Роботы апокалипсиса

Annotation

Этот роман возглавлял десятку лучших книг «Amazon.сom» в мае и июне 2011 года. Права на его экранизацию куплены за шестизначную сумму, а режиссером фильма, который выйдет в 2013 году, станет Стивен Спилберг. Стивен Кинг назвал «Роботов Апокалипсиса» «книгой, читать которую — наслаждение», а Линкольн Чайлд — «Азимовым эпохи „Терминатора“». Сумасшедшие восторги критиков, тысячи хвалебных рецензий в Сети, — из-за чего все это? Каждый читатель должен решить для себя сам…

Дэниел Уилсон

Роботы апокалипсиса

Дэниел Уилсон

«Роботы апокалипсиса»

Брифинг

« После этой войны мы, как вид, стали лучше».

Кормак Уоллес (Умник)

Война закончилась двадцать минут назад, а я смотрю, как из отверстия в промерзшей земле, словно муравьи из глубин преисподней, выбираются культяпперы, и молюсь о том, чтобы мне удалось сохранить собственные ноги еще на один день.

Каждый робот размером с грецкий орех; они карабкаются друг на друга, их корпуса, ноги и антенны переплетаются, сливаясь в бурлящий, смертельно опасный поток.

Онемевшими пальцами я неуклюже надвигаю на глаза защитные очки и готовлюсь немного поработать с моими маленькими друзьями-робами.

Утро невероятно тихое — слышны только вздохи ветра среди голых деревьев, да грубый шепот сотни тысяч механических шестиногих охотников на людей. В небе, перекликаясь, над покрытой льдом Аляской летят белые гуси.

Война окончена. Пришло время заняться поисками.

От меня до норы ярдов десять, и с этого расстояния, в свете утренней зари, машины-убийцы кажутся почти прекрасными. Они похожи на рассыпанные по вечной мерзлоте конфеты.

При каждом выдохе изо рта вырываются облачка белого пара. Прищурившись на солнце, я скидываю с плеча старый, видавший виды огнемет и, не снимая перчатки, нажимаю большим пальцем на кнопку розжига.

Щелк.

Пламя не загорается.

Огнемет, так сказать, должен разогреться. Но культяпперы уже близко. Без паники, я проделывал все это десятки раз. Самое главное — действовать так же, как машины, спокойно и методично. Наверное, за пару лет я кое-что перенял от робов.

Щелк.

Я уже могу различить отдельных культяпперов: конечности, покрытые колючками, раздвоенные тельца. По собственному опыту я знаю, что в каждом корпусе находятся две разные жидкости. Структура и тепло человеческой кожи активируют взрыватель, жидкости смешиваются. БУМ! И кто-то получает приз — новенькую культяпку.

Щелк.

Они не знают, что я здесь, но в мою сторону по произвольным траекториям, которые Большой Роб подсмотрел у муравьев-фуражиров, движутся разведчики. Роботы много узнали о нас и о природе в целом.

Так что времени мало.

Щелк.

— Давай, давай, сволочь, — бормочу я, медленно пятясь.

Щелк.

Говорить нельзя — это ошибка. Тепло дыхания для робов, словно свет маяка. На меня стремительно накатывает волна ужаса.

Щелк.

Первый культяппер лезет вверх по ботинку. Теперь нужно действовать очень осторожно. Реагировать нельзя. Если робот лопнет, я останусь без ноги — и это в лучшем случае.

Не стоило идти сюда в одиночку.

Щелк.

Поток машин уже добрался до моих подошв. Что-то тянет за покрытый инеем наголенник: лидер робов, словно альпинист, лезет по моей ноге. Шлеп-шлеп-шлеп — хлопают металлические антенны, пытаясь найти то, что выдаст меня — тепло человеческого тела.

Щелк.

Боже ж ты мой. Ну давай же, давай.

Щелк.

В районе пояса, там, где сходятся части брони, возникает перепад температур. Я в бронекостюме, так что взрыв на уровне торса — еще не смертный приговор, но моим яйцам явно не поздоровится.

Щелк. Умф!

Есть. Из огнемета вылетает язык пламени; от жара пот на лице мгновенно высыхает. Периферийное зрение суживается; я вижу лишь короткие, контролируемые струи огня, которыми поливаю тундру. Реку смерти покрывает липкое, горящее желе. Тысячи культяпперов шкварчат и плавятся. Слышен многоголосый писк: из охлажденных панцирей вырывается воздух.

Из-за жара взрывчатые «соки» внутри панцирей выкипают, не успевая смешаться. Так что никаких взрывов не происходит, только время от времени отдельные роботы вспыхивают. Хуже всего, что машинам на это наплевать: они слишком примитивны и не понимают, что с ними происходит.

Культяпперы без ума от жары.

Когда их лидер спрыгивает с моего бедра и бросается навстречу огню, я облегченно вздыхаю. Так и хочется наступить на гаденыша, но я сдерживаюсь: мне часто приходилось видеть летящие по воздуху ботинки. В самом начале Новой войны гулкие хлопки сработавших культяпперов и удивленные вопли солдат, внезапно оставшихся без ног, раздавались так же часто, как и выстрелы.

Солдаты знают, что роб обожает веселье. А уж если разойдется, то танцует так, что только держись.

Последние культяпперы, словно самоубийцы, отступают в направлении пожарища, туда, где потрескивают трупы их сородичей.

Я выуживаю из кармана рацию.

— База, это Умник. В шахте пять-одиннадцать… ловушка.

Коробочка оживает.

— Вас понял, Умник, — квакает она с итальянским акцентом. — Это Лео. Босс, жми в шахту cinque dodici. ^[1]Здесь что-то реально крутое.

Я иду по хрустящей от инея земле в сторону шахты пять-двенадцать. Посмотрим, что за крутую штуку они нашли.

Леонардо — настоящий здоровяк, а массивный экзоскелет для нижней части туловища, найденный на горноспасательной станции при переходе через Южный Юкон, делает солдата еще больше. На форме эмблема медицинской службы с белым крестом, закрашенная черной краской из баллончика. Вокруг пояса ребята привязали веревку с щекотуном. Лео медленно пятится, и двигатели воют — он вытаскивает из дыры что-то большое и черное.