Одиссея "Варяга"

       Но при этом интересно то, в самой лесной концессии на реке Ялу, конечно при объективном рассмотрении, трудно найти нечто экономически предосудительное. "Авантюрой" в глазах большинства историков она стала уже по итогам проигранной войны. Идея же с точки зрения бизнеса была здравой и разумной. Открываемые концессией для эксплуатации сказочные - даже для богатой лесами России - запасы почти в миллиард кубометров ценной древесины в долинах пограничных рек Туманган, Ялу и на острове Уллындо вкупе с удобными транспортными коммуникациями и близостью развивающихся рынков, объективно сулили национальному капиталу полноценное и прочное закрепление в регионе.

       Стоимостная оценка концессионных активов в ценах "нашего мира" к моменту нашего сюда "попадоса" - не менее 50 млрд. долларов США. При предусмотренном концессионным договором 20-летнем периоде эксплуатации ее годовой оборот мог составлять порядка 2,5 млрд. долларов США, что сопоставимо со всеми аналогичным образом пересчитанными капитальными затратами, понесенными Россией по сооружению КВЖД. Но для освоения всего этого богатства требовалось жесткое политическое, а следовательно и военное, закрепление России в регионе.

       Однако у Витте были иные виды на капвложения. И он начал активно противостоять "абазовско-безобразовским" планам, вместо поиска новых источников финансирования корейского направления российской экспансии, предложив урезать уже существующие статьи расходов. В первую очередь - оборонные. И Куропаткин с Алексеем Александровичем его поддержали... Масла в огонь подлила и так называемая русская общественность. Газеты, ангажированные Витте и его сторонниками, зашумели о безумной авантюре. В обществе стали говорить: "Швыряют миллионами, чтобы великим князьям можно было наживаться на лесных концессиях на Ялу". Давление на правительство было произведено такое организованное и всестороннее, что... по настоянию Витте средства на постройку Порт-Артурской крепости были значительно урезаны! "Своими" же инвестициями, в частности в инфраструктуру Дальнего, он поступиться не захотел. Или не смог - конфиденциальные обязательства-с...

       Между тем, российское правительство медлило с выводом армейских сил из Маньчжурии, хотя сроки, установленные договором 8 апреля 1902 года, уже миновали. Это вызывало естественную настороженность в Пекине и плохо сдерживаемую ярость на Японских островах. Но в Зимнем продолжали придерживаться мнения, что японцы "не решатся". В декабре 1903 года переговоры с Японией достигают предельного напряжения. Японский посланник Курино умоляет министра иностранных дел Ламсдорфа ускорить ответ на его ноты, которые неделями остаются без ответа. Но Ламсдорф бессилен: вся дипломатическая переписка с Японией изъята из его ведения - ее на свой страх и риск ведет "Особый комитет". Курино добивается личной встречи с царем, но Николай II для японского посла неизменно "занят". На новогоднем приеме дипломатического корпуса царь произносит речь, в которой недвусмысленно напоминает о мощи России и советует не искушать ее миролюбия. И так продолжается до японской ноты, а фактически ультиматума от 13 января...

       И вот примерно в это время происходит интересный момент. Наместник адмирал Алексеев начинает понимать, что его подставляют под удар! Что вместо продолжения дипломатической дуэли, возможно даже со сдачей определенных позиций, временной, пока не завершена концентрация морских и сухопутных сил на театре, в Питере решили идти на войну уже сейчас, но дабы не возмущать мирового сообщества, дать японцам ударить первыми!

       И для этого после 14 января выключили из дипломатической игры и его и... Ламсдорфа, МИД! Вся полнота дипсношений с Японией неожиданно передана царем "особому комитету" - Абазе... В результате "усилий" которого российский ответ на ультиматум японцев, подготовленный в МИДе еще 15 января, был подписан царем только 20-го, а японцам официально передан 22-го! Хотя уже 16-го текст русского ответа был известен в Лондоне и Вашингтоне, как и его подтекст: соглашаться со всем и тянуть время для скрытой мобилизации и усиления флота - отряд Вирениуса через несколько недель будет в Артуре... Что лучше могло спровоцировать японцев на немедленное нападение?

       Алексеев хорошо знал состояние нашего флота на Дальнем Востоке, да и армии тоже. И знал, сколь высока готовность противника. И отдавал себе отчет, что с приходом в Японию "Ниссина" и "Кассуги" шансов на отсрочку уже не будет. Остается один шанс на успешное начало кампании - превентивный удар. Просчитался Евгений Александрович в одном - он полагал, что до того, как эти корабли войдут в Йокосуку, японцы не начнут. В Токио же рассудили иначе - атаковать тогда, когда появится уверенность в безопасном завершении их перехода. Уверенность появилась с прохождением крейсерами Сингапура. Вирениус в это время еще был в Джибути и шансов на перехват не имел никаких...

       Пытаясь "выбить" из царя право атаковать первым, наместник завалил Питер телеграммами, но там оставались глухи ко всем его просьбам и требованиям. По факту же того, что случилось 27 января, Абаза и его подельники спокойно "сдали" Алексеева, выставив козлом отпущения. Последствием чего и стала, в частности, "самостоятельность" Куропаткина. С тех пор два адмирала стали "лютыми" друзьями.

       А что же японцы? Неужели это именно коварные русские их спровоцировали? С ними ситуация еще интереснее. Если ты думаешь, что для них первоначально целью войны была только Корея, то ты глубоко заблуждаешься...

       В октябре 1900 года, в рамках подавления восстания ихэтуаней в Китае силами Коалициии из восьми стран (в т.ч. Японии, России, Англии, Франции, США, Австро-Венгрии и др.), русские войска оккупировали Маньчжурию. Путь японской имперской экспансии в Китай был перекрыт.

       Вскоре в Японии пал сравнительно умеренный кабинет министров Ито Хиробуми и к власти пришёл кабинет Кацура Таро, настроенный предельно конфронтационно в отношении России. 17 января 1902 года был подписан англо-японский "Морской" договор, статья 3 которого в случае войны одного из союзников с двумя и более державами обязывала другую сторону оказать военную помощь. Договор давал Японии возможность начать борьбу с Россией, обладая уверенностью, что ни одна держава, например Франция, с которой Россия с 1891 года состояла в союзе, не окажет России вооружённой поддержки из опасения войны уже не с одной Японией, но и с Англией.

       3 марта 1902 г. была опубликована франко-русская декларация, явившаяся дипломатическим ответом на англо-японский союз: в случае "враждебных действий третьих держав" или "беспорядков в Китае", Россия и Франция оставляли за собой право "принять соответствующие меры". Но декларация эта имела малообязывающий характер - существенной помощи на Дальнем Востоке Франция своей союзнице России не могла оказать.

       В конце марта 1902 года было подписано русско-китайское соглашение, по которому Россия обязывалась в течение 18 месяцев (то есть к октябрю 1903 года) вывести свои войска из Маньчжурии. Вывод войск должен был быть осуществлён в 3 этапа по 6 месяцев каждый. В апреле 1903 года российское правительство не выполнило второй этап вывода своих войск из Маньчжурии - понимая, что агрессивная политика нового правительства Японии опасна, прежде всего, для этого региона. В ответ Англия, США и Япония заявили России протест против нарушения сроков вывода российских войск.

       В августе 1903 года японское правительство представило российскому проект двустороннего договора, предусматривавшего признание "преобладающих интересов Японии в Корее и специальных интересов России в железнодорожных - только железнодорожных (!) предприятиях в Маньчжурии". Очевидно, что для японцев именно маньчжурский пункт был главным, а не корейский. Токийская "Партия войны", и прежде всего ее фанатичный сторонник, посол Японии в Лондоне, Хаяси, во все время переговоров непрерывно распространял информацию о том, что война - дело решенное, и ему удалось фактически нейтрализовать посреднические усилия Франции для разрешения этого конфликта.