Экипаж Ковчега

- Мистер Фэд, здесь ваши земляки. Во-первых, они не поймут моей речи, во-вторых, воспримут нашу акцию, как агрессию со стороны мирового империализма. Я изучал историю. Прошу вас, поговорите с людьми.

- Царствование господина Сараева закончилось. Вы свободны. На рассвете здесь не останется ни одного постороннего. Мы не агрессоры и не грабители. Мы видели, как вы избавились от тех, кто мешал вам жить. Видно, их правление вас не устраивало. Как быть дальше – решаете вы сами. От имени вольного города Ковчег, я уполномочен заявить: мы боремся, и будем бороться с любым проявлением власти тех, кто хочет жить за чужой счёт. Мы помогаем тем, кто выбрал путь честного труда во имя будущих поколений. Вы сегодня имеете всё для новой, полноценной жизни. Если хотите – мы станем вашими союзниками и добросовестными партнёрами. Не желаете – ваше право избрать свой путь. Прошу вас об одном. Никогда не стройте агрессивных планов относительно Ковчега или его союзников. У нас страшное оружие, вы видели его в действии. Это не угроза, это предупреждение. Моя новая родина не бросается словами. Соберите совет и решите, как жить дальше. Не торопитесь с выводами и решениями. Не держите зла на ваших инженеров и учёных. Они здесь оказались не от хорошей жизни, и у них – знания. На планете осталось мало людей, но ещё меньше – специалистов. При разумной организации, вы можете построить процветающий город.

- Всё равно прикончим яйцеголовых гадов!

- Дайте нам оружие! Завтра новый Сараев появится!

- Возьмите нас с собой, детьми заклинаем!

Толпа зашумела, но прежние воспитатели приучили её быть осторожными в отношении вооружённых людей. Никто не проявил желания смять сравнительно небольшую группу десанта.

- Им нужно время, чтобы придти в себя, - сказал Ник.

- Братья! – раздался громогласный бас отца Фёдора. – Христиане! Иисус велел прощать долги. Вспомните о ваших детях и женщинах. Дайте им хлеба и тепла душевного. Очнитесь от ужаса, всё плохое – позади. Пора строить нормальную, честную жизнь. В мире осталось много хороших людей, и часть из них принесли вам свободу и добрые вести. Повернитесь лицом друг к другу, вспомните совместно пережитые страдания. На это у вас хватило сил! Так найдите же в душах своих и силы для новой жизни.

Он стоял в лётном комбинезоне, с непокрытой головой, и большим крестом осенял взволнованную топу:

- Это сказал вам я, простой православный священник. И мне, и моим товарищам довелось пройти лишения. Порой более тяжкие, чем некоторым из вас. Но мы не ожесточились, мы сумели объединиться и постоять за себя, а сегодня и за вас. На Ковчеге живут и трудятся люди сорока семи народов, двенадцати разных вероисповеданий, младенцы и пожилые люди. Они научились понимать и уважать друг друга. Молю вас, не делайте так, чтобы мне, русскому, было стыдно перед моими соратниками за нас, русских.

И подполковник штурмовой авиации, только что вернувшийся из боевого вылета, встал на колени и преклонил голову перед спасёнными с его участием людьми.

Глава 32

Крысы, мышата и новые друзья.

2014, июль, 26. Урал – Пижма - Ковчег.

Флот ожидал нас в Байдарацком заливе. В качестве трофеев мы взяли только авиатехнику и запчасти к ней, да и то не всё. Один из трёх вертолётов Ми-8 и один гидроплан оставили вольному городу Урал. Так назвали его граждане на следующий после смены власти день. После речи отца Фёдора страсти разгорячённой толпы как-то поутихли, люди собирались группами, советовались, иногда и ругались, но выдвинули представителей в совет. На рассвете нам улететь не удалось. Было много расспросов, люди очнулись от пролитой вчера крови, хотели информации. Им показывали фильмы о Ковчеге и союзных колониях. Демонстрировали видеозаписи, сделанные на Карибах, Азорах и Новой Земле. Бойцы показывали собственные фотографии, сделанные при первой встрече со своими освободителями. Люди были потрясены такой наглядной агитацией. В том, что мы обрели почти пять тысяч союзников, не оставалось сомнений. Научите – вот было главное слово в оставшиеся три дня нашего пребывания. Делились опытом, настраивали связь и аппаратуру разведки, помогли организовать ополчение и провести выборы. Советовали, как рационально обустроить хозяйство. Помогли взять на учёт сокровища павшего князька. "Руслан" под командованием Фёдора Ивановича совершил дальний рейс и привёз с Ковчега гуманитарную помощь: учебники, медикаменты, сладости детям и ткани женщинам. Оружие и аппаратуру, предметы быта. Домой он тоже шёл не порожняком. Полтора десятка наших раненых бойцов, два разобранных гидроплана и пятьдесят восемь семей инженеров и учёных, не рискнувших остаться в обществе не слишком доброжелательных земляков. Уехало оборудование лабораторий и компьютеры с их разработками. Уральцы без сожаления смирились с такой утечкой мозгов, не все могли простить недавнее привилегированное положение интеллектуалов. Надеюсь, последние сделали для себя выводы. Улетели также шестнадцать девушек из персонала санатория – они не могли представить свою дальнейшую жизнь на месте тяжёлых воспоминаний.

Мы с Хуаном первыми взлетали для обеспечения безопасного перелёта группы. Когда я разворачивался над лётным полем, внизу было море лиц и прощальных взмахов рук. Поднялись Ми-8, несущие запасы топлива для боевых вертолётов. Ушли "Русланы", а на полпути уже барражировал воздушный заправщик, поджидающий штурмовики под прикрытием истребителей подполковников. Да, это вам не на "Дельфине" дрейфовать! Теперь мы сами летим, куда пожелаем! Я пел, не стесняясь второго пилота, и он подпевал мне, когда только выучить успел?

- Чиф, ваши песни ребята Ковчега поют на вечеринках в клубе.

Я так и знал. Чтобы я этому святоше что-то такое рассказал о себе на исповеди! Ему даже тексты песен нельзя доверить. Ну, дождёшься у меня.

- Разве под такие песни танцуют?

- Мы же не только для танцев собираемся. Душевную песню послушать можно, просто посидев с любимой девушкой. Мы ансамбль организовали. Меня приняли гитаристом. Вы аккорды подскажите, а то не всегда подобрать получается. Я всё стеснялся вас попросить.

- Заходи вечерком, когда будем идти на "Шельде" домой. Куда от вас деваться? Я вас выучу маршу авиаторов. Мировая песня. Вот слушай: Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…

- Чиф, неопознанный самолёт на десяти часах. Скорость сто шестьдесят, высота три тысячи, дистанция девяносто. Движется на пересечение.

- "Европа", я "Чайка", неизвестный самолёт на пересечении курса, даём картинку. Иду на сближение.

- Картинку принял, ведём цель. Ильич, слишком не приближайтесь, мы прикрываем.

- Я Монах. Цель захвачена. Фёдор, возьми выше на тысячу метров. Мы прикроем.

- Я Дорн. Видим цель. К бою готовы.

- Неизвестный самолёт, координаты… Здесь самолёт Ковчега, у нас мирные намерения. Прошу на связь.

- Ковчег, я Цессна, вольный город Пижма. Я на пределе дальности, пора возвращаться. Мы слушаем вас давно, но ограничены в радиосвязи и радиусом действия самолёта. Мы ищем дружбы с вами. Если можете, следуйте за мной. Через сто километров вас ждёт тёплый приём и бензин для дозаправки.

- А также горячий чай и гостеприимство ваших конвоиров? – потянуло меня на тему об окружённых десантниках.

- Господин Солнцев, не до шуток. Я узнал ваш голос по интервью. Вы – наш единственный шанс на контакт.

- "Европа", я рискну.

- Только держите картинку.

- Монах, Дорн, спасибо за поддержку, но вам следует идти по маршруту.

- Принято. Петя, смотри в оба. И не играй с ними, если что. Заправщик четыре часа будет барражировать в радиусе прямой связи. Оставайся в эфире, Фёдор.

- Принято. Счастливого полёта.

- Удачи. Конец связи.

Лёгкий самолёт впереди покачал крыльями и пошёл на посадку на еле заметную полосу аэродрома. Я сделал контрольный круг, изучая местность и позволяя Хуану детализовать картинку. Зенитки не стреляли, населённый пункт - сотни четыре зданий на горном плато. На лётное поле стекалось, кажется, всё население. На солдат не похожи, много женщин. Других самолётов не видно. Вокруг – обработанные поля.