Самурай поневоле (СИ)

-- Командор, у нас ведь хватит сил...

Оторвавшись взглядом от таскающих в поте лица камни носильщиков, спросил напряженно бригадир. Его помощники, что стояли рядом, сразу же прекратили разговорчики.

Взоры присутствующих сразу же устремились на нас с Нобуцуной.

Санада Юкитака сделал нас с ней ответственными по работе. Все бригадиры должны были отчитываться перед нами о проделанной работе.

На мой не высказанный вопрос, лорд Санада ответил уклончиво что, по его мнению, у меня богатый опыт в осадных делах и спихнул всё это на мое плечо.

У Юкитаки не хватало самураев на важных участках. А его вассалы каждый день донимали его вопросами о предстоящей осаде. Неясности было много, и чтобы его дочка не скучала в замке, Юкитака отправил её под мое попечительство.

Каждый день мы обходили те места, где проводились работы. Вначале возле рабочих нависала нешуточная толпа горожан. Но в скорее все привыкли к приготовлению осады, так что сегодня зевак было мало.

В данный момент большинство рабочих были из соседних деревень. Они ломали головы, пытаясь понять, перебираться ли им в город или искать спасение в других городах?

Обычно, никто из них не решался завести с нами разговор...

-- Как тебя зовут?

Мой голос прозвучал чуть хрипло, но думаю, не только от этого у бригадира появились бусинки пота на лбу. Бригадир уже сожалел, что не уследил за своим языком. Ведь за простой вопрос я мог с него спросить...

В его глазах я с легкостью прочёл обреченность, взяв себя в руки, он еле слышно вымолвил:

-- Хэндо, господин...

-- Ты ведь из деревни?

После утвердительного кивка, продолжил:

-- Скажи же мне, Хэндо. У тебя есть семья?

Стоило мне заговорить о его семье, как тут же в его взгляде появилась искорка враждебности.

-- Помилуйте, господин. Хэндо у нас образцовый. У него годовалая дочка и жена. Помилуйте господин, -- запричитал в низком поклоне, стоявший рядом с ним крестьянин.

Нобуцуна с тревогой следила за рабочими. Бросив быстрый взгляд на девушку, я понял, что в случае чего она воспользуется боевым копьем, что недавно подарил ей отец.

-- Замолчи. Неужели ты думаешь, что я опущусь до такого, что стану мстить какому-то рабочему?! -- в наигранном негодовании чуть ли не выкрикнул я.

После этого атмосфера быстро разредилась, следившие за нами рабочие вздохнули, понимая, что расправа на бедняком миновала.

-- У тебя два выбора, Хэндо. Либо ты ищешь спасение в этом городе и выполняешь все указание беспрекословно от клана Санады, либо ищешь спасение в другом городе. Но оставаться в деревне ты не можешь. Думаю, мне не стоит говорить, что будет с тобой и твоей семьёй, если вас схватят вражеские воины...

Хэндо сжал кулаки, бедняга не хуже моего знал, что в таком случае ждет его семью.

-- Ты можешь попытаться найти спасение в других городах. Но скажу тебе прямо, на это сильно не рассчитывай. В такое время никто не любит беженцев, едва ли ты сможешь найти пропитание для своей семьи.

-- Но как нам быть?! Если враги возьмут этот город, мы обречены! -- подал голос замесититель бригадира.

Обведя взглядом собравшеюся толпу, я понял, что их всех это беспокоит.

-- Вы знаете, почему меня все называет командором?

Стоило вступить в этот город, как все дружинники клана Санады стали меня так называть. Раньше ведь только Юкитака называл меня командиром, да и только. Если честно, кроме него и Нобуцуны со мной вовсе никто не общался.

Причину перемены в людях я вразумил совсем недавно. До города Тоичи у клана Санады были вопросы на мой счёт. Ведь как-никак, я служил врагам. Но в данный момент, приняв сторону клана Санада, я тем самым отрекся от клана Такеды...

А вообще, у самураев не принято так часто менять своих лордов. Таких самураев не встречают с распростертыми объятиями. Не знаю, то ли клан Санады придерживается консервативных взглядов, то ли из-за военного времени, но особой враждебности я не чувствовал. Нет, конечно, отчуждение было, но в рамках.

Командор -- это своего рода и охранник, и военачальник, и советник в одном лице. В каждом клане есть такие индивиды. Причина же того, что меня стали так называть была в слухах и недоказанных фактов.

Такеда Харуна скрыла от общества моё исчезновение, распространив чуть ли не противоречивые слухи. Если другие клятвенно уверяли, что моя туша находится тайно в стане Ходзе, то другие заверяли что в клане Имагавы. Таких слухов наберется десятка, где тут правда, а где ложь не каждый сможет разобраться.

Не знаю, кто как, но я из этого составил, что Харуна вычеркнула меня из списка...

Возможно даже, что она считала меня погибшим и таким образом пыталась выиграть время.

Иногда, конечно, меня посещала безумная идея, а что если всё не так?! Что если она не поверила в мою смерть и ждёт меня?!

Как только появляется эта призрачная надежда, я с силой выталкиваю её вон. Ведь будет ошибкой принимать Харуну за простую девушку, за девушку из моего мира, которая не знала пути самурая и никогда не отнимала чужие жизни...

В усадьбе Юкитаки я редко общался с его женой. Но один наш разговор я запомнил навсегда. В ходе беседы, мать Нобуцуны обронила древнюю поговорку самураев:

-- Позор для лорда, смерть вассалу...

За прошлогодний проигрыш я должен совершить сеппуку. А то, что из-за моей стратегии боя погибли Амари и Итагаки, сеппуку я должен сделать как минимум трижды.

Все мои тщания были неведомы ни Нобцуне, ни Юкитаке. Для клана Санады я был ценным перебежчиком. Может они и уважали меня, но думаю прозвали командором не только от этого. Хотели небось подсластить горькую пилюлю...

-- Нам лишь известно, что Вы сражались в битве при Уэдахаре...

Крестьянин Хэндо не смог открыто сказать, мол: "Ты, командор, жалкий перебежчик". Чтобы повысить доверие к своим воинам со стороны горожан, Юкитака обыгрывал вариант со мной. Люди купились, ведь если ему удалось приручить такого воина, да ещё из клана Такеды, то с Санадой Юкитакой у них есть шанс на победу.

От проделок Юкитаки уважение в мою сторону выросло не только со стороны крестьян, но и самураев. Но мне от этого становилась лишь дурно на душе...

-- Я ценю твою скромность, Хэндо. Но надо говорить прямо, я когда-то служил клану Такеды и знаю их повадки как никто другой. Даже если оборона города провалится, то воины Такеды не станут вас истреблять...

-- Разве?! По слухам Такеда Харуна жаждет отомстить за смерть своих генералов, -- этими словами Нобуцуна подлила масла в огонь. Заметив, что высказалась вслух, девушка попятившись от моего взгляда только и смогла произнести:

-- Ой! Я не хотела...

Не обращая внимания на её извинения, я решил взять ситуацию под контроль:

-- Тихо! Во-первых, Харуна не такой человек, чтобы отыгрываться на простых крестьян. Во-вторых, даже если она и жаждет мести, то боятся должен Мураками Ёсикие. Поверьте мне, Харуна знает, что от простой мести толку мало. Все её мысли сейчас сосредоточены на захвате Синано, ведь только таким образом Харуна сможет доказать, что смерть её генералов не напрасна. Отсюда следует третье: если Такеда не оставит от города Тоичи камня на камень, то другие города будут сопротивляться до конца. Так что, максимум, что вас ожидает -- это потеря имущества и ценностей.

Оглядываясь, только сейчас я заметил, что толпа возросла в разы. Пока люди доставляли мои слова до задних рядов, я почувствовал на себе чужой взгляд. Делая вид, что ничего не замечаю, попытался незаметно найти обладателя.

Среди толпы горожан на секунду мелькнула знакомое лицо. Сомнений не было, только что я увидел своего старого знакомого, Сендзиро.

-- С тобой всё в порядке? -- встревожено спросила Нобуцуна.

Наверное, замешательство отразилась на моём лице, что, в свою очередь обеспокоило, девушку.

-- Пойдем отсюда, что-то я притомился.

Хэндо и крестьяне освободили дорогу и поклонились в знак уважения. Но меня уже не заботило окружающее.