Дальше некуда

Квалья понимал своих людей — им был обещан прибыльный рейд, а в итоге кое-кого недосчитались, и вряд ли этим кончится. Превратившись в зверобоев и шкуродёров, команда приобрела ещё больший страх перед морем. Тошно работать, ожидая, когда скользкие руки утащат тебя в мокрую могилу — как говорят немцы, «к голому Гансу».

— У вас не хватает британской флотской дисциплины, — непререкаемо заявил баронет. — Пеньковый воротник надёжно усмиряет недовольных.

— Шесть уволокли русалки, пяток вздёрну я, — Квалья пожал плечами, — а кто будет управляться с такелажем? Если нарвёмся на русских, придётся стрелять и маневрировать. Или в вашу миссию входит написать труд «Сибирские рудники глазами очевидца»?

— Сибирь потом. Сначала острова. С тех пор как сказано «Britannia, rule the waves!», [7] никто иной не смеет хозяйничать на море. Игра Испании давно закончена, — сэр Арчибальд снисходительно взглянул на капитана, — а русских следует раз и навсегда пресечь.

— Вижу парус! — выкрикнул баковый наблюдатель.

Квалья поднялся на мостик; ему подали подзорную трубу. Сэр Арчибальд с большим достоинством взошёл следом за капитаном, сохраняя на лице презрительное и несколько скучающее выражение.

— Mierda! [8] Поздравляю, сеньор — вы их накликали, — Бернардо в досаде пожевал сигару. — Благодарение Богу, это всего лишь дозорный гукер с жалким вооружением. Позиция у нас прекрасная, подпустим их ближе и отправим на дно. Эй! Корабль к бою готовь!

Сигнальщик забарабанил долгую дробь.

— Канониров — к орудиям левого борта! Зарядить и ждать моей команды!

— Покажите мне образцовое сражение, — не сказал, а буквально приказал хозяин.

— А, разве это бой? — отмахнулся Квалья. — Это расстрел, сеньор. Мне, ей-богу, жаль топить молодчиков — но глядите, как нагло они приближаются! Кажется, могли бы сосчитать орудийные порты и сообразить, что случится дальше. Жаль их, por vida del demonio! [9]

Сэр Арчибальд следил за гукером, сожалея, что времена корсаров миновали, и ныне джентльменам не престижно перепрыгивать на вражеский корабль с саблей в зубах и пистолетами в руках. Он готов был лично сражаться с дикарями, людоедами и казаками, но эпоха велела иное: биржа, интриги, скачки, клуб, преферанс и охота на лис.

«Надо подобрать подходящий костюм, — решил он, наполняясь ощущением близящегося убийства, — и отплыть на вельботе, пометать гарпун в длинноволосых. Это спортивно, закаляет мускулы и волю».

— Красный паук с белыми полосками на синем фоне, — Дивов геральдически точно описал флаг противника. — Юнион Джек! Нет покоя от варягов: Бонапарта в двери выкинешь, так Ганноверская династия в окно лезет. Ну-с, Аркадий Кузьмич, дискутировать с ними будем или сразу по-нашему?

— С ворами дебатов не ведут, — сурово ответствовал Громов. — Но баланс сил не в нашу пользу, корнет.

— Думайте как вам угодно, мичман, а я намерен сейчас же, с налёта, взять англичанина на абордаж. Смелость города берёт!

— …и кандалы трёт. Воздержитесь.

— А я взбунтуюсь, мне не привыкать.

— А я вас повешу, согласно уставу.

— Что вы так несговорчивы?! У нас ребята удальцы, горят отвагой, оружие заряжено — пора за дело! Ручаюсь — возьму бриг на шпату, и вся недолга.

— Дивов, сердцем я всецело с вами. Но взгляните, они открыли порты. Их пушки втрое дальнобойней.

— Гусар ни бомб, ни ядер не боится! Прикажите мне атаковать! — наседал Дивов.

«Оказия» с зюйд-веста входила в южную горловину пролива. Сопки Кимукотана плотно топорщились елями и пихтами; кое-где красовались свежей зеленью лиственницы и сияли белизной берёзки. На фоне этого мирного пейзажа стоящий в бухте тёмный корабль с убранными парусами выглядел зловеще — и столь же мрачно курился вулкан Генеральный, громадой возвышаясь над островом.

— Корыто большое, — в своём духе оценил бриг Гончарь, — а народишка на нём мало.

— Верно Жанка говорила, — словно целясь, прищурился Бирюк. — Половина расплылась по берегам бобра колоть. Кто б намекнул их благородиям — чем на рожон переть, прошли бы частым гребнем вдоль пролива. Вполовину б им людей убавили. Может, Скирюка на это дело подзудеть? пусть скажет.

— Как же, выманишь его из трюма… Он с батюшкой так заховался — с фонарём не сыщешь и крюком не вынешь. Уже курки взвели, а тут Скирюк начнёт офицерам советовать! — возмутился Славка. — Станут они штатского слушать! Незачем. Расколбасим супостатов, так-растак!

— Конечно, мы их перебьём, — не возражал Бирюк. — Ежели они построятся в ряд на ровном месте. Однако, Славка, при эдакой диспозиции надо почётно ретироваться…

— Казак ты или не казак?! — надулся Гончарь от храбрости. — Мы — люди государевы! за веру, царя и русалок в бой идём. Смекай, Сашка — кто больше врагов порубит, тому Жанка улыбнётся.

— Мы, русские, такие! — подтвердил Сашка гордо и обречённо. — Себя не помня, всем идём на помощь! Ты только слишком вперёд не лети, за тобой не угонишься.

— Мне важно, чтобы англичане дали залп, — до поры Громов уклонялся от решительных действий. — Тогда мы сможем подойти, а у вас, корнет, появится полчаса для атаки. Как заберётесь, бейте канониров. Без артиллерии бриг — просто быстроходная баржа.

— Сейчас начнут пальбу, — пообещал унтер своим солдатам. — Тогда Аркадий Кузьмич на них прянет, и пойдёт заваруха. Не робей, ребята! Бросай кошки, лезь на борт, а мы с гукера огнём прикроем.

Два взгляда, два надёжных глазомера устремились друг навстречу другу. Квалья и Громов молча просчитывали расстояние между кораблями, ожидая нужной минуты, чтобы отдать команду.

Вот осталось пять кабельтовых свободной воды.

Вот уже корабли разделяет три кабельтовых. Квалья молчал. Сэр Арчибальд стал нервничать.

— Почему вы медлите?

— Сеньор, зачем стрелять впустую?

Всего два кабельтовых до гукера!

— Командуйте же наконец! — повысил голос баронет.

Но Квалья не спешил. Чем меньше дистанция, тем больше попаданий.

— Опасно ходим, — шёпотом вырвалось у кого-то из матросов Громова.

«Выдержке командира брига можно позавидовать», — мичман мысленно отдал должное противнику.

— Лево руля, — велел он штурвальному, затем шагнул к фальшборту и крикнул в воду по-французски: — Господа тритоны! дружно, вместе — навались!.. Дивов, атакуйте! Их наводчикам теперь придётся попотеть; надеюсь, вы проскочите.

— Шлюпку на воду! — радостно воскликнул Дивов. — Гончарь и Бирюк со мной, прочим оставаться на местах! Сашка, гранаты взял?

— Как велели, ваш-бродь!

— Чем поджечь — всё имеешь?

— И ещё у Славки запасное! — Бирюк поднял за кованое кольцо фонарь, где за слюдяными оконцами мерцал огонёк, как птичка в клетке.

— Тогда оба в шлюпку, живо.

— Что за выдумки?! — донельзя удивился мичман. — Вы собираетесь взять бриг втроём?..

— Вам люди нужнее, Аркадий Кузьмич, а мы и трое справимся. Гусарская сноровка никогда не подводила. Ребята! Передаю вас под начало господина мичмана! Ждите с победой!

На прощанье корнет оглянулся, чтоб взбодрить команду своим коронным, известным на всех Лотарях возгласом:

— Судя по боевому настроению, на этом гукере пидорасов нет!

— Так точно, ваше благородие!! — в один голос взревели служивые.

— Мрряу! — вспрыгнув на планширь, приобщился к проводам вездесущий Ирод. Он тоже пылал рвением и был как никогда похож на тигра, но ему обязательно надо было вернуться в Мариинский, чтобы всё доложить коменданту.

— Первое орудие — огонь! — гаркнул Квалья. Пушка ударила, выбросив струю клубящегося дыма. Ядро взметнуло воду в десяти ярдах за кормой гукера. Капитану показалось, что он слышит хохот со стороны русского кораблика. Там какие-то фигуры в лохматых шапках, в военной форме махали руками и потрясали оружием.

— Целься верней! Пятое и шестое — взять упреждение на корпус!