Экипаж Ковчега

- Какие люди! Вовремя слинять – это не наука, это Божий дар. Потешил стариков, Фёдор. Познакомься, подполковник в отставке, пилот первого класса Виктор Иванович Соломка, Петин земляк. Кличка – Лютый. Это он тебя хотел скушать.

- Вы же сами приказали: свечкой. Уши порвал.

- Продуваться надо, ты же подводник, - этот голос будет озвучивать мои кошмары с той тёмной ночи и до конца дней. Пронзительными серыми глазами проник в моё "я", достиг сердечных глубин. Чувство не из приятных, но он как-то деликатно, что ли… Мне тоже кое-что удалось увидеть. Раненая душа, раскаяние и грусть. Но – глубоко в сердце. На внешнем рубеже – энергия, оптимизм и бесшабашность человека, которого ничем не испугаешь.

- Вон ты какой. Подружимся, - протягивает ладонь музыканта. Опасно доверять первому впечатлению. Еле пережал. Спасибо, коллеги-механики не дают рукам отвыкнуть от гаечных ключей и кувалды. Смеётся, потирая кисть. Подружимся.

- Там два истребителя и три штурмовика. Макс сказал, если снова не подерётесь, чтобы готовились перегнать на Ковчег. Когда здоровье позволит. А с гигантами не знаем, что делать. Один пилот, и тот второй.

- Мы не дрались. Служба, брат. У каждого – свой приказ. Пусть равняют полосу, этот колхозник перепахал, как под картошку. А мы пару дней отдохнём. Научим жёлтоклювых дозаправке в воздухе, доберёмся в одну ходку.

- Из голубого вертолёта заливать будете?

- Федя, откуда он взялся на высоте четыре двести сорок? Не отличает десантный корабль от заправщика. Гони его на подводную лодку. Нам нужны толковые ребята.

- Самоучка. Но вникает быстро, и везучий. Научим. Вот что, Фёдор. Собери-ка моих курсантов, которые не заняты на вертолётах. И второго с "Аннушки", будет командиром. Мы им тут почитаем теорию. Сам тоже приходи, надо развиваться.

Эвакуация базы длилась три недели. Традиционно бункера были отремонтированы, оставлен стратегический запас. Кое-что отвезли на Новую Землю. Основные трофеи грузили на "Шельде". Благо, дорога к реке была приведена в относительный порядок предыдущими хозяевами, транспорта хватало. По показаниям пленных, разыскали флотский бункер в недрах высокого утёса. Гарнизон сдался, технический персонал подключился к ремонту и перевооружению "Америки". Служивые быстро втянулись в общие заботы. Победитель целой дивизии отборных наёмников невольно вызывает восхищение. Про Ковчег ребята тоже наслышаны, уж лучше работать на себя, чем строить рай для генералов.

Над базой проходит "Руслан". За ним, словно привязанные на верёвочках – два штурмовика. Отрабатывают заправку в воздухе. В командирских креслах - двадцатилетние парни, четыре месяца назад впервые прикоснувшиеся к штурвалу. В кабинах вторых пилотов - подполковники. Они обучают больше в небе и в ангарах техобслуживания. Сказали: по стандартам военного времени. Отбор прошли только те, кто после трёхчасовой лекции сумел взлететь и удержаться в воздухе на "Чайке". Теория лучше усваивается после приобретения опыта и собственных ошибок. Лекции – по вечерам, перед ночными полётами. График напряжённый, но инструкторы умудряются дать ребятам и время для восстановления сил. Когда они спят сами – не знает никто. Общее прозвище – Фанатики. Уважительно, между собой – Монах и Лютый. В глаза – товарищ подполковник. На русском. Быстро заучили. Расходятся веером, пикируют цепочкой на учебную цель в горах. Но там сложный рельеф, боковые и нисходящие потоки? Ответ: на ровном месте и дурак сможет. Меня тоже тянет занять место в строю на мощной машине. Нет времени. Техническое обслуживание кораблей, воздушная разведка и патрулирование, совещания и проклятые бумаги. Согласования с Юргеном планов строительства взлётно-посадочной полосы. Он что-то пробормотал на неизвестном языке, но обещал. Людей мало.

Чтобы не загрязнять воды залива Ковчег, суд над военными преступниками решено проводить на месте. Открытым голосованием население Ковчега, Прибежища и Республики вынесло приговор: смерть через повешение.

Имена подследственных мне ничего не говорили, кроме известного всей стране депутата Государственной Думы Ильченко. Члена комитета по ликвидации последствий природных и техногенных катастроф. Господин депутат должен был строить дома в смытых наводнениями посёлках. Лечить детей, отравленных экспериментальными сыворотками. Спасать заваленных под землёй шахтёров. Выделять средства и вверенные ему подразделения на тушение лесных пожаров и обустройство беженцев. Вместо этого он и его собратья по воровскому ремеслу пустили бюджетные денежки на подземное градостроительство и организацию частных армий для обеспечения собственного будущего. Каким оно может стать для простых людей, они имели довольно отчётливое представление. Информация об опасном эксперименте была доступна для персон такого уровня. Кто зачинщик и исполнитель, он не сказал даже нашим дознавателям. Не знал, иначе сказал бы. Но от него мы получили подробные сведения о девяти подземельях и их гарнизонах. Четыре из них, судя по всему, не выжили. За всё время от них не было никаких сигналов, авиаразведка ничего не обнаружила. Пятое гнездо некоторое время издавало визг отчаяния: Кавказские горы, разбуженные сотрясённой планетой, взорвались множеством вулканов. Поджарились, умолкли. Шестую нору опрометчиво вырыли в районе современного Северного полюса. Нора плохо перенесла землетрясение, и её обитатели постепенно вымерзли во взаимной борьбе за местечко потеплее. Единство противоположностей! Седьмое, на Новой Земле, мы уже взяли. Ильченко со товарищи внимательно следили за конфликтом со стороны, но после атаки неизвестного смертоносного оружия спрятались в нору. Даже не ответили на просьбу о помощи адмирала Новикова. Решили тихонько выследить Ковчег, решить проблему сокрушительным авиационным и ракетным ударами, захватить колонию. Не успели. Из алчности, не поделились информацией с оставшимися соратниками по подземной борьбе. Первые, в горах Северного Прибайкалья, терпели жестокие зимовки на берегу замёрзшего озера, безрезультатно умоляли о помощи и готовились к эвакуации в тёплые края. Карта с точными координатами их расположения и даже взлётной полосы лежала во вмурованном в скалу сейфе с мощным зарядом самоликвидатора. Господин Ильченко любезно предоставил содержимое сейфа следственной группе. Через пятнадцать минут уточнений и согласований, излучатели союзников ударили по площадям. В далёком Забайкалье стало очень тепло. И было там тепло в радиусе сорока километров. Целую неделю. Энергия приливов и отливов Атлантического океана исправно согревала соучастников депутата. Ни одна лампочка в Ковчеге не была выключена в целях экономии.

Самое интересное было в конце исповеди депутата. В двух часах лёта "Руслана", на Южном Урале существовало гнездо, обладавшее значительно меньшими ресурсами. Зато его главарь был предприимчивым и деловым молодым человеком. Он сделал ставку на строительство собственной местечковой империи. Запасся тоже неплохо, но в основном орудиями труда. Пересидевших с ним присных было всего тысячи полторы, среди них – инженеры, агрономы, строители и учёные. Почти все – подающие большие надежды, но нищенствующие. Заманить таких людей завтрашним пряником очень легко. Прекрасная научно-техническая база! Лаборатории и мастерские. Исполнителей наловим сколько угодно, ваше дело – выдвигать идеи, строить интеллектуальную империю. На удивление, с ними были даже семьи. Выйдя на поверхность, они начали со строительства города-крепости в пяти километрах от норы, на плодородном горном плато. Особыми военными талантами и ресурсами господин Сараев не обладал. Так, сотни три штыков, три вертолёта, три гидроплана-амфибии, пара бронетранспортёров, автомобильный парк, машины для обработки земли. Бойцы отобраны придирчиво. Брали только действительно умных и неразборчивых в методах офицеров.

Пользуясь плачевным положением выживших одиночек, их куском хлеба заманили в городок. Приодели, обогрели. Давайте строить светлое будущее! Люди с радостью откликнулись. Какая разница, что за высокой стеной воздвигнутого кремля живут избранные, а мы – в хижинах на склоне? И за то спасибо, вчера ночевали голодные на камнях. Подумаешь, первый урожай снесли в кладовые дворца. Похлёбку нам дают три раза в день, по выходным даже мясо. Почему только самые одарённые тридцать детей ходят в кремлёвскую школу? А что вы хотели, после катастрофы они у нас почти все дефективные. Пусть в поле помогают, харчи отрабатывают. Почему? Потому, что первыми поселенцами рабочего посёлка были провокаторы, пересидевшие беду в норе со своим идейным папой. Промывка мозгов начиналась в развалинах и на мусорных свалках, где скитались несчастные. И длилась каждый вечер у костра, в очередях за похлёбкой и в душевных беседах на твёрдых нарах общежитий. А куда деваться? Другим ещё хуже. Никто не знал, как весело проводят "командированные на объект" бригадиры ежемесячные недельные отпуска на горной базе отдыха. Как на "планёрках" при закрытых дверях плотно обедают и ужинают. Куда деваются самые красивые девушки и как им живётся? Весело живется в горах, обслуживают командировочных. Не желаешь – обслужишь взвод солдат. Сразу поумнеешь. Одарённых от природы стукачей и подлецов находили оперативно, вербовали лёгким трудом и сытным пайком. Доносительство и страх перед "командировками" постепенно превратили маленькое замкнутое общество в то, что и требовалось господину Сараеву для полного счастья. Люди трудились за миску супа и, на его взгляд, были благодарны ему уже за это. Всё чаще он с умилением ощущал себя если не богом, то, по меньшей мере, мессией.