Роботы апокалипсиса

Профессор замирает. Ровно через десять минут абсолютной тишины в лаборатории включаются люминесцентные лампы. На полу, прижавшись спиной к двери, лежит человек в помятом халате. Он не дышит.

Шипение прекращается. В противоположном конце комнаты вспыхивает экран компьютера. Радуга изображений пляшет в толстых линзах очков мертвеца.

Насколько нам известно, профессор Вассерман стал первым человеком, погибшим на Новой войне.

Кормак Уоллес, ВИ: АСЛ, 217

2

«Фрешенс фрогурт»

«Он смотрит прямо на меня. И я вижу, что он… думает. Словно он живой. И злой как черт».

Джефф Томпсон

Вирус-предшественник + 3 месяца

Это расшифровка беседы Лонни Уэйна Блантона, офицера полиции штата Оклахома, с Джеффом Томпсоном, молодым работником кафе. Разговор происходил во время пребывания Томпсона в больнице Св. Франциска. Данный инцидент считается первым зарегистрированным случаем поломки робота во время распространения вируса-предшественника, которое всего девять месяцев спустя привело к часу ноль.

Кормак Уоллес, ВИ: АСЛ, 217

— Привет, Джефф. Я полицейский Блантон. Пришел записать твои показания о том, что произошло в магазине. Если честно, место преступления выглядело жутковато. Надеюсь, ты все подробно объяснишь, что там произошло. Можешь сейчас говорить?

— Ага, попробую.

Прежде всего я обратил внимание на звук — по стеклянной двери кто-то словно стучал молотком. Снаружи темно, а в магазине горел свет, так что я не видел, кто там шумит.

Я в магазине «Фрешенс фрогурт», руки по локоть в двадцатиквартовой машине «Сани-Серв», делающей замороженный йогурт, на правом плече сосулька из апельсинового крема. Пытаюсь вытащить из аппарата мешалку.

До закрытия минут пять, и в магазине только мы с Фелипе. Я наконец-то вытер с пола все пятна мороженого, к которым прилипли крошки из цветной карамели. На прилавке полотенце, а на нем разложены металлические детали, вынутые из машины. Моя задача — вымыть их, покрыть смазкой и вставить обратно. Самая грязная работа на свете, честное слово.

Фелипе в задней части магазина моет противни для печенья. Ему нужно слить воду из раковин в сток в полу, но только очень-очень медленно, иначе она все затопит, и мне придется снова мыть пол. Я сто раз говорил этому парню, чтобы он не вынимал затычки из всех раковин одновременно.

Ну да ладно.

Кто-то легонько стучит по стеклу — тук-тук-тук, — потом прекращает. Дверь медленно приоткрывается, и ее обхватывает клешня робота, обитая мягким материалом.

— Домашние роботы в магазин заходят редко?

— Не-а. Мы же на площади Ютика, так что время от времени к нам забредает домашний какого-нибудь местного богатея. Правда, ни один клиент не желает стоять в очереди за роботом, так что богач тратит на покупку замороженного ванильного йогурта раз в десять больше времени, чем если бы оторвал зад от дивана и сам зашел к нам. Ну, не важно. В общем, примерно раз в неделю в магазин заходит какой-нибудь «Весельчак» с платежной капсулой в груди и вытянутой клешней, в которую нужно вставить вафельный стаканчик.

— Что произошло потом?

— Клешня двигается странно. Обычно домашние действуют однообразно — у них одно и то же дурацкое толкательное движение «сейчас-я-открываю-дверь», — а какая перед ними дверь, не важно. Вот почему люди так злятся, если перед ними домашний, который хочет войти в магазин. Роботы даже хуже, чем старушки, гораздо хуже.

Но этот «Весельчак» другой. Дверь приоткрыта, и он быстро просовывает клешню в щель и хлопает по ручке, словно пытаясь нащупать замок.

Затем дверь распахивается, звенит колокольчик, и на пороге появляется домашний пяти футов ростом, покрытый толстым блестящим синим пластиком. В магазин робот не заходит — стоит в дверях и вращает головой, осматривая зал: дешевые столы и стулья, стойку с полотенцем, машины-мороженицы. Меня.

— Мы осмотрели регистрационный номер на роботе — тут все в порядке. Кроме того, что домашний сканировал комнату, ты заметил в нем что-нибудь странное, необычное?

— Он был весь в царапинах — словно попал под автомобиль или подрался. Может, он вышел из строя.

Робот входит в магазин, разворачивается и запирает дверь. Я вытаскиваю руку из машины и тупо смотрю на то, как ко мне идет домашний робот с жутковатой ухмылкой на лице.

Подойдя ближе, он хватает меня за рубашку обеими клешнями и тащит через прилавок. Детали машины, делающей замороженный йогурт, летят на пол. Я врезаюсь плечом в кассовый аппарат и с ужасом чувствую, как внутри меня что-то хрустит.

Всего за секунду проклятая тварь вывихнула мне плечо!

Я ору, зову на помощь, но этот долбаный Фелипе не слышит — замочил посуду в мыльной воде и теперь курит косячок в переулке за магазином. Я извиваюсь, пинаю робота ногами, пытаюсь вырваться, но его клешни вцепились в рубашку — и не только в рубашку, — словно плоскогубцы. Домашний толкает меня на пол, и я слышу, как ломается левая ключица. И после этого мне уже очень трудно дышать.

Я лежу на спине, а надо мной возвышается домашний, и, черт побери, отпускать меня он не намерен. Я еще раз взвизгиваю, думая про себя: «Джефф, чувак, ты воешь, словно дикий зверь». Похоже, мой странный вопль привлекает внимание твари: «Весельчак» наклоняется ко мне, и его голова закрывает свет люминесцентных ламп на потолке. Сморгнув слезы, я гляжу на застывшее, ухмыляющееся лицо робота.

Он смотрит прямо на меня. И я вижу, что он… думает. Словно он живой. И злой как черт.

Ни выражение его лица, ни поза не меняются, но в эту секунду я понимаю, что здорово влип. Ну, то есть влип сильнее, чем мне казалось. И точно: сервоприводы на руке робота начинают хрустеть. Он поворачивается, тащит меня влево; моя голова врезается в холодильник для пирогов — врезается с такой силой, что разбивает стекло. Вся правая часть головы погружается сначала в холод, потом в тепло. Затем шее и руке тоже становится жарко. Кровь хлещет, как вода из пожарного гидранта.

Мать честная, я начинаю рыдать. А затем… Затем появляется Фелипе.

— Ты отдал домашнему роботу деньги из кассы?

— Что? Он не просилу меня денег. Ни разу. Ни слова не сказал. Это не ограбление с помощью телекамеры — я не уверен, что роботом вообще кто-то управлял…

— А что, по-твоему, ему было нужно?

— Он хотел меня убить. Отправить меня на тот свет. Машина сорвалась с цепи и решила меня прикончить.