Падшие ангелы (ЛП)

ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ ВОЙНА В РАЮ

ГЛАВА 34

«Айова» все еще носил камуфляжную окраску, будучи единственным кораблем своего типа, полагавшемся на окраску в деле маскировки. Разводы камуфляжа были плавными и включали больше кривых, но их предназначение было все тем же. Не дать человеческому глазу определить размер и скорость цели с большой дистанции.

После поединка с «Ямато» Карпов не горел желанием взглянуть на американский линкор собственными глазами. Он был абсолютно убежден к том, что единственным серьезным преимуществом «Кирова» в морском бою была дистанция. Корабль мог вести бой как авианосец, нанося удары в пределах 370 километров — дальности ракет П-900. Однако после удара по американским авианосцам в боезапасе осталась только одна ракета этого типа. Это окупилось повреждением четырех кораблей — «Монтерея» и «Тикондероги» в группе «Спрага» и «Коупенса» и «Шангри-Ла» в группе Хэлси. Но только «Коупенс» получил достаточные повреждения, чтобы утратить боеспособность, получив два попадания, повредивших ходовую часть и гидравлические системы. «Монтерей» тоже хромал после двух тяжелых ударов, но остальные скоростные авианосцы американского флота были целы и относительно невредимы. Пожары были взяты под контроль, а корабли сместились дальше на юг, чтобы избежать новых ударов. Карпов не мог тратить на них ракеты — на него надвигались американские линкоры.

Необходимость прорыва через американский строй означала, что в момент сближения бой начнется на малой дальности. Карпов намеревался нанести повреждения противнику до того, как это случится. Он решил начать с настоящих «рабочих лошадок» своего корабля — смертоносных «Москит-2». Корабль вышел из Владивостока, имея на борту стандартную загрузку из двадцати ракет этого типа. Три из них уже были израсходованы. Он решил начать бой с «Айовой» с трехракетного залпа.

Но и проблемы с ракетами становились очевидными. Они вышли в море, намереваясь вести бой с современными кораблями. Ни одна ракета не была перепрограммирована для удара по траектории, делающей их опасными для кораблей эпохи Второй Мировой войны. «Москиты-2» поражали цели, двигаясь над самой кромкой воды, и их точность фактически работала против них, направляя их прямо в бортовую броню наиболее защищенных кораблей, которых видел мир.

Тем не менее, удар сверхзвуковой «бомбы» с бронебойной боевой частью, летящей на скорости Мах 2,6, был значительным. Ракетам предстояло преодолеть 305 миллиметров закаленной стали, рассчитанной на то, чтобы выдержать удар 900-килограммового снаряда. «Москиты» имели боевую часть 450 килограммов, но их удары были сокрушительны из-за воспламенения остатков топлива, добавляющего огненного ада ко взрыву [88].

Огромный корабль покачнулся от удара. Бушующее пламя взвилось выше бортов и охватило верхнюю палубу. Три удара пришлись с интервалом десять секунд и вызвали колоссальный пожар на миделе. По всему кораблю раздались сирены тревоги. Группы борьбы за живучесть бросились на левый борт, таща пожарные рукава, и принялись заливать бушующий ад. Огонь подобрался к батарее 127-мм орудий настолько близко, что одна из сдвоенных установок начала натурально плавиться, так как пламя ракетного топлива раскалило ее докрасна, достигнув 1800 градусов.

Тем не менее, огонь слишком быстро поглотил все, что могло гореть, а сотни тренированных людей действовали быстро. Издали могло показаться, что «Айова» превратился в пылающий огненный шар, но вскоре дыма стало больше, чем огня, а когда и дым развеялся под напором ветра, оказалось, что почерневший броневой пояс остался в целом нетронутым. Две из трех ракет не пробили его, а третья ударила в длинный высокий нос корабля. Огонь пронесся по коридорам в районе башни номер один, но вскоре пожар был взят под контроль, и жизненно важный отсеков удар не затронул.

Слава тебе Господи за броню, подумал капитан Уэлборн. Он удара мы закачались, словно боксер, улетевший на канаты от удара в живот. Но с «большими дубинами» все в порядке, рассудил он, глядя на огромные башни. Если бы только у меня была цель! А затем он понял, что ракеты давали ему точный пеленг на цель. Дымные следы указывали место, откуда они были выпущены. Все, что мне нужно, это определить пеленг и обнаружение врага станет только вопросом времени, но как определить дальность? Горизонт был почти в тридцати пяти километрах, солнце начало садиться после 18.00. Закат произошел в 20.56, но в этих высоких широтах было еще достаточно светло [89]. Если они продолжат сближение, то вскоре он увидит силуэты вражеских кораблей на фоне яркого неба.

Но «Айова» мог вести стрельбу и за горизонт. Его орудия были способны отправлять огромные 1223-килограммовые снаряды на 44 километра. Уэлборн не собирался ждать, когда противник атакует его снова не отвечая, и приказал башне номер один открыть огонь. У них не было никакого огневого решения, они даже не видели цели, просто знали ее пеленг, но огромные орудия дали залп. «Айова» прочистил горло, и ударная волна сбила последние остатки пламени в передней части палубы.

Грохот огромных орудий ободрил членов экипажа, и именно на это рассчитывал Уэлборн. Не лежать на канатах. Бить в ответ, видишь противника или нет. Через минуту 3670 килограммов металла вспенили океан. Враг увидит это и поймет, что мы целы и готовы к бою.

Они это видели. Роденко доложил о том, что наблюдает приближающиеся снаряды, словно это были ракеты. Как ни странно, они появились из-за горизонта, а затем легли точно по их курсу всего в нескольких тысячах метров впереди «Орлана». Ослепший и нокаутированный «Айова» ударил в ответ, едва не попав им в подбородок. «Орлан» находился ближе к месту падения снарядов, и с него ясно видели огромные гейзеры, взлетевшие над морем.

— Роденко, я полагал, мы подавили их радары управления огнем, — раздражение Карпова было очевидным. Снаряды легли намного ближе, чем следовало.

— Так точно, товарищ капитан. Они никак не могут видеть нас через поставленные помехи.

Карпов в одно мгновение понял, что произошло.

— Пятнадцать влево, — скомандовал он рулевому. — Они ведут огонь по следам наших ракет. Мы должны менять курс после каждого залпа. Самсонов, три «Москит-2» к пуску. Ка-226 обеспечить визуальный обзор этого корабля. Я должен увидеть, какие повреждения им нанес первый залп.

Роденко нервно следил за экраном системы «Фрегат», все еще получавшей данные от вертолета. Он заметил что-то, похожее на грозовой фронт на юге, а затем понял, что это было.

— Наблюдаю цель, — рефлекторно доложил он. — Воздушная групповая цель, пеленг 190, скорость 400, курсом на корабль.

— Дистанция?

— По показаниям Ка-226 двести километров. «Фрегат» обнаружит их примерно через пять минут [90]. После этого им потребуется около двадцати минут, чтобы достичь нашей позиции.

Капитан кивнул головой, положив руку на подбородок. У них осталось шестнадцать П-400. Не считая них, у них имелся ЗРК средней дальности «Кинжал», в зону досягаемости которого цели еще не вошли. Настоящим ядром противовоздушной обороны соединения был «Орлан». Корабль располагал 152 быстрыми, как молнии зенитными ракетами и был готов к бою.

— Николин, «Орлану» занять наш новый курс и готовность к воздушному налету. В скором времени он нам будет нужен.