На пути "Тайфуна" - 2 (СИ)

  -- Давай попробую угадать. Естественно, стрелковое дело, ты же в оружии разбираешься. Затем топография с тактикой. Основы фортификации ты знаешь, значит, инженерное дело тоже проходил, ну и наверняка химическое. Так?

   - Все верно.

   - А почему вас не гоняли по плацу во внеучебное время?

   - Товарищ командир, - взмолился бедный Кукушкин, как будто я действительно сейчас погоню его на плац, - у нас занятия и так продолжались по шестнадцать часов в сутки. Ну, были конечно построения, и в столовую строем шагали. Вот и все мои занятия по строевой.

   - Но вас хотя бы выводили на занятия по тактике?

   - Не выводили, а выбегали. Ну, в смысле, выдвигали марш-броском. С полной выкладкой в сорок килограммов, а сложение у меня, как видите, не самое богатырское.

   - Да уж, не сладко тебе пришлось эти три месяца.

   - Не три месяца, а один. Я же все-таки со средним образованием.

   - Вот как, а если бы был с высшим, то весь курс за неделю прошел?

  -- Нет, для них обучение длится тоже один месяц.

   - Ясно. Ну, насчет строевой ты в голову не бери, для этого взводные с отделенными и существуют. А у тебя есть более важные задачи. Ты сначала на командирской подготовке всех взводных и сержантов проверь, кто что умеет, и хорошенько подучи. А дальше они уже сами обучат красноармейцев. Кстати, у тебя есть хороший опыт по использованию автоматического оружия. Учитывая, что у него малая прицельная дальность, но высокая интенсивность огня, секторы для стрельбы будут распределять совсем по-другому. Если вашему батальону подкинут пистолет-пулеметы, то твой опыт там очень пригодится.

   Получив от меня наставления, Кукушкин прибодрился. Теперь он уже не так опасался своих новобранцев. Быстренько попрощавшись, он отправился к дороге ловить попутку.

   Похоже, что сегодня у меня был день посещений. Только мой бывший взводный ушел, как приехал майор госбезопасности Куликов. С момента нашей последней встречи у него на кителе прибавилось два ордена, а самое главное, блестела новенькая Золотая Звезда "Серп и Молот".

   Ландышева, которая, как оказалось, была с ним знакома, тут же с возмущенным видом накинула ему на плечи белый халат. Если медперсонал не отважился сделать замечание чекисту, то это еще не значит, что правила больничного распорядка можно нарушать.

   Взяв мои записи, майор быстро просмотрел их, благо что исписанных листов было немного.

  -- Ну что же, это даже больше, чем я ожидал. Да, а почему вы ни разу не упоминали конструктора Таирова? Я считаю, что его самолеты очень даже неплохие.

  -- Таиров, Таиров, - задумчиво произнес я фамилию, которую, кажется, уже слышал раньше. - А, вспомнил. Когда немцы подошли к Москве, его КБ в спешке эвакуировали, и он погиб в авиакатастрофе во время перелета.

  -- Ну, сейчас эвакуации уже не будет, а значит, его Та-3 вполне возможно пойдет в серию в качестве штурмовика.

   Заметив, что я смотрю на золотую звезду, майор виновато улыбнулся.

   - Извините, но вас мы пока наградить не можем, чтобы не привлекать лишнее внимание. Я честно говоря, не считаю, что заслужил звание героя социалистического труда, ведь моей заслуги тут нет. Но когда мне в очередной раз пришлось встречаться с товарищем Сталиным, то он сделал мне выговор, почему я не надел награду, которую мне вручила страна.

   Значит, майору ничто человеческое не чуждо, если он с удовольствием хвастается встречей с верховным. Ну еще бы, если бы я встретился с главой государства, и разговаривал с ним, то тоже старался бы упоминать об этом случае эдак ненароком.

   - И как же вы выкрутились?

  -- Я ответил ему, что он тоже не носит звезду героя, хотя действительно заслужил ее, в отличие от меня.

  -- Ну да, - мелькнула у меня мысль, - сам придумал новую награду, и сам же получил звезду под номером один. - Однако говорить это кому бы то ни было, даже Куликову, я конечно не стал. Впрочем, если сравнивать с Брежневым, то это действительно образец скромности.

  -- На это он ответил мне, - продолжал майор, - что мои доводы неправильны. Буквально товарищ Сталин сказал следующее: То, что нам предлагает товарищ, Соколов, нашим инженерам часто сразу не понять и по достоинству не оценить. Ваша заслуга в том, что вы убеждаете их в необходимости вносимых изменений. Вы уже заработали себе непререкаемый авторитет по конструктивным вопросам, и должны пользоваться им, чтобы продавливать новые решения. Мало передать докладную записку руководству наркома вооружения и издать распоряжение. Нужно, чтобы конструкторы сами поняли необходимость этих новшеств. Так вот, за эту нужную работу мы вас и наградили. К тому же, это звание поможет еще больше повысить ваш авторитет перед оружейниками, и они охотнее будут прислушиваться к вашим словам.

   Услышав, что майор неоднократно беседовал с самим верховным, Ландышева вся просто затрепетала от избытка чувств. Не спрашивая разрешения, она обратилась к Куликову со своими наивными вопросами.

  -- А как он выглядит?

  -- Скажу честно, на свои портреты совсем не похож. Лицо все в морщинах и оспинах. Носит старый серый китель, кое-где заштопанный.

  -- А он действительно курит только трубку, как на картинах? - Похоже, Ландышева настоящая фанатка Сталина.

  -- Действительно трубку. Он набивает ее табаком из папирос, а иногда вставляет в нее раскуренную сигару.

  -- А как же рекомендации о вреде курения, - подключился я к обсуждению личности вождя.

  -- Подействовали. Теперь товарищ Сталин глубоко не затягивается.

  -- А как выглядит кабинет? Зеленое сукно, зеленый абажур на лампе?

  -- Зеленого абажура там, правда, не было, но я был не в кремлевском кабинете, а в бункере.

   Вопросы посыпались на бедного Куликова с двух сторон, так что он еле успевал на них отвечать.

  -- Коньяк товарищ Сталин действительно любит, но сейчас пьет его редко. Так что бутылка на столе была, но ее не открывали.

  -- А что же вы пили?

  -- Ну, товарищ верховный сделал смесь вина и лимонада, и угощал меня ею.

   - Да раз уж заговорили о выпивке, то предлагаю обмыть вашу награду. - В другом случае подобное предложение было бы нарушением субординации, но мы с Куликовым с самого начала сработались, и он никогда не общался со мной как с младшим по званию. Да и само звание майора было получено им не без моей помощи.

   Сержант заявила, что пятьдесят грамм на сытый желудок вреда мне не принесут, и достала из тумбочки подозрительную флягу. Еще одну фляжку извлек из своего кармана майор.

   - Я свою звезду уже раз пятнадцать обмывал, - подмигнул он, откручивая колпачок. - В каждом конструкторском бюро, с которым мне приходится работать, уверены, что это за внедрение их техники меня наградили.

   Увы, но попробовать привезенный майором коньяк мне не удалось. Дверь распахнулась без стука, и на ее пороге остановился высокий грузный мужчина с самодовольным лицом. Он явно не ожидал увидеть здесь энкавэдэшников, да еще сразу двоих. Впрочем, Куликов сидел спиной к двери, и когда он обернулся посмотреть на вошедшего, его петлицы не было видно, а нарукавные знаки различия были скрыты под халатом. О его ведомственной принадлежности говорила только фуражка. Не поняв, что перед ним находится целый майор госбезопасности, пришедший попытался изгнать сотрудников НКВД из палаты.

   - Я военврач первого ранга Мушкин. Попрошу посторонних покинуть помещение и дать мне осмотреть раненого.

   Ландышева уперлась руками в бока, точь-в-точь жена, встречающая мужа, вернувшегося за полночь, и попросила сначала предъявить документы. Требование было вполне законным, поэтому Мушкин послушно отдернул воротник халата и полез во внутренний карман за удостоверением. Однако достать он его не успел. Видимо, поза руки-в-боки была выбрана сержантом совсем не случайно, так как она за какую-то секунду успела не только достать револьвер, но и взвести его.