Стратегия обмана. Политические хроники (СИ)

— И ты готова в случае чего ответить? — уточнил Халид.

— Конечно. Я же его застрелила.

— Ладно, — хоть и нехотя, но признал Халид, — заворачиваем его и увозим. Лопаты-то тут есть?

— Парочка в сарае, — подтвердила Алекс.

Неожиданно из комнаты вышел Мигель с фотоаппаратом:

— Разойдитесь в стороны, — попросил он, а после стянул полотенце с лица Сарваша и пару раз щёлкнул объективом, запечатлев труп.

— Ну и зачем это? — поинтересовался Юсуф.

— Чтоб улик было больше? — добавила Алекс.

— Для коллекции, — кратко пояснил Мигель и вернулся в комнату.

— И это он меня называет двинутой… — пробурчала Алекс.

— Ладно, — произнёс Халид, — принимаемся за работу. Лопаты, машина, лес.

На том и порешили. Всё вышло строго по плану Алекс, который ей предложил Сарваш. Его тело завернули в мешок и закопали в лесу неподалеку от шоссе. Настало время разъезжаться.

— Спасибо за работу, — на прощание сказал Алекс Халид, отдав гонорар. — Свою часть ты выполнила достойно, хоть и не без огрехов. Но твоё хладнокровие очень ценное в нашем деле качество.

— Ну, тогда звони, если что. Через кого меня искать ты знаешь.

— Знаю, — кивнул он.

— Ну, тогда до скорого.

На этом автомобиль с тремя мужчинами направился к французской границе, а Алекс, дождавшись, когда они скроются из виду, повернула обратно. Нужное место она хорошо запомнила и даже приметила, куда потом выкинули ненужные лопаты.

Сгребая в сторону траву и листья, которыми заботливо присыпали безымянную могилу, Алекс приступила к делу. Земля не осела, и копать было не тяжело, но муторно и утомительно, особенно когда пришлось выкидывать землю из глубины могилы наружу. После часа мучений, лопата уткнулась в тело. Алекс перепугалась, что ненароком перерубила Сарвашу какую-нибудь конечность и принялась откидывать землю руками. Намучавшись, вспотев и перепачкавшись, она отгребла тело от земли и вспорола мешок.

Сарваш лежал, каким его сюда и опустили три часа назад. Лицо как лицо, не слишком живое и не слишком мертвое. Только вот с закрытыми глазами, жиденькой щетиной на подбородке и едва заметными усами он больше напоминал полукитайца, чем еврея.

Пулевое отверстие не кровоточило и, кажется, понемногу начало затягиваться. Только сейчас до Алекс дошло, что хоть Сарваш и щуплый, но ей самой его отсюда не вытащить. Вторая мысль заставила нервничать ещё больше — она не знает, как его привести в чувство. Подождать, когда очнется сам? А если на это уйдет несколько дней? Столько ждать нельзя, ей нужно скорее вернуться в Париж, в «Гиперион», к Родерику с докладом.

Она уже прокляла всё на свете, и свою сговорчивость и Сарваша, за то, что не сказал, как его оживить. Все-таки пуля в голову — это очень серьезно, Алекс и на своей шкуре это прекрасно знала. Но даже тогда, в 1945, она хоть и потеряла сознание, но явно ненадолго. А может тот полковник Кристиан что-то сделал, чтобы привести её в чувство, когда вытащил из лагеря. Этого она точно не помнила. А если она задела Сарвашу совсем другой участок мозга, посерьезнее. Что если он не сможет двигаться?

Пульса нет, дыхания тоже. Пришлось прибегнуть к глупому и отчаянному методу — комбинированный массаж сердца и искусственное дыхание. Положив свои часы Сарвашу на грудь, она внимательно проследила за секундной стрелкой, наметила ритм и приступила к делу.

Минута, две, пять — никакого результата. Не останавливаясь, она продолжала и продолжала, пока не почувствовала, как искусственное дыхание плавно перетекло в глубокий поцелуй.

Алекс резко отпрянула. Сарваш открыл глаза и слабо улыбнулся. Она не удержалась и залепила ему пощечину.

— Сволочь, — ворчала она, вылезая из ямы, — я тут два часа уродуюсь, а ему всё развлечение.

— Нет, — насмешливо заметил он снизу, — это компенсация за тот суррогат, что вы выдали мне в такси.

— А не много ли ты о себе думаешь? — злобно глянула на него сверху вниз Алекс. — Я тут с тобой вожусь, только потому, что иначе меня совесть замучает.

— Охотно верю. — Сарваш отряхнулся и встал на ноги. — Но может хоть чуть-чуть, но дело в том, что моя судьба вам не безразлична?

Алекс скривилась, но все же подала ему руку. Когда он выбрался из ямы, она бесцеремонно схватила его за подбородок и задрала его вверх, осматривая рану.

— У тебя голова не болит?

— Нет. А должна?

— Понятия не имею, — сказала она, отпустив его и внимательно заглядывая в глаза, заключила, — вроде даже признаков сотрясения нет. А вот мне после деревянной пули от того полковника года два-три было так плохо, мало что помню чётко. Между прочим, если б тебя не было в лагере, в меня бы никто не стрелял.

Взяв её руку в ладони и поцеловав, Сарваш произнес:

— Ваш выстрел это такая маленькая месть?

— Знаешь, Сарваш, — отойдя от него, произнесла Алекс, — если я начну мстить, мир содрогнется.

Взяв в руки лопаты, одну она кинула ему.

— Давай, за работу.

— Боитесь, что ваши коллеги вернутся проверить, как там моя могила?

— Нет, я боюсь, что кто-то ночью по пьяни остановится рядом на шоссе, пойдет в кусты и провалится сюда. Нехорошо так поступать с людьми.

Пока они вдвоем сбрасывали землю вниз, Алекс призналась:

— Халид, хоть и не показывал, но сильно по тебе горевал.

— Правда? Я тоже не считаю его плохим человеком. Просто обстоятельства сложились не лучшим образом.

— А я столько всего выслушала, — продолжала Алекс, — какая я стерва и мужененавистница, какая беспринципная сволочь и уголовница.

— Неужели вам так и сказали в лицо?

— Ну, конкретно так не сказали, но явно подумали. Они ведь хотели передать твоё тело властям, но по каким моргам я бы тебя потом искала. Так что я отговорила их. Теперь ты будешь пропавшим без вести.

— Жаль, хотелось бы быть официально мёртвым.

— Ну, это уже не мои проблемы, хочешь, подкидывай властям безымянный труп и выдавай его за себя, это уже не мои заботы. Кстати, ты там что-то говорил про итальянцев? Вначале думал, что тебя похитили они?

— И меня и вас.

— У тебя с мафией проблемы.

— Нет, это я создал проблемы человеку, который угрожал мне мафией. А ещё он угрожал масонами, Белым Домом и Пентагоном.

— Ух ты, вот это набор.

— Да, набор хорош. И до сих пор я не могу понять, каким образом в него вписался Народный Фронт освобождения Палестины с двумя европейскими товарищами. Может, вы откроете тайну?

— Я? А что я могу сказать? Меня попросили, я сделала. В планы акции меня никто не посвящал, так как не положено по статусу.

— Вас назвали немецкой анархисткой, — заметил Сарваш, хитро прищурившись, — а вы мне сказали, что в Германии не живете. Вы давно не практиковались в немецком, мне это очень хорошо слышно. Вот я и мучаюсь вопросом кто вы, откуда и зачем согласились похитить меня?

Алекс прекратила скидывать землю и со всей серьезностью, глядя ему в глаза, ответила:

— Это моя работа.

— Вот как, для вас, это работа?

— Ну, не развлечение же.

— И хорошо платят?

— Это не вопрос денег.

— Вы меня заинтриговали. Так в чём же дело?

Она посмотрела на него ещё суровее:

— Не спрашивай меня об этом, понял?

— Хорошо не буду. Но всё же, может случиться так, что вашими действиями незримо и тайно руководят если не масоны и мафия, то хотя бы Пентагон?

— Что за тупые вопросы? Я-то откуда знаю.

— Вы не знаете кто ваш руководитель?

Алекс на нервах даже отбросила лопату и отошла в сторону закурить. Да, она до сих пор не знает, на кого работает. Да, это неправильно и плохо. В конце концов, это Рори послал её сюда. Миссия обольстительницы — ну чисто шпионские методы. Может Родерик правда из ЦРУ? Нет, Сарваш сказал, что его недоброжелатель угрожал ему мафией, Белым Домом и Пентагоном. А кто базируется в Пентагоне помимо министерства обороны?

— Я закончил, — услышала она за спиной и обернулась.

Сарваш воткнул лопату в землю свежезакопанной ямы и улыбаясь смотрел на Алекс.