Падшие ангелы (ЛП)

— Что думаешь, Джей-Эс? Почему они заперли нас здесь? — Двое солдат инженерных частей пытались разобраться в случившемся, надеясь, что их вовремя отпустят в столовую и они все-таки застанут там что-нибудь особенное в честь окончания войны. В меню точно что-то было, но никто, похоже, не знал, что происходит. Прошло много времени с тех пор, как кто-либо из них видел любые признаки японцев.

Последний раз он видел их во время налета семь месяцев назад. По периметру аэродрома были установлены три наблюдательные вышли. Он тогда находился на летном поле, занимаясь проверкой, когда с одной из вышек заметили противника и включили сирены, завывшие по всему острову. Затем он увидел их. Пара яповских «Зеро» сверкнули крыльями на солнце и зашли в атаку. Он никогда так работал собственными руками, пытаясь закопаться в утрамбованную поверхность, которую отчищал от серого коралла последний час.

«Зеро» пронеслись прямо над полем, грохоча пулеметами, и он видел, как струи трассеров бьют прямо в утрамбованную землю летной полосы. Они шли прямо на него, с обеих сторон, пара снарядов ударила всего в полуметре от него. Затем вражеские самолеты исчезли, преследуемые синими истребителями*. Это был последний сюрприз, который японцы смогли преподнести американцам на острове, и Джей-Эс после войны с гордостью рассказывал об этом всем своим девяти детям. Да, на него свалилось такое счастье после того, как он вернулся домой, и он всегда говорил своим карапузам, что их могло бы и не быть на свете, если бы японский пилот не промахнулся на полметра.

— Знаю не больше твоего, — сказал он. — Но готов поспорить, что это связано с новыми самолетами, прибывшими для 509-й.

В этот день ожидалось что-то более интересное, чем новое меню. Джей Эс был прав. Пару очень необычных самолетов 509-й специальной авиационной группы выкатили со стоянки и переместили в секретный ангар. Один из них пару дней назад получил собственное имя — «Энола Гей». Как-то раз он смог взглянуть на него и первым, что он заметил, было то, что у самолета не было пушечных установок, а бомбоотсек выглядел как-то совершенно неправильно, но в целом самолет ничем особенным не отличался от остальных самолетов 6-й бомбардировочной группы с большим «R» в круге на хвосте. Весь последний месяц они загружали в него странные «тыквенные бомбы», как это прозвали техники, и выполняли облеты Японии. Он понятия не имел, что по своим массогабаритным характеристикам они были аналогичны другой, очень специфической бомбе, и «Энола Гей» готовился к очень особенной операции.

На днях они присвоили самолету это название, что было еще одним намеком на то, что что-то намечалось. Джей Эс видел, как Алан Карл занимался нанесением рисунка под бдительным взглядом коммандера Роберта Льюиса. Нельзя было смотреть под руку тому, кто рисовал эмблему на самолете! Джей Эс был из инженерных частей флота, но даже он это знал!

Инженерам-строителям пришлось соорудить специальную траншею для погрузки бомб на самолеты 509-й группы. Никто не мог сказать зачем, но это никого не волновало. Они просто сделали свою работу как положено.

Джонни ничего не знал об этом, но вскоре узнал. В ту ночь база жужжала, словно пчелиный рой, словно это был еще один военный день, в который ожидалась крупная операция. Несколько сот В-29 поднялись в воздух и направились на север. Среди них был один очень особенный самолет, окруженный таким количеством с виду совершенно одинаковых, что нужно было чертовски много удачи, чтобы поразить именно его. Таким образом «Энола Гей» мог доставить к цели бомбу… Очень необычную бомбу.

Таков был план.

Линкор «Айова», бортовой ВВ-61 шел на восток, вспенивая море изящным носом. Капитан Чарльз Уэлборн уже нюхал порох и рвался в бой. Враг атаковал крейсер «Сент-Пол», и хотя тот тонул, он успел сообщить о «трех кораблях, курсом на ЮЮВ от нас, скорость тридцать». «Айова» шел столь же быстро и правильным курсом перехвата. Бой начнется в течение часа.

«Большая дубина» был готов — все десять 406-мм орудий с длиной ствола 50 калибров, лучшие в мире. Будучи головным кораблем своего типа, он удостоился от секретаря военно-морского флота Фрэнка Нокса эпитета «величайший корабль, когда-либо созданный американской нацией». Это было верно до тех пор, пока не были введены в строй «Миссури», «Висконсин» и «Нью-Джерси», но как головной корабль «Айова» пользовался особым статусом.

«Айова» нес службу в Атлантике, на случай, если немецкий линкор «Тирпиц» решиться появиться в отрытом море, чего так и не случилось. Затем он был переведен на Тихий океан, под командование таких людей как Спрюенс, Хэлси и Ли. За все это время линкор подвергся лишь паре попаданий японских береговых батарей, которые выдержал без малейших проблем. Один матрос заработал легкий порез на лице, но более ни один человек на его борту не был ранен.

Экипаж ликовал по поводу известий о капитуляции Японии, что было с размахом отмечено в тот же день, когда Хэлси сделал свое обращение к флоту. Чтобы накормить 2 500 человек ушло немало времени. В этот день на «Айове» было подано 907 литров томатного супа-пюре, 108 килограммов соленых крекеров, 1290 килограммов индюшатины «Янг Том Тарки», 8,2 килограмма клюквенного соуса, 2,7 килограмма шалфея, 679 килограммов картофельного пюре, 4 500 булок «Паркер Хаус Роллс», 23,8 литров сладких солений, 543 килограммов пирожков с вишнями, а в качестве специального угощения 2800 пакетов конфет, 2800 пачек сигарет, 238 литров мороженого и 2419 литров лимонада. Они шли в бой сытыми и довольными, с уверенностью, порожденной долгими месяцами в море и ощущением собственной непобедимости.

Корабль мчался навстречу самому серьезному бою в своей короткой карьере. Длинный изящный киль разрезал море на скорости 33 узла. Турбины толкали 52 000 тонн вперед с такой скоростью, чтобы было невероятным подвигом, повторить который не был в состоянии ни один другой линкор. Скорость, огромная огневая мощь и превосходная защита позволяли многим считать эти линкоры лучшими из когда-либо спроектированных и построенных. «Айова» почти получил возможность сразиться с «Ямато» во время Филиппинской кампании, однако теперь он столкнулся с кораблем, который победил этого монстра, и при этом враг был не один. По поступившим сообщениям вперед находилась небольшое быстроходное русское соединение, и они быстро приближались. Один из этих кораблей был линейным крейсером, два других — крейсер и эсминец [87]. По крайней мере, так сообщили с «Сент-Пола».

«Айова» был не один. На севере тяжелый крейсер «Бостон» спешил на юг к точне перехвата, и его 203-мм орудия были готовы к бою. Линкор также сопровождал эсминец «Ингерсолл», но ему было приказано оказать помощь «Сент-Полу». Первыми врага заметили с высокой главной мачты «Айовы». Берт Кук из Ватерлоо, штат Айова, был первым, кто заметил русских — три, как и сообщали корабли передового дозора. Но это были не корабли, а лишь странные огни в небе.

Это были приближающиеся ракеты.

Российская группа мчалась на восток, проходя в непосредственной близости от поврежденного «Сент-Пола». Карпов внимательно следил за этим кораблем, а орудийные башни «Кирова» были готовы открыть огонь при обнаружении любых признаков жизни. Однако все прошло без инцидентов. Пылающий крейсер медленно дрейфовал с крупной зияющей дырой в борту, где «Оникс» пробил 152-мм броню. К ним двигались еще два корабля — крупный с юга и второй, намного меньше, с севера.

— Мне приказать «Головко» дать второй залп «Ониксами»? — Спросил Роденко у Карпова.

— Прикажите им взять на сопровождение второй крейсер на севере, как им и было приказано раньше.

— Так точно. Но это их последние П-800. У них останутся еще восемь П-900.

— Я умею считать ракеты, Роденко. Этого более чем достаточно. «Головко» должен заняться вторым крейсером и обеспечивать противолодочную оборону. «Орлану» поставлена задача не стрелять и полностью сосредоточиться на противовоздушной обороне. Что касается крупной цели на юге, я полагаю, что это американский линкор. — Он посмотрел Роденко в глаза. — Все честно. Это задача для «Кирова».