Развилка (СИ)

Сахно нырнул в темноту и словно растворился в ней, а я смахнул с лица дождевые капли и поинтересовался у Степана:

- Ты этого Егоршу хорошо знаешь?

Дзюба ответил сразу:

- Три года в его банде был.

- И что, серьезный вор?

- Серьезный. Хотя на показ ничего не делает. Не любит дешевых понтов и старается свои дела проворачивать тихо.

- Если придется в него стрелять, рука не дрогнет?

- Обижаешь, командир. Кто он, а кто я? Это же вор. На нем кровь, разбои и грабежи. А мы казаки и находимся на родной земле. Если свое что-то создаем, он и подобные ему люди нам не нужны. Порядок должен быть на казачьей земле.

- Правильно мыслишь, Степан.

- Я знаю. - В его голосе появилась легкая усмешка, все-таки он старше меня, а я его поучаю, но затем он добавил: - У Егорши, кстати, есть казна. Как сейчас, не знаю, а раньше он при себе солидные средства держал и несколько тайников имел.

- Общак? - уточнил я.

- Нет. Его личная копилка. Он хоть и вор, но мечты у него, словно у аристократа, собрать побольше ценного и свалить заграницу.

- Это хорошо. Нам его копилка пригодится, сдадим начальству.

- А может...

Степан запнулся и я понимал, что он хотел сказать. Зачем сдавать добычу Тихоновскому, если можно прибрать все ценное себе? Честно говоря, я и сам об этом думал. Однако решил не наглеть. Всему свой черед. Будет возможность не делиться с начальниками, приберем трофеи себе. А сейчас в операции задействовано тринадцать человек, хоть один, но проболтается. Да и главарь, которого я обещал отдать Тихоновскому, наверняка, расскажет, что в его казне было и сколько в городе тайников. Следовательно, рисковать не стоит.

- Никаких "может", Степан, - сказал я казаку и добавил: - Не сейчас.

- Понял тебя, командир.

Снова на улице движение. Казаки стягивались к логову воров, которые уверовали в свою безнаказанность и отмечали очередной удачный налет. Мы знали, что они сделали. В полдень воры совершили дерзкий набег на речной порт, запугали рабочих, разоружили сторожей и опустошили один из окраинных складов, который остался еще от большевиков. Добыча по нынешним временам серьезная - ситец. Товар на любом рынке востребованный и Егорша практически сразу скинул его подпольным перекупщикам, так что деньги у него есть.

- Я пошел? - спросил Степан, который вызвался убрать охранников малины.

- Давай, брат. Бог в помощь.

Дзюба направился к малине, а я двинулся за ним. Под плащом пистолет и кинжал, в карманах пара гранат, на всякий случай. Полиция в этот район ночами не заходит, боится. Транспорт, грузовик с казаками Атаманской конвойной сотни, неподалеку, он заберет добычу и пленных. На путях отхода чисто. Так что работаем.

Степан и Ваня Сахно подошли к малине. В темноте их почти не видно. Они остановились возле входа в подвал и появились охранники.

Еле слышный хрип умирающих людей, которым ножами вспороли горлянки. Охранники мертвы и их тела ложатся на мокрую брусчатку. После чего от Вани тихий свист - порядок.

Группа делится. Одна тройка прикрывает вход в малину и подходы. Еще одна наблюдает за трехэтажным домом, который при царизме был торговой конторой, а при Советах стал коммуналкой. А остальные входят в подвал.

В логове бандитов было весело, гульба в самом разгаре. Несколько больших и ярких керосиновых ламп давали много света. На стенах ковры. Пол покрыт деревянным паркетом. В воздухе клубы дыма и чувствовался запах этого места, смесь из табака, самогона, человеческого пота, ружейной смазки, копченой рыбы, дешевых духов и пороха. В центре просторного помещения стол, а за ним семь мужчин и столько же женщин. В противоположном конце подвала еще одна дверь, за ней личные апартаменты Егорши и выход в одну из жилых квартир, запасной путь для отхода банды. Но сам главарь, средних лет худощавый блондин в рубахе-вышиванке и пиджаке, был здесь, во главе стола, и первым подал голос:

- Эй, вы кто?

Ни слова ни говоря, казаки сдвинулись к столу и наставили на подвыпивших воров пистолеты.

- Без глупостей, - приблизившись к пахану, спокойно сказал Степан. - Кто дернется, получит свинцовую пилюлю.

Егорша посмотрел на Дзюбу и осклабился, обнажив золотые зубы:

- Перо, ты что ли? Братки, наш корешок вернулся.

Степан ударил вора рукояткой пистолета по затылку и он, потеряв сознание, уткнулся лицом в тарелку. Воры попытались вскочить, но их быстро успокоили и разоружили, а перепуганных шлюх согнали в кучу и заставили сесть на пол. После чего казаки стали вязать уголовников, а я осмотрел апартаменты пахана.

Надо сказать, Егорша устроился неплохо. Спальня, водопровод и душ. Даже вода есть. Вдоль стен пара диванов и шкафы с одеждой на любой вкус, а в углу массивный сейф. Под широкой кроватью несколько ящиков, в основном с оружием, боеприпасами и консервами. А в потолке люк. Придвигаешь стол, взбираешься на него и с легкостью попадаешь в пустую квартиру на первом этаже дома.

Вернувшись в соседнее помещение, я увидел, что Егоршу уже привели в чувство и начали бить. Разумеется, нас интересовал сейф. Однако упрямый пахан молчал, и тогда взялись за его подельников. Один из них быстро сдал главаря, ключ у него в потайном кармане под пиджаком.

Временно избиение прекратили. Я забрал у Егорши ключ, вернулся к сейфу, открыл его и озадаченно почесал затылок.

Я ожидал увидеть в хранилище вора деньги, но их оказалось очень уж много. Сейф буквально ломился от банкнот, советских рублей и немецких марок. А помимо них здесь же находились золотые монеты - царские червонцы, примерно сотня желтых кругляшей стопками, и несколько шкатулок с ювелирными украшениями.

"А что если сейчас пристрелить Егоршу и часть его сокровищ присвоить? - возник у меня вопрос, но я сразу себя одернул: - Нет. Нельзя. Да и не такой человек пахан, чтобы складывать все яйца в одну корзину. Наверняка, у него еще тайники есть. Будет допрос и он скажет, сколько у него сокровищ и где они".

Отдав казакам приказ собирать добычу, я присел на табурет перед Егоршей. Его лицо было в кровоподтеках и, посмотрев на меня, он выдохнул:

- Ты кто!?

Я не ответил и он задергался:

- Суки! Вас найдут! Думаете, так просто воров на бабки поставить!? Я в авторитете!

Пахан так и не понял, кто перед ним. Видимо, решил, что мы залетные бандиты. Это хорошо. Пусть так пока и будет. Плохо только, что шлюхи, которых мы не собирались убивать или тащить на базу, видели наши лица. Но, по большому счету, это мелочь. Шлюхи разнесут новость о ликвидации банды по городу, нагонят страха, а мы отработаем и снова исчезнем. Когда настанет удобный момент, выйдем на новую цель и опять ударим. А когда уголовники затихнут, вернемся обратно в Новочеркасск.

Появился Сотников, за плечами которого был здоровенный чувал с деньгами, золотом и ювелиркой. Он кивнул мне - пора.

Поднявшись, я ткнул указательным пальцем в двух воров, которых заранее обозначил Дзюба, и в пахана:

- Этих забираем.

Трех уголовников потащили к выходу, и я посмотрел на шлюх:

- Пошли вон.

Девки рванули из подвала. Остались только воры, которых мы собирались показательно казнить, и я достал пистолет. Казаки тоже приготовились открыть огонь. Помещение закрытое - шума будет много, но это ничего.

- Стойте! - заорал один из воров, понимая, что сейчас произойдет. - Не надо! Мой ТТ выплюнул пулю и во лбу уголовника появилась дырка, а стена за его спиной окрасилась в бурый цвет.

44.

Московская область. 06.12.1942.

Из мемуаров генерала Антона Васильевича Туркула:

"После боев за Серпухов немцы попытались выйти на прежние рубежи. Но вскоре их силы иссякли, и наступило временное затишье. На Московском участке фронта группы армий "Центр" большевики держали оборону по линии Калинин - Дмитров - Александров - Орехово-Зуево - Раменское - Подольск - Кашира - Мордвес - Тула. Противник копил силы. Немецкая армия тоже. Наступило временное затишье, и я попытался добиться разрешения на вывод частей 2-го пехотного корпуса РОА в тыл для отдыха и пополнения. Однако получил отказ, и корпус был переформирован в сводную дивизионную группу, которая получила название "Россия".