Витязи-клоны (СИ)

  Белый легион без боя пленил татарскую сотню, затем размеренной рысью двинулся на север. Хотя потери и были ничтожны, особенно на фоне ущерба нанесенного монгольской армии, всех воев беспокоила судьба невесть куда сгинувшего Леопардова. Искалеченный тяжелыми пытками Соколич был погружен на мягкую повозку, в пути изрядно поддатый мальчишка провалился в тяжелый сон. Ему снилось тиканье и движение состава, словно его сковали и погрузили в бронированный поезд. Ощущение неведомое для средневековых времен, стук и спиралеобразное движение с каждым шагов опускаемое все ниже и ниже в недра земли. Звучит противный голосок.

  -Конечная остановка. Огненная геенна круг первый!

  Слышится визг и шум копыт, в железную каморку вваливается целая куча рогатых чертей с искристыми копытцами. Они грубо заламывают руки и волокут мальчика по узкому коридору. С верху летят капельки раскаленной магмы. Они падают на кожу, каждая капля кажется живой с оскаленной смеющейся рожей, впиваясь клещами в плоть, вызывая страшное страдание. Затем бьют по голове, Соколич падает, и его бесцеремонно поддевают на двенадцати лопастный якорь, и волокут по острым камням, сдирая кожу. Вскоре дорога наполняется зловеще сверкающими огоньками. Боль просто ужасающая, ребра и хребет выворачивает, каждый вздох причиняет невыносимое мучение. Вот его дотащили до некоего подобия цирковой арены, и поставили прямо. Жгучие угольки пребольно изводят голые конечности, горят чувствительные пятки. Черти куражатся, бьют ребенка со всего размаха железными в звездочках цепями. Слышится тонкий комариный писк, терзающий уши.

  -Прием в ад! Сдача экзаменов! Урок первый, набивка конечностей.

  Цепи становиться раскаленными, страшные удары сотрясают тело. Мощное потрясение буквально раскалывает черепушку, затем пламенное железо вонзается в связки. Как это больно, кости сверлят тупым сверлом и с каждым движением боль нарастает. С верху льется пенистый кипяток: расплавленное масло, разъедающая жидкость выпаривает глаза. По скользким лужицам, плескаются громадные шестиглавые крысы с колючими крыльями. Острейшие зубы впиваются в тело, трещат прогрызаемые кости, слышится зуд исполинских насекомых, уродливые кровососы всаживают ядовитые жала в черепную коробку, виски надуваться, кажется, вот-вот лопнут. А огненно-красный крокодил, с кривыми, ядовито-зелеными зубами, перекусывает мальчика пополам, трещат сокрушенные кости хребта. Соколич кричит от невыносимой боли и просыпается. Хмельные пары уже давно развеялись, и наступает тяжеленный отходняк. Все тело трясет от холода, ожоги мучительно ноют, вернее, страшно изводят нервные клетки. Не выдержав, мальчишка срывается с носилок и окунает обожженные ступни в ледяной снег. Саднящие волдыри слегка притихают, зато начинает трясти от стужи. Товарищи пытаются удержать мальчика, но тот отбрыкивается. - Успокойся Марк. Сейчас станет легче, ляг, отдохни. - Тебе легко говорить! Вас бы так припалили! Козлы! Соколич отчаянно отмахивается, сильно горят сожженные бока, как это больно когда треть кожи обуглено огоньком. Особенно страшно гудят опаленные пятки, страдание судорожно дергает конечности, в довершение всех бед разболелась лихим бодуном многострадальная голова. Отходняк берет свое, даже не известно, что страшнее похмелье, наступившее впервые в жизни, или последствия пыток. Марк уже не в силах сдержать стоны и вой, контроль над собой полностью утрачен и если бы в этот момент татарин предложил бы предательство в обмен на прекращение страданий - не исключено что Соколич мог и не выдержать искушения.

  -Дайте ему медовухи, тогда полегчает.

  Предложил тысячник по прозвищу Белка. Полкан навалившись, попытался влить крепкий мед в горло, но расстроенный желудок не принял алкоголь. Бедного Марка перекосило, он весь, тряся, и корчился, кротом стараясь зарыться в снег, хотя и уцелевшая кожа и без того стала фиолетовой.

  -Скрутить надо парня. И завернуть в теплое, а то откинет копыта.

  -А если ему дубинкой по голове, что бы отключился.

  Посоветовал командир самой младшей группы.

  -Лучше врезать тебе!

  Угрюмо прорычал Полкан.

  -Тут есть лекарь - мулла, вот он пусть и полечит. А этого сотника может, прямо сейчас и поджарим. Око за Око, Зуб за Зуб!

  Выволокли полупьяного муллу, тот попытался отвертеться.

  -Я есть человек служащий Аллаху, врачевание не по моей части!

  -Да врет он!

  Рявкнул кипчак Демир.

  -Он у нас все деньги вымогал. Обещал исцелить все раны, отогнать злых духов, заговорить от стрел. Давай лечи, вон целые списки заклинаний, или иглы тебе под ногти, ребята накалят.

  Абдул-Расул начал бормотать что-то невразумительное. Затем проверещал.

  -Я могу вылечить его, если он примет Ислам.

  Пускай повторит трижды - Нет бога кроме Аллаха и Магомед пророк его.

  -Замолчи бесстыжие твои глаза! Нельзя никому навязывать свою веру!

  Кипчак Буги-бай, сжал увесистый кулак, грубо сунув мулле под нос.

  -Исцели его, а потом сердце само подскажет мальчишке, принимать ли ему святую веру пророка Мухаммеда, или хранит верность Христу!

  Мулла скрепя сердце согласился, руки у него тряслись, ведь в искусстве врачевания он был полным нулем, в медресе он больше интересовался поисками кладов или... Ну, нет, у него способностей лечить, хоть убей.

  Став над Соколичем, мулла начал невразумительно бормотать, шатаясь и дергая головой, на толстой шее.

  --А может пора прекратить издевательство! Оттащите муллу!

  Негромкий голос, порази всех. Тут же уныние сменилось ликование.

  -Лео белый ангел вернулся!

  Иван Леопардов и впрямь возник, словно чертик из табакерки. Как всегда мульти-клон подходил к лагерю настолько бесшумно, что его замечали только когда, он сам начинал говорить.

  -Мы знали, ты бессмертен!

  От последних слов Леопардов содрогнулся. Вид у него менее всего говорил о бессмертии. От изрубленного и исколотого кимоно не осталось даже лохмотьев. Кожа как ежик была утыкана стрелами, порезами и даже ожогами, изукрашена, пожалуй: даже сильнее чем у Соколича. Правда, отличие от человека, все эти шрамы с каждой минутой бледнели и становились тоньше. Скоро они исчезнут и мульти-клоновская кожа, опять станет гладкой и лощеной.

  -Где тебя так попалило!

  С удивлением вставил богатырски сложенный Полкан.

  -Это ваш - джихангир?! Я думал он старше и больше!

  Неподдельным изумлением пробасил Демир. Мульти-клон небрежно ответил.

  -Это пустяки, Беки баловался огненными шарами, несколько сотен монголов зажарились заживо. А насчет молодости, то я даже младше чем выгляжу. Ты из пленных половцев или кипчаков?!

  -Это мой родной брат!

  Достойно произнес Турган.

  -Хочешь поступить мне на службу?!

  -Мы уже зачислились!

  Дружно гаркнули братья.

  -Отлично! Принесите присягу на Коране, а займусь Соколом.

  Леопардов достал аптечку, и принялся лечить измученного Соколича. Мальчик, увидев командира, сразу перестал стонать, глаза засияли от радости.

  -Ты явился Лео!

  -Да конечно! Ожоги не сильно глубокие, до следующей битвы заживут. Побегаешь за сайдаками! А вы тоже ишаки, у вас же есть аптечки, забыли, как лечат ожоги. За это вам назначаю марш-бросок пятьдесят километров и без коней! - Леопардов уколом пару раз Соколича в шею, немного помассировал за ушами. - Будем стимулировать регенерацию!

  - Вот и не больно совсем! - Шепнул мальчик. - Ты Лео чудо! Круче архангела Михаила!

  - Если победим врага, то может и будет мне чем гордиться. А пока похвальба только расслабляет и лишает нужной стойкости. Постоянно учиться нужно не только вам, но и мне. Я знаю что ничего не знаю! - Скромно произнес витязь-клон.

  Турган философски заметил:

  - Скромность сестра мудрости, хвастовство губит разум!

  Рязанского посольства был нелегким, намело сугробы, и обоз пребывал в движении уже четвертый день. По пути встречались сторожевые заставы, и небольшие обзорные башенки. На четвертый день князь поставил шатер, до этого он спал на земле у костра, подстелив медвежью шубу. Бдительная охрана несла караул. Небольшие разъезды татар проникали все глубже, и дерзость монголов все возрастала. На последней русской заставе ему рассказали о недавней, кровавой стычке, где полегли целые тысячи монголо-татар. Показали также и пленных сотника Тюляг-Биргена, десяток коренных монголов и муллу Абдул-Расула. Белый легион, разумеется, продолжил движение, ожидая удобного момента для нанесения очередного удара.