И никто, кроме нас. Спасти адмирала Макарова.

   - Очень приятно, - сказал я пожимая руку мичману, - скажите, молодой человек, а как вас по имени-отчеству? А то одной фамилией обходиться через чур официально получится.

   - Сергей Прохорович, я, - смущенно произнес тот, - и что же вы, господин капитан первого ранга по имени отчеству ко мне?

   - Вне строя - да! А в официальные моменты, не обессудьте, воинским званием и фамилией обходиться придется. Ну, говорите же, говорите, по глазам вижу, что-то сказать хотите...

   - Тут это, как стемнело, какие то типы вокруг состава крутиться начали, ну мои ребята даже пальнули пару раз, в воздух. Потом стихло все. Я господа, надо сказать в сомнение пришел и портного вместе с подмастерьями и мундирами сюда доставил... Сейчас и отправимся, а они пусть прямо в поезде подгонку делают. Потом в Дальнем или даже в Мукдене высадим, обратно со встречным вернутся. Только им денег надо дать, а то крик будет.

   - Молодец мичман! - из-за моей спины выдвинулся Мартынов, - правильно сообразил! Сколько ему надо, в смысле денег?

   - Двадцать рублей, господин лейтенант.

   - Держи, - Мартынов передал мичману два желтых кругляшка с профилями последнего русского императора. - Вот так то Андрей Августович, утечка где-то была.

   - Как можно, Евгений Петрович, мои офицеры все надежны. - возмутился Эбергард, - это должно быть совпадение.

   Мартынов отозвал его в сторону, - Андрей Августович, времени у нас мало. Ваш портной часом не еврей?

   - Да, а какое это имеет отношение... - не понял Эбергард.

   - Очень простое, -пожал плечами Мартынов, - если был бы китаец, то это японская разведка и нити тянулись бы в Токио. А раз еврей, значит разведка британская, нити тянутся в Лондон, а на подхвате всякая революционная сволочь. Тут еще околачивается некто, по британскому паспорту - Сидней Рейли, на самом деле одесский мещанин Соломон Розенблюм, тот еще гад. Но это не он, тот под лесоторговца работает и тоньше. А этот портной, скорее всего, просто информатор. Так что, Андрей Августович, план вашего мичмана к безусловному и немедленному исполнению. Константин Константиныч, - обернулся он к Юрасовскому, не будете ли так любезны предоставить десятка два матросов для переноски багажа? И столько же с винтовочками - постоять в прикрытии. А потом мы вас больше не задерживаем. Возвращайтесь на Эллиоты и доложитесь капитану первого ранга Карпенко и господину Одинцову...

   В общем, все обошлось. Сгибаясь под тяжестью баулов и ящиков, матросы со "Страшного" дотащили наш багаж до вагонов. Никто на нас не напал, но Мартынов, осмотрев окрестности в ноктоскоп, заявил, что за нами наблюдают, очень плотно и очень внимательно. Отправив всех нас в вагон, Мартынов ждал, пока закончат погрузку, и вот как только последний ящик был втащен в тамбур, Мартынов вскочил на подножку и крикнул машинисту - Трогай! И вот, как только поезд двинулся с места, из росших вдоль дороги кустов бабахнуло насколько револьверных выстрелов. В ответ ударили трехлинейки матросов со "Страшного". Минуты через две, перестрелка утихла так же внезапно, как и началась. А поезд, стуча колесами на стыках, набирал ход. Впереди было десять тысяч километров пути до Санкт-Петербурга

   16 марта 1904 года, около полудня

   Поезд литера А, где то между Тверью и Москвой

   Вагон-ресторан

   Мимо вагонных окон, под стук колес, один за другим пролетали телеграфные столбы. Природа была в том удивительном состоянии, когда с полей снег уже почти весь сошел и прятался белыми пятнами только по оврагам и канавам. Кое-где деревья уже начали одеваться зеленоватой дымкой лопающихся почек. Но обедающих совсем не радовали красоты природы, скорее наоборот. Михаила после вчерашнего откровенно мучало похмелье. И если к завтраку он совсем не выходил, то к обеду он все-таки появился в вагоне-ресторане и теперь уныло ковырялся ложкой в тарелке с чем-то постным. Великая княгиня Ольга, наоборот, была деланно весела, и умело поддерживала светский разговор ни о чем с Карлом Ивановичем и Еленой Вольдемаровной. Только даже неискушенному человеку было видно, что ее мысли витают где-то вдалеке. Великий Князь Александр Михайлович перечитывал утренние московские газеты купленные Карлом Ивановичем на вокзале в Твери. Ничего! То есть нет, газетных статей, посвященных "Чуду под Порт-Артуром" меньше не стало, тема была еще горячей. Но теперь, через двое суток после самих событий, от констатации фактов газетеры перешли домыслам и вымыслам. У Александра Михайловича в саквояже лежал ворох телеграмм которые перекрестно подтверждали друг друга и несли куда более подробную и полную информацию. И что из этого следует, господа? Цензура? Безусловно! В газеты пока не просочилось ни одной мелкой подробности произошедшего, вроде пятнистой окраски или отсутствия дымов, в то же время особенно муссировалась версия, подрыва японской эскадры на крепостном минном поле. Об "американских крейсерах" писалось вскользь, и то не везде, лишь только как о проведших крейсерскую операцию против японской торговли. Со вздохом Александр Михайлович свернул газеты, и кивнув стоящему возле стола навытяжку официанту, встал из-за стола, - Ну-с, друзья, не пора ли нам немного поработать?

   Михаил только вяло отмахнулся, - Сандро, я пас, и все равно я в ваших морских делах ничего не понимаю, да и мигрень-с мучает. Лучше я пойду полежу...

   - Ступай, Мишкин, ступай, - Великий Князь повернулся к своему адъютанту, - А у вас, Карл Иванович голова не болит, составить мне компанию с Порт-Артурской головоломкой?

   - Никак нет, Александр Михайлович, тем более что мы уже закончили, - Карл Иванович галантно поклонился дамам, - Прошу извинить меня, сударыни, дела-с!

   Следом из-за стола поднялась Великая Княгиня Ольга Александровна, - Сандро, я пожалуй тоже составлю тебе компанию над этой головоломкой. Ты забыл, у меня тоже есть мозги, и не хуже чем у Маман. - компаньонка попыталась возразить, но Великая Княгиня ледяным тоном отпарировала, - Елена Вольдемаровна, ступайте в свое купе, будьте любезны. Мы расследуем это дело по поручению моего брата, Государя Императора, оно составляет государственную тайну и является крайне конфиденциальным. Или вы думаете, что муж моей сестры на пару со своим адъютантом покусятся на мою невинность? Ступайте же!

   Четверть часа спустя

   Купе Великого Князя Александра Михайловича

   - Сандро, ну ей богу - Ольга с улыбкой отложила газеты, - не помню из какой пьесы эта фраза, но звучит она так: - "... но мы же с тобой умные люди, мы же все понимаем правильно..." Репортер он человек маленький, чего увидел, о том и написал... И вот приходит в редакцию "Ведомостей Московского Градоначальника" телеграмма, вроде той что дал кузен Кирилл в Адмиралтейство или генерал Белый в управление Артиллерии, и что бедному редактору делать? Он же скажет, - Этого не может быть, нас подымут на смех, это же Жюль Верн какой-то писал! - и все перепишет в меру своего разумения. Два корабля НЕ МОГУТ за четверть часа уничтожить целую эскадру. Вспомогательные крейсера НЕ МОГУТ топить броненосцы...

   - Ее Высочество права, - вступил в разговор Карл Иванович, - я тут выписал факты, которые присутствовали во всех имеющихся у нас сообщениях. И все эти факты невероятны, и в то же время очевидны, поскольку люди, которые их сообщили, имеют определенную репутацию и заслуживают доверия. Вот смотрите, ход без дымов при скорости в двадцать пять - двадцать семь узлов отмечают все. Мне даже сложно сказать какой тип машин способен дать такой эффект. Но это только цветочки. И артиллеристы и моряки отметили частый и убийственно точный огонь артиллерии. По всплескам и разрывам в воздухе, скорострельность была грубо оценена как сто выстрелов в минуту для каждого из кораблей. При этом при ближайшем рассмотрении оказывается что у одного корабля две одноорудийных четырехдюймовых башни, а у другого тоже две башни, но двухорудийных пятидюймовых. Скорострельность на ствол получается вообще невероятная, сорок-пятьдесят выстрелов для четырехдюймовок и двадцать пять - тридцать для пятидюймовок. И невероятная дальность, точность, и кучность огня. Правда это может быть объяснено длинной стволов, те, кто видели эти корабли вблизи, оценивают ее в шестьдесят-семьдесят калибров. И еще, при максимальном калибре в пять дюймов, наблюдатели оценивают разрывы снарядов как восьмидюймовые или даже десятидюймовые... и подобное на каждом шагу. Пятнистая окраска, каковую не применяют ни в одном флоте, но которая сильно снижает заметность корабля, а вместе со скоростью и полностью бездымным ходом и вовсе получаются настоящие "летучие голландцы". Да японцы их увидели, наверняка только тогда, когда уже попали под накрытие. И самое главное, Ваши Императорские высочества... Скорость, быстрота всей операции в целом. Что можно успеть сделать за четверть часа? В морском сражении за четверть часа не успеть НИЧЕГО! Командующий эскадрой успеет послать запрос младшему флагману и может быть, может быть, я подчеркиваю, получит ответ. И вдруг, оказывается, что существуют корабли с соответствующими командами, которые за четверть часа способны уничтожить одну из лучших в мире броненосных эскадр. Это все равно, что вместо ходьбы, мы будем все время бегать. И как бегать! Пока вы ночью отдыхали, я тут немного посчитал темп движений... Получилась невозможная цифра, на этих кораблях все делается в десять-двадцать раз быстрее чем обычно. Это уж точно Жюль Верн или точнее Герберт Уэллс. И что из всего этого следует, Ваши Императорские Высочества? А то что в такой рассказ, состоящий из одних невероятных нелепостей, не поверит ни один здравомыслящий человек...