Сашеньки (СИ)

Учеба была очень интересной, несмотря на то, что была сильная загруженность. Принцип обучения, был чем-то похож на обыкновенную школу. Когда преподаватель объяснял новую тему, а на следующий день проводил опрос по ней. Более того вопросы задавались не только по недавно пройденной теме, но и по более ранним темам, что давало стимул к учебе. Если к концу месяца средний бал, был ниже установленного, то на первый раз курсант предупреждался, а в следующий раз просто покидал учебное заведение. Причем после предупреждения, в течении недели он был обязан поднять этот средний бал, отчитавшись по всем пройденным темам, при этом каждый день, давались новые, о которых тоже не следовало забывать.

Седьмого ноября, на день Великой Октябрьской Революции, во время демонстрации и военного парада, мы стояли в оцеплении, на Красной Площади. Так вышло, что наши места, оказались как раз напротив трибуны мавзолея. И я прекрасно видел наших руководителей стоящих на трибуне и принимающих парад. Рядом с Леонидом Ильичом Брежневым, стоял Юрий Владимирович Андропов, о чем-то тихо с ним переговариваясь. Генеральный секретарь, несмотря на довольно промозглую погоду, выглядел достаточно бодрым и улыбался. Время от времени приветствовал проходящих мимо демонстрантов поднимая руку.

Чуть в глубине, и почти на самом краю, я заметил находящегося там Михаила Горбачева, бывшего сейчас секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству.

Мысленно я показал сестре стоящей неподалеку от меня, на этого человека.

— "Если, его получится убрать с этой трибуны, это будет пожалуй одним из самых важных дел, сделанных в этой жизни!" — мысленно передал я.

— "Начинать прямо сейчас?" — улыбнувшись, ответила сестра.

— "Даже и не знаю. А, что бы ты могла предложить?"

— "Да, что угодно. Можно "Щас спою" организовать". — Еще в детстве, когда мы только научились подменять мысли человека, я рассказал сестре о мультфильме, который в моей прошлой жизни вышел в 1982г. И назывался "Жил-был пес". С тех пор подобное действие, если мы его когда-то использовали, называлось у нас именно так.

— "Я его вполне могу отсюда достать", — продолжила сестра свою мысль. — "Вот смотри, сейчас он снимет шляпу и почешет свою лысину". — "Сказала" она.

Через мгновенье, Горбачев снял шляпу и, почесав лысину, с недоумением уставился на свою руку. Стоящий рядом с ним мужчина, что-то спросил у него, после чего, прикрыв рот рукой, улыбнулся.

— "Я понимаю, что это достаточно просто, но что бы такого сделать, для его полного устранения от власти? Песня тут не поможет. Вернее поможет, но могут возникнуть нехорошие подозрения. Нужно придумать, что-то более естественное для него, и в то же время, играющее против него".

— "Ты прав, это гораздо сложнее". — Сестра задумалась. — "Здесь мы вряд ли придумаем, что-то дельное, а другой возможности подобраться к нему у нас не будет".

— "Да, в этом ты права. И что же делать?"

— "А, может просто уронить его?"

— "То есть?"

— "Могут же у него ноги подкоситься. А что неплохая идея. Глядишь, и голову расшибет".

— "Да, не хотелось бы мне, кого-то убивать. Надо, что-то более, простое придумать. Время пока есть, давай отложим этот вопрос".

Мы покидали площадь последними. После того, как закончился парад и демонстрация, мы еще долгое время стояли в оцеплении, лишь немного сократив его протяженность, приблизившись к мавзолею Ленина.

После демонстрации, Красная Площадь, была похожа на мусорную свалку. Кругом валялись обрывки бумаги, лент, разбитые плакаты, кем-то брошенные и забытые, фантики от конфет, обертки от мороженного и пустые, чаще разбитые бутылки из-под лимонада.

Дождавшись приезда автобусов, мы заняли места и поехали в Школу. В этот день, в честь праздника, занятий не было. И мы просто отдыхали.

Субботний день 10 ноября, начался как-то необычно. В Школу, несмотря на субботний день, прикатило начальство, и через некоторое время, нас подняли по тревоге. После того, как мы выстроились на плацу, весь курс, за исключением, нескольких человек, внутреннего караула, разделили на "тройки", и отправили на патрулирование прилегающих к кремлю районов.

Это было конечно радостное известие, но в то же время, что то настораживало. Уже находясь на маршруте, до нас часто долетали звуки исходящие из радиоприемников и телевизоров, в домах воле которых мы проходили. Везде слышались звуки транслируемого балета "Лебединое озеро". Как то сразу стало понятно, что умер очередной руководитель. Но кто именно было пока не ясно. Лишь много позже, когда мы уже вернулись из патруля, было объявлено о смерти Генерального Секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. На следующий день, 11 ноября в 10 часов утра было сообщено о смерти Л. И. Брежнева. Дни с 12 по 15 ноября были объявлены днями государственного траура. После обеда всё уже было в траурном убранстве, а по радио и телевидению звучала траурная музыка. Прощание с телом Брежнева было организовано в Колонном зале Дома Союзов. Вплоть до утра 15 ноября продолжался доступ к телу.

15 ноября в день похорон в Высшей Школе были отменены занятия. В 10:15 у гроба с телом Брежнева выстроились руководители Советского Союза.

Гроб с телом Брежнева был установлен на артиллерийский лафет. В сопровождении почётного эскорта из солдат Московского гарнизона, генералов и адмиралов, нёсших на красных подушечках многочисленные награды покойного, лафет с гробом двинулся на Красную площадь. Здесь уже находились многочисленные участники похорон, шеренги военнослужащих гарнизона. Руководители Советского государства находились на трибуне Мавзолея Ленина. На гостевых трибунах размещались члены и кандидаты в члены ЦК КПСС, депутаты Верховного Совета СССР и РСФСР, представители партийных и общественных организаций, военачальники, передовики производства, члены иностранных делегаций.

Мы как обычно бывало, во время всех траурных или праздничных мероприятий стояли в районе центральной трибуны, в оцеплении.

После выступления Андропова, Устинова, Горбачева, и других руководителей государства, члены комиссии по организации похорон на руках перенесли гроб с телом Брежнева к заранее приготовленной у Кремлёвской стены могиле. Здесь с Брежневым попрощались его ближайшие родственники. В 12:45 гроб был закрыт и опущен в могилу. При опускании гроба зазвучал Государственный гимн СССР, и грянул пушечный залп.

Еще раз убеждаюсь, что мир, в котором я сейчас нахожусь, всего лишь похож на мой прежний. Даже смерть Брежнева здесь произошла на три года раньше, чем в моем мире. Не знаю, чем все это вызвано, но у меня закрадываются нехорошие подозрения в том, что события, происходящие вокруг, ощутимо ускорились. И если можно еще, что-то предпринять, то нужно делать это много быстрее. Наверное, даже не считаясь с затратами. Рассказав сестре все, что я думаю об этом, мы договорились действовать более решительно.

Первым в наших планах изменения реальности стоит Горбачев. Его нужно убирать любой ценой. Все же, исходя из знания своей истории я считаю, что именно он, возможно в силу неосведомленности или чего-то еще, но именно он дал толчок развалу страны.

Наиболее реальным воздействием, в его сторону, было решено, заставить совершить какой-либо проступок. Пусть даже не свойственный ему. Можно было спровоцировать его на нападение, или оскорбление кого-то. Возможно, это и не станет причиной его устранения от власти, но наверняка, пошатнет его авторитет. И это будет первым шагом с нашей стороны. Осталось немногое, но самое нужное. Увидеть его, не просто увидеть, но и быть по возможности недалеко от него, хотя бы на одну две минуты. Сейчас, мы вполне уверенно могли воздействовать на человека, находясь от него на расстоянии примерно трех пяти метров. Все, что больше этого не всегда получалось, чаще всего срывалось или вводило абонента в недоумение. Именно это произошло во время демонстрации, когда Горбачев все же почесал голову, но после недоуменно оглядывался, разыскивая причину, побудившую его на это действие.