что-то слышал, я должна отвести тебя к самому Марку Торре! Ему просто необходимо переговорить со всяким, кто хоть что-нибудь слышал!

— Прочь с дороги, — пробормотал я и не слишком вежливо оттолкнул ее в сторону. Но в холле перед входом в зал ни Эйлин, ни человека в черном не оказалось.

Я бросился дальше, в коридор. Там тоже было пусто. Я побежал вдоль по коридору, свернул направо.

И тут меня снова нагнала Лиза.

— Постой! — сказала она и схватила меня за руку с силой, просто поразительной для девушки ее роста. — Может, ты все-таки остановишься? И хотя бы секунду подумаешь? Что случилось?

— Случилось? — заорал я. — Моя сестра…

Внезапно до меня дошло, насколько нелепы будут мои объяснения. То, что семнадцатилетняя девушка сначала беседует, а потом уходит с кем-то, кого ее старший брат не знает, — едва ли веская причина для преследования и поисков, по крайней мере в наше время.

Я стоял молча.

— Ты должен пойти со мной, — настойчиво повторила она спустя мгновение. — Ты не представляешь, насколько редко кто-нибудь что-то слышит в Точке Перехода. И не понимаешь, как много это значит сейчас для Марка Торре — самого Марка Торре! — встретиться с человеком, который что-то слышал!

Я тупо покачал головой. У меня не было никакого желания обсуждать с кем-либо то, что я только что пережил.

— Ты просто должен! — Лиза не успокаивалась, — Это так много значит. Не только для Марка, но и для всего Проекта. Подумай! Не убегай просто так! Подумай сначала, что ты делаешь!

Разумеется, она была совершенно права. Следовало бы сначала подумать, а не бегать, словно чокнутый. Эйлин и одетый в черное незнакомец могли быть где угодно, в любой из дюжин комнат и коридоров. Или вообще давным-давно покинули и Проект, и анклав. И кроме того, что я мог бы им сказать, если бы даже и настиг их? Потребовал бы от незнакомца, чтобы тот представился и объяснил, в каких отношениях он находится с моей сестрой? Похоже, мне повезло, что я не смог их найти.

Правда, кроме этого было и еще кое-что. Добиться контракта, подписанного мною три дня назад, сразу же после выпуска из университета, с Межзвездной службой новостей стоило большого труда. Но благодаря ему я получал свободу. Настоящую свободу, которой практически обладали только члены планетарных правительств да еще действительные члены Гильдии Межзвездной службы новостей. Эти журналисты давали «Клятву непредвзятости» и фактически становились людьми без гражданства, что гарантировало объективность информации, предоставляемой этой службой.