Время Рыцаря

Альберта повели вниз по переходу и остановили у каменной лестницы в нижнее подземелье. Латник отпер железную калитку, и они спустились вниз, прошли знакомым коридором, и конвоиры подвели его к деревянной двери с зарешеченным окошком, через прутья которого можно было разве что просунуть руку. Один из сопровождающих перерезал веревку, стягивающую руки за спиной, и толкнул Альберта в темницу, не озаботившись даже тем, чтобы снять с него доспехи. Тонкий луч света проникал в квадратную амбразуру в верхней части стены.

Альберт немного пришел в себя и уже мог размышлять. Итак, Жан де Бертье – это Николас или нет? Похоже, что нет, и это совершенно спутало Альберту все карты. 'Хорошо хоть, к кольцу не привязали', – подумал он, садясь на солому.

Через час пришел Ришо. Он принес кружку с водой и хлеб. В нижней части двери открывалось маленькое окошко, куда все это и было просунуто. Затем Ришо встал у клетки, маленький и седой, и Альберт ждал, что же тот скажет.

– Как видите, Жан де Бертье не в курсе… – произнес наконец Ришо.

– Я заметил, – сказал Альберт. – И мне даже показалось, что к будущему он не имеет никакого отношения.

– Наблюдательность вас не подвела, – Ришо замялся. – Дело в том, что Николас – это я.

Хотя и витало смутное безотчетное подозрение на этот счет в голове Альберта, но все же удивление было сильным.

– Однако… Но зачем было обманывать?

– Тому есть свои причины… Я еще приду вечером и все расскажу, а сейчас мне надо идти.

– До вечера меня здесь запытают!

– Нет… У хозяина гости, пирушка, а садистских наклонностей я за ним не наблюдал, наоборот, от вина он добреет. Так что сегодня вам ничего не грозит. До завтра гости не разъедутся. Я же раздобуду ключ от камеры, и мы проведем ритуал возвращения.

– Ночью?

– Поздно вечером. Думаю, до этого времени ничего не случится, – обнадежил Ришо, оторвавшись от решетки. – А вы располагайтесь, отдыхайте, чувствуйте себя как дома. Если захотите кофе или чай, позвоните горничной, – и лицо его перекосилось гнусной ухмылкой.

– Остряк! – злобно выкрикнул Альберт, но услышал в ответ лишь удаляющееся хихиканье Ришо. Историк зло подумал, что, возможно, именно в силу гадкого характера Николас вселился именно в мерзкого алхимика Ришо, а не в хозяина замка, человека сурового, но, кажется, не злобного. А Ришо, то есть Николас… впрочем, еще неизвестно, кто он, может, это все вранье.

Однако алхимик был прав: до вечера Альберта никто не потревожил. Ришо же вернулся, как и обещал.

– Итак, вы хотите знать, почему я тогда себя не раскрыл? Тогда надо рассказать с самого начала о моем появлении. Предысторию вы знаете и в курсе, что мне никак не удавалось вернуться в свое время. К счастью, я знал о существовании манускрипта, который мог помочь моему возвращению, и я догадывался, где тот может находиться. Но в Париж я сам отправиться не мог по ряду причин. Во-первых, мне было страшно удаляться от зеркала – только ваш поход убедил меня, что это возможно. Во-вторых, путь до Парижа действительно опасен, как и все дороги Средневековья – сами, наверное, убедились. Ну а с моей комплекцией и моим положением в обществе пускаться в такой путь и подавно не следует. Эх, как же я жалел, что не оказался в теле Жана де Бертье! Но, пришлось его использовать для своих целей. Я описал барону манускрипт и сказал, что если он его раздобудет, то я сделаю много золота, основываясь на тайных формулах. Было непросто убедить его отправиться в Париж, но тут высаживаются эти англичане, и барон сам решает ехать на север!

– И почему нельзя было об этом сказать еще тогда, когда я только появился в замке прошлого? – спросил Альберт.

– Сами понимаете, позвонить барону и справиться, как там дела с манускриптом и все ли в порядке с ним самим, я не мог, но тут появились вы. И я решил использовать вас для приобретения документа. Как запасной вариант. И на всякий случай решил не раскрывать себя при первом знакомстве, а начал приглядываться. Однако приглядеться как следует мне не удалось, потому что вы очень быстро уехали, и совсем не туда, куда бы мне хотелось. Я-то планировал подержать вас недельку в замке и, если не объявится барон, убедить отправиться в Париж следом, – тут алхимик по-свойски подмигнул. – Уж не беспокойтесь, я бы вас переодел, продумал вам легенду и снабдил необходимыми инструкциями. Но, как видите, барон все-таки вернулся, и с манускриптом, так что теперь нам остается только отправиться вместе в наше время. Сегодня комната с зеркалом занята гостями, а завтра вечером они уедут, и мы приступим.

– Отчасти мне ясно, – сказал Альберт. – Но почему вы не предупредили меня через Крушаля, что Жан де Бертье и вы не одно и то же лицо? Вы поставили меня в опасное положение.

– Как это не предупредил? Я же передал, чтобы вы воспользовались подземным ходом.

– Я и собирался им воспользоваться. Кто ж знал, что владелец замка будет охотиться поблизости вместе с гостями? Однако зная, что он настоящий, при встрече я повел бы себя осмотрительнее.

– Всего не предугадаешь… Я и сам в опасном положении. Манускрипт мне привезли, теперь я должен делать из дерьма золото. Не мог же я объяснить барону, что его просто использовали. Это бы его обидело.

– Это бы любого обидело.

– Да, но любой просто обидится и в худшем случае не подаст руки, а этот вздернет на дереве, – усмехнулся Ришо. – Но за себя вы слишком не переживайте, хоть и попали в темницу. Вели вы себя в замке сносно, я лично подтвердил, что Минстерворт был гораздо хуже, и быстро вас не казнят.

– А здесь был и Минстерворт? – удивился Альберт и на минуту все проблемы отошли на второй план. – Но когда?

– Он появился вечером после вашего ухода, – охотно пояснил Ришо. – Ох, и боялся я за зеркало! Однако Минстерворт сразу же получил донесение о разгроме под Понваленом, и ему стало не до нашего замка. У него у самого был довольно большой обоз, и, похоже, он уже распрощался мысленно не только с барахлом, но и со своей свободой.

– И когда же он ушел отсюда?

– Рано утром, а в полдень сюда нагрянул Сансер. Они разминулись. С Минстервортом же было около трехсот лучников и порядка пятнадцати телег. Как и вы, он оставил телеги, чтобы двигаться быстрее. Но я думал, что он уйдет еще ночью, потому что несколько раз опускался и поднимался мост. Я слышал, как скрипели цепи.

– А зачем он открывал ворота?

– Полагаю, рассылал гонцов или разведчиков. Я читал, что он все-таки добрался потом до замка Дерваль.

– Добрался, хотя и с пустыми руками…

– Да, барон был доволен, когда увидел оставленное. Впрочем, все такое барахло: перины всякие, медные подсвечники, жратва… Англичане даже не успели все это сжечь, чтобы нам не досталось. Очень спешили. Но золота, понятное дело, не было.

– Ясно…

– Что ж, рад был поболтать. Пойду теперь спать, – зевнул Ришо.

– Скажите, а что будет, если не спать? Просто свалишься?

– Не знаю, здесь я всегда с удовольствием засыпал, чтобы побыстрее оказаться в своем времени. А вот там я экспериментировал. Конечно, сон давит очень сильно, словно вот-вот потеряешь сознание. Но если накачать себя кофе и энергетиками, то держаться можно. Однако в какой-то момент под утро моргнешь – и все равно оказываешься в прошлом на весь день. Вот так-то.

Ришо ушел, оставив Альберта наедине с мыслями, но мысли эти были не о темнице, а о Минстерворте, и притом преинтересные. Альберт чувствовал себя совсем рядом с разгадкой английского золота.

Он рассуждал так. Минстерворт, ничего не подозревая, заходит со своим обозом в Курсийон, чтобы остановиться на ночлег, а утром продолжить путь. С ним золото, потому что он уже снялся с Шартра-на-Луаре, чтобы идти в Бретань к Ноллису. Но вот он узнает, что под Понваленом была битва, и что теперь французы хозяйничают в округе, и их много. Золота у Минстерворта тоже много, а вот людей, чтобы это золото защитить, очень мало. И оставаться нельзя, а пройти через французов незамеченными сложно. Почти невозможно.