Гитлер в Москве

Через четыре недели после начала войны, по лагерям военнопленных покатились «культурные команды». Руководил ими естественно доктор Геббельс. Приезд такой команды в лагерях встречали с оптимизмом. Скучно ведь. Хлеб есть, кормили немцы нормально, но нужны же и зрелища. Вот и пропагандиские студии стали разъезжать по лагерям пленных. Во-первых показывали фильм «Если завтра война», в наскоро сколоченном кинозале, с лавками, и сразу начинались протестующие возгласы.

— Хватит над нами издеваться!

— Да, Селиб так все и было, то…

— А ну молчать тут же одергивал всех голос из-за кулис. Это не немцы снимали, это ваши снимали. Так что смотрите и наслаждайтесь.

Потом шел спектакль, с небольшими переделками «Черный человек, или я бедный Соси Джугашвили». Это уже воспринимали нормально, большинство апладировали актерам. А на «десерт» пьеса Филатова «Сказ про Федота-стрельца». Вот это произведение все принимали на «ура». Вообще за три месяца войны жизнь в лагерях военнопленных приобрела из угрюмо-ожесточенного характера вполне мирный. Иногда устраивались поединки в шахматы или шашки между русскими и немцами. Часто приезжали пропагандиские бригады, и развлекали пленных, но с определенным уклоном. Антибольшевтиским конечно, но что больше всего удивило русских военно пленных, так это агит бригады против курения и алкоголя. Ну если против курения многие были готовы согласиться, то компании против алкоголя искренне воспротивились. А так нормально работали на стройках по восстановлению, слушали радиоприемники, причем Совинформбюро слушать разрешалось, как и любые другие радиостанции. И все ждали окончания войны. Нет были конечно, личности, которые подговаривали совершить побег, прорываться к «нашим», твердили, что «наши», все равно победят. Но таких быстро отлавливали по донесениям пленных, и отправляли уже в совсем другие лагеря. Обычно это были переодевшиеся в солдатскую форму командиры или комис ары, а иногда просто «идейные» коммунисты. Первые боялись, что их раскроют, а вторые, действовали из убеждений, которые в них вбила партия. Но остальные понимали. Если ты проиграл, то реванш можешь взять только потом. Да и то если хватит на это сил и желания.

Операцию «Оберштурм» готовили очень тщательно и сверяясь с малейшими новыми разведданными. Этой операцией Рейх намеревался закончить войну. Цель — захватить в плен или убить Сталина. Все знали какой шок случился у людей, когда они в нашей истории узнали о кончине «любимого вождя» У заводов дежурили «скорые», на прощание скопилось такое массовое количество людей, что случилась давка. Но оставался вариант с двойниками, которое политбюро, понимавшее, что от немцев им ждать ничего хорошего не стоит, подготовило. Нескольких двойников Сталина, которые в случае его гибели, должны были выступить перед народом, держалась наготове, и естественно в особом секрете. Вот поэтому Рейхом была разработана масштабная операция, когда арестовывалась, или уничтожалась вся верхушка советской власти, более-менее известная народу. Остальное народ сделает сам. Оказавшись без лидеров, он поверит в то что ему говорят. Недаром Ленин первым делом захватывал средства связи и массовой информации. Но оставался главный вопрос — как отловить Сталина, если он уже готовиться сбежать в Куйбышев. Германские агенты задействовали всю аппаратуру из другого мира, но установили как, когда и где пройдет эвакуация вождя и ЦК. Планировалось вывезти вождя через «Метро-2», вернее ветку метрополитена, на обозначенную на картах. Как и остальных членов ЦК. И в Германии узнали точную дату эвакуации. А дальше начиналась силовая часть операции. И главную ставку сделали именно на вертолеты. И они не подвели. Понятно, если бы все диверсанты сходились бы к Кремлю, то это было по крайней мере подозрительно. Поэтому они сделали несколько огневых и снайперских точек рядом с Кремлем. А вот потом действовать стали вертолеты. Они шли над самыми крышами домов, и поэтому ПВО кремля отреагировали на них слишком медленно. К пулеметным точкам и зениткам уже устремились трассеры ракет. И начался бой. Вертолеты выдержав обстрел по бронированному брюху из «Максимов», другие средства ПВО просто не успели повернуть на их высоту, и поливая огнем из пулеметов и скорострельных пушек пулеметные гнезда, высадило десант, и «товарищу» Сталину и другим деятелям ЦК не дали уйти в заварушке. Сталина взять живым не удалось, он раскусил ампулу с ядом. Берию — тоже, он просто застрелился, понимая, что его ждет в плену, а у остальных мужества покончить с собой не хватило. Их и взяли, скрутив руки и надев наручники. С двойниками Сталина тоже не заворачивались — расстреляли и все. Слишком большая угроза народному мнению. Чтож, на войне, как на войне. Все это было заснято на видеокамеру с высоким разрешением. По окончании операции, над зданием Сената развивался триколор. К подтягивающимся к Кремлю частям красной армии было объявлено, со стены через громкоговоритель, что Сталин и Берия убиты, остальные члены ЦК взяты в плен. И части РККА остановились, они просто не могли ни с кем связаться, и получить инструкции или приказы как действовать. Бойцы лишь глядели вслед улетающим вертолетам. По всей стране эта весть вызвала бурю анархии. Люди просто не знали что им делать дальше. Но дальше выступил новый правительственный комитет, который крепко взял власть в свои руки, не без немцев конечно. Он то и подписал акт о полной и безоговорочной капитуляции СССР. Некоторые части конечно под предводительством командиров и комиссаров пыталась бунтовать, но их быстро «успокаивали» элитные части СС, и «Брандербург-800». А дальше пошли будни нового правительства. Закон о декоммунизаци, потом закон о частной собственности, кроме заводов и земли больше ста гектар. Порядком на территории СССР на первых порах командовала фельджандармерия, а потом начали набирать полицию. И что интересно, из бывших милиционеров. А кому как не знать местный криминал. К криминалу тоже подошли очень сурово. Немцы сортировывали людей, но при этом тщательно изучали их дела. Если по доносу сел — на свободу. И самое главное, доносчик, если написал донос без фактов, то доносчик отправлялся сидеть тот срок который сидел тот на которого он написал донос. Если сам доносчик сел, а было и такое, возвращайся туда, откуда пришел, досиживай. Причем к сроку добавляли тот срок, кто по его доносу не досидел. Но в одном все потом читавшие эти разбирательства были правы, судили людей по справедливости. «Упаковал» сосед соседа на Колыму через НКВД, просто ради его комнаты, то после возвращения сидельца, сам отправлялся валить лес или добывать руду. И очень многие призадумались, а стоит ли писать анонимки в Гестапо. У уголовников тоже рассматривали дела по-новому. Те у кого больше двух судимостей — расстреливали. А у остальных по существу дела. И вносилось два разных категории преступления — преступление против личности и преступление против имущества. Первое, это когда вас банальным образом ограбили, показав нож или пистолет. А вот второй просто кража, и если хозяин имущества задержал вора, и тот не оказал сопротивления, по переходил во вторую категорию. Первое — каралось жестко, а второе мягче, но не более двух судимостей. Когда по радио объявили об этих нормах, то уголовники только посмеялись. Через месяц смеяться стало некому. Одни не могли смеяться, в силу обстоятельств оказавшись под землей, то есть на кладбище. А вторым было как-то не смешно, перед возможностью их расстрела.

Началась наконец «демобилизация» пленных, но не абы как, а строго по утвержденному порядку. Военнопленному выдавалось временное удостоверение личности, которое он, как прибудет на место жительства должен обменять на постоянное. Вернее на обычный паспорт. Высчитывалась длительность переезда и выдавалась сумма, на дорогу. После чего, еще десять процентов от нее на «непредвиденные» расходы. А дальше военнопленный больше таким не считался, а значит он полноправный гражданин России. И все. А так у некоторых были только солдатские книжки, то в них ставилась печать «В связи с окончанием войны — демобилизован Рейхом». Что касается денежной системы, то и тут немцы проявили осторожность, зная чем может закончиться гиперинфляция. Советский рубль тех времен принимался всеми оккупационными учреждениями. Но одновременно вводились новые рубли. Но не сразу, а постепенно заменяя старые. Рейсмарки тоже конвертировали по стабильному курсу. Пару раз на солдат, возвращавшихся из плена в родные места устаивали набеги разные банды. Никаких «Надо делиться!» тогда не знали, отбирали все, благо военнопленные были безоружны. Но после расстрела нескольких таких банд, стало спокойно, и люди могли добраться к своим семьям. Поволжские немцы вернулись из Сибири, и как ни в чем не бывало начали заново отстраиваться.