СТАНЦИЯ МОРТУИС

   - Как вы сказали, искренний поборник? Сказали бы яснее: настоящий коммунист. Не надо стесняться этого слова. Что ж, если вы настоящий коммунист в душе, то, вам, пожалуй, можно простить и ваш карьеризм, ибо со временем обязательно выяснится, что это самый незначительный из ваших недостатков. Ведь взамен вы готовы осчастливить страждущих мира сего, не задаваясь каверзным вопросом: а зависит ли, собственно, от субъекта, пускай наделенного и властью над целой страной, и государственной мудростью, духовное и материальное благосостояние породившего его народа? История, впрочем, показала, что иногда зависит. Итак вы, возможно, заслуживаете не только внимания, но и уважения. И, в таком случае, у меня на вас свои виды. Сколько бы мне не было лет от роду, силы мои пока не исчерпаны, и я еще могу тряхнуть стариной. Все, что вы от меня здесь услышали, весь мой длинный монолог, - это преамбула. Я ожидал резких возражений по главному моему тезису, их не последовало. Отсюда я, за недостатком воображения, заключаю, что их у вас попросту не нашлось. Прекрасно, что вы не стали их выдумывать, - это дает нам возможность продолжить наш мужской разговор. Слушайте-ка меня внимательно.

   Он придвинул свое кресло к столу поближе и заговорщически мне подмигнул. Потом вновь наполнил опустевшие бокалы и продолжил:

   - Я старый человек, не в столь отдаленном будущем мне предстоит не совсем приятный переход в царство теней, и я устыдился бы себя, занимай меня сейчас больше судеб родины проблема моих больных суставов. Давно уже Грузия не выдвигала на передовую мировой общественной жизни, или, если угодно, общественной войны, по-настоящему крупномасштабного деятеля, неважно литератора или политика, артиста или ученого, спортсмена или учителя - в данном случае профессия не имеет значения. Конечно, у нас немало талантливых и даже выдающихся личностей, увенчанных лаврами, премиями и высокими постами, но при всех их видимых достоинствах всем им присущ один глубинный недостаток - свои личные интересы им ближе, чем интересы грузинского народа. Я не осуждаю их, собственно, у вас перед ними только одно преимущество: вы намного моложе и сидите в этом кресле, они же определенно завершают свой жизненный цикл и вполне довольны собою. Обычно это высокопрофессиональные работники, добившиеся нетривиальных успехов в жизни, и у них есть некоторые основания для самодовольства. Но народу нашему... Ничего так не хватает нашему народу, как настоящего лидера - пресловутого крупномасштабного общественного деятеля. Не мессии, не человека, обреченного служить массам идолом, а личности, способной правильно оценить необходимое для поддержания своего авторитета соотношение между требовательностью и демократизмом. Да, нам не хватает такого деятеля, мы заждались. Эта нехватка принципиально отличается от нехватки мяса или масла. Речь идет не о материальных, а о духовных лишениях. Время безжалостно, молодой человек, и понесенные грузинской нацией за минувшие десятилетия потери велики и невосполнимы. Не пристало мне постоянно сокрушаться и лишний раз выражать сожаление по поводу исторических несправедливостей, - сделанного не воротишь, а уход деятелей из сферы культурного обращения был в любом случае неизбежен. Печально, однако, что на наше место, место людей постепенно вас покидающих, претендуют, как правило, слишком мелкие люди. Это печально. А трагично то, что эти неадекватные замены воспринимаются как должное. Я не хотел бы идеализировать прошлое, как далекое, так и - тем более - близкое; мне глубоко претят фальсификаторы отечественной истории, играющие на доверчивости и невежестве многих простых людей, но должен со всей серьезностью заявить, что время подвело мины под многие ценности, казавшиеся ранее незыблемыми, часовой механизм запущен и, рано или поздно, хотим мы того или нет, им предстоит взорваться. Итак, ценности размываются, и формы этого размыва различны. Я, конечно, имею в виду не мелко-крупное взяточничество, ставшее неотъемлемой чертой нашей жизни, хотя по этому поводу можно высказать немало горьких слов. Я говорю о коррозии, разъедающей души и сердца людей. С болью в сердце я вынужден констатировать, что прежде порядочных людей - людей неспособных вскрывать чужие письма, завышать за деньги оценки будущим врачам, стесняющихся внести на рассмотрение ученого совета заведомо слабую диссертацию - было значительно больше. И роль они играли большую. И в академической жизни, и в искусстве, и в семье. И в партии, черт побери, и в партии тоже. Я член партии с 1936 года, я многое перевидел и перенес, многих друзей потерял, я имею право сказать такое. Что ж, сегодня наше общество пожинает плоды, посеянные десятилетия назад. Слишко многое было разрушено так, что ничего достойного не создали взамен, слишком много связей разорвали, выдумали будто незаменимых нет. А они есть, незаменимые. Людей-то не вернешь. Да, раньше или позже они все равно ушли бы из жизни, но повернись тогда многое иначе, они успели бы подготовить себе смену. Я не хочу приукрашивать, никто не свободен от недостатков, и эти люди также не были святошами. Но большинство из них верило во что-то более ценное, чем собственное тщеславие или спокойствие, у них были какие-то благородные принципы, высокие идеалы, которым они так или иначе пытались следовать. Ну а сегодня... Подросли целые поколения без корней. Сколько их, чванных эгоистов, без запинки произносящих гладкие фразы о долге перед народом и государством. Они всюду, они проникают сквозь любую лазейку, любую щель. Такова основная Тенденция, и, к сожалению, противоположная тенденция слишком слаба. А в литературе особенно. Есть у нас талантливые писатели, кое-кого я знаю лично, с кем-то знаком по произведениям, но когда всю жизнь пишешь эзоповым языком о своем маленьком мирке, поневоле перестаешь ставить перед собой масштабные задачи. Исключения есть, но их очень мало, и они, как бы это сказать, неполные что-ли... Талантливые люди либо гибнут от недостатка воли и хладнокровия, либо замыкаются в себе, а нашей нации тем временем нездоровиться. Ведь как ценности подвержены инфляции, так и народы - заразной инфлуэнце. Повторяю, я старый человек, мне мало что терять, но я хотел бы оставить по себе добрую память. И когда в наше безликое, по большому счету, время, я прослышал о вашем существовании, у меня, чего греха таить, забрезжила искорка надежды. Длинный, долгий день всегда начинается с раннего-раннего рассвета. Только вот законы человеческого коловращения отличаются от законов вращения земного шара - так что изволь поднатужиться, если не хочешь, чтобы небосвод затянуло хмурыми облаками. Если я буду сидеть сложа руки, то так про меня люди и скажут: в трудное время сидел сложа руки. И я подумал: что если весь свой многолетний опыт, немалый, и хочу верить, заслуженный авторитет, прочные связи с власть имущими как здесь в Тбилиси, так и, в еще более значительной степени, там в Москве, использовать для поддержки стоящего человека, обладающего временем, желанием и, главное, способностью послужить моей небольшой по географическим размерам, но очень своеобразной, непохожей на другие прекрасные страны мира родине? Может когда-нибудь это мое решение отзовется для Грузии благом? И более того: почему бы мне не стать такому человеку своего рода крестным отцом? На определенных условиях, конечно. К крестнику я предъявил бы очень высокие требования. Он должен уметь сохранять лояльность по отношению к своим коллегам, быть честным в финансовом смысле этого слова, не задирать носа и не быть падким на лесть, всегда сохранять достойнство и не пресмыкаться перед начальством. Отдавая необходимую дань реалиям жизни, он должен при том не терять из виду дальнюю перспективу; обладать здоровым, но умеренным честолюбием, и пусть не очень глубокими, но достаточно широкими познаниями и высокой общей культурой. И разумеется, он должен быть чужд всякому позерству. Но это еще не все. Он обязан искренне придерживаться так называемых левых убеждений - ибо среди "правых" воинствующих мещан, на мой взгляд, все же больше. Он должен понимать, что на деле именно капитализм несовместим с соблюдением основных человеческих прав, и, следовательно, обязан не парить или порхать над схваткой, а участвовать в ней. Безусловно отвергая шовинизм, он обязан реально сочетать любовь к своей родине с интернационализмом. И наконец: он должен обладать твердым и последовательным характером, дабы не опускать руки при первых же неудачах. Разумеется, знаком я с вами недостаточно близко, чтобы объявить вас безупречным носителем вышеперечисленных качеств, но впечатление вы на меня производите неплохое. В частности, мне нравится, что вы не склонны оспаривать свои неочевидные недостатки, хотя, безусловно, с полным основанием могли бы сослаться на ваши очевидные достоинства. Я стар и у меня нет времени для колебаний. Сейчас или никогда. Грузии нужен общественный деятель, и, если не возражаете, последнюю ставку я сделаю на вас. Признаюсь, я не могу сейчас предвидеть, что из этого выйдет. Отдаленные последствия наших поступков - все равно, дурных или хороших, - покрыты мраком неизвестности, но тем больше у меня для такого решения основании. Пора и мне рискнуть, иначе будет поздно, да и вам не следует страшиться риска последующей борьбы, если не хотите вечно оставаться простым винтиком в бюрократической системе управления. У вас есть вопросы?