Истребители. Трилогия

– На этот раз нет. Просто в голову пришло.

– Понятно. Ваня, поехали, – скомандовал майор водителю.

С удобством откинувшись на спинку сиденья, основательно повозившись, устраиваясь по удобнее, я оттянул борт пиджака, осмотрел черное пальто, и спросил:

– А кто одежду покупал?

Архипов обернулся, оглядев меня, поинтересовался:

– Что? Не по размеру?

– Да нет. Нормально, это и странно. Мерки то с меня никто не снимал. Вот и удивляюсь.

– Глаз‑алмаз. Это я не про себя. В госпиталь приходил человек из кремлевской портной мастерской, и осмотрел тебя, когда ты выступал в прошлый вторник.

– Это что? Они получается сшили костюм, пальто, подобрали шляпу и ботинки за три дня?! – искренне удивился я, поглядев на одиночный лакированный ботинок. Оттянув галстук, сделал его посвободнее.

– Получается так, – согласился майор.

Дальнейший наш путь прошел в легкой беседе. За время нашей беседы, я выбил себе сутки на осмотр и ознакомление с квартирой. Время поездки длилось почти два часа, мы выехали за город, и поехали по одной из оживленных магистралей. По крайней мере машин на ней было довольно много. В основном грузовики, были и легковые но, мало. Причем все почему‑то ехали от города, и всего лишь пара машин державших путь к Москве. Понять, что происходит, труда не составило, особенно когда увидел дорогое пианино в кузове одного из ЗИСов. Однако Архипов был удивительно спокоен, что меня изрядно удивило. На мой вопрос он удивленно поднял брови и ответил, что это идет эвакуация организации первой категории. Мысленно гадая, что это за первая категория, я подумал, что массовое бегство из Москвы еще не началось, если вообще начнется. Немцы по сравнению с моим временем были далеко от сердца страны. И вряд ли у них теперь будет шанс взять, или хотя бы дойти до города в этом году. Непонятно только почему идет эвакуация? Видимо Архипов что‑то знал об этом, но молчал.

Близились холода. Даже сейчас в середине октября и то было довольно холодно. Я слегка замерз, пока ковылял весь мокрый к машине.

«Вот интересно, а то, что Павлов не расстрелян, как‑то отразится на ходе войны? Нет, его конечно отстранили с понижением должности, но все что мог он сделал. Это понимали даже недруги. Сейчас Западным фронтом командует генерал‑полковник Кирпонос. В отличие от моего мира живее всех живых. А Ленинград? Там как? Вон Архипов как мрачнел, когда я спрашивал про город. Его хоть еще не окружили, но, похоже, все к этому близиться. Часть войск, что смогли пробиться из‑под Киева, отправили туда. Помогут они? Должны. Блин, как же плохо быть раненным, так охота обратно в небо, снова бить ненавистные самолеты с крестами. Эх…»

– Приехали. Просыпайся, – растолкал меня Архипов.

Зевнув я приоткрыл один глаз и посмотрел на корпус здания из красного кирпича у которого мы остановились. Посмотрев на часы, определил, что успел покемарить всего минут двадцать. От города мы отъехали километров на двадцать‑тридцать не больше. Местные автомашины почему‑то быстро не ездили. Шестьдесят километров в час это их потолок. Нужно будет как‑нибудь проверить смогут ли они быстрее.

– Уже приехали?

– Ага. Кстати, нас ждут.

С помощью двух подбежавших лейтенантов с повязками помощников дежурного меня извлекли из машины и поставили на ноги. Мы находились в небольшом дворике окруженным со всех сторону зданиями с аркой в одном из них. У входа с колоннами стояли две машины. Полуторка и форд, если не ошибаюсь. Судя по виду дворика вряд ли это парадный вход. Архипов в это время разговаривал с крупным слегка сутулым мужчиной лет сорока ближе к пятидесяти в генеральской форме. Когда он обернулся ко мне, в синих петлицах мелькнули звезды генерал‑майора.

«Местный начальник. Сто пудов».

Осторожно, стараясь не скользить костылями по мокрой брусчатке – видимо недавно прошел дождь – направился к беседующим командирам. Однако они сами подошли ко мне. Лейтенанты шли по бокам рядом со мной, страховали от падения.

– Здравия желаю, товарищ генерал‑майор! – вытянувшись гаркнул я.

– Ну здравствуй. Герой!

– Вячеслав познакомься. Начальник Центра Боевой Подготовки генерал‑майор Иволгин. Аркадий Петрович, – представил меня Архипов.

– Капитан Суворов. Вячеслав Александрович, – пожал я крепкую сухую ладонь генерала.

– Да уж знаю, – пророкотал он с любопытством разглядывая меня. Видимо и его поразил мой возраст. Я хоть и выгляжу немного старше семнадцати. На восемнадцать с половиной, все равно привлекаю к себе внимание.

– Вам товарищ капитан нужно выступить перед всем наличным составом Центра. Туда входят и курсанты, проходящие переподготовку, так и инструкторы Центра. Выступление запланировано на час дня, то есть через час. А пока пройдемте ко мне в кабинет. Будем знакомиться, – сказал генерал, и мы направились вслед за ним, под топот каблуков сапог по брусчатке, и стук костылей.

В кабинете генерала под звон стаканов с чаем мы с интересом пообщались с ним. В кабинете кроме нас с Архиповым и генерала присутствовал и заместитель Иволгина полковник Иващенко. По просьбе Иволгина я рассказал составленный мною план знакомства с курсантами и цель лекций. Иволгин несколько удивился что я приехал без подготовленного текста выступления. Но я успокоил его сказав, что все что нужно у меня в голове. После чего стал пояснять свою речь. Как только я закончил, генерал откинулся на спинку сиденья и с интересом посмотрел на меня.

– Занятно, – только и сказал он.

Актовый зал в этом Центре по моим прикидкам мог вместить в себя не меньше двухсот человек. Было около ста пятидесяти. Невысокая сцена с трибуной посередине. На стойке трибуны закреплен микрофон, графин с водой и стакан тоже присутствовали. Рядом стояло кресло с еще одним микрофоном. Видимо его приготовили для меня. Рядом на стуле стоял такой же графин с водой.

Вместе с генералом мы вышли на сцену, где Иволгин представил меня собравшимся летчикам. Не думаю, что это было нужно, просто так положено.

– Товарищи командиры. Сегодня у нас с Вами проходит встреча с дважды Героем Советского союза, капитаном Суворовым, летчиком истребителем Н‑ского авиаполка Западного фронта. Который в боях с июня по настоящее время сбил сорок четыре самолетов противника лично и пять в группе. Тема занятия: теория по воздушному бою в группе и в одиночку. Также общая лекция по сопровождению бомбардировочной и штурмовой авиации. Прошу Вас товарищ капитан, Вам слово.

Расстегнув пиджак – пальто я оставил в гардеробе когда вошел в здание – я сел в кресло проводив взглядом генерала спускавшегося в общий зал. Меня немного озадачило поведение Иволгина. Почему он делал все сам? У него много подчиненных, приказал и все представления и встречи организовал какой‑нибудь полковник или замполит, который это кстати по должности обязан делать. А тут сам. Почему? Надо будет у Архипова поинтересоваться. С удобством устроившись в кресле, спокойно сказал в микрофон:

– Добрый день товарищи. Вы знаете кто я. Но представлюсь еще раз. Капитан Суворов. Вячеслав Александрович… Спасибо. Собрались мы здесь, чтобы поговорить об авиации… Я понимаю чувства некоторых командиров, в основном майоров и выше. Мол, молодой… сопляк… посшибал сколько‑то там, а сейчас строит из себя… Тихо пожалуйста, я не закончил, – попросил я возмутившийся зал.

Мне понравилось, как отреагировали молодые летчики. В первых рядах сидели убеленными сединами ветераны. Многочисленные ордена на их кителях показывали, что тут собрались не «труженики тыла», а настоящие боевые летчики.

– Так вот. Я полностью согласен с этим мнением. Если посмотреть со стороны так и выходит, но есть одно но. Все мои бои были не удачей, как бытует мнение у некоторых командиров. Я признаю, до того как я первый раз сел в кабину истребителя двадцать девятого июня, все мои знания были теорией. Да! Это правда, я теоретик. Сейчас практик, это так, но раньше у меня не было боевого опыта абсолютно. То есть я знал, что и как делать, но не умел. Кроме небольшого налета, практики у меня не было. Я учился на ходу, учился воевать испытывая все что знаю.