Ниже ада

— Сдается мне, что это не обычный «почтовый ящик»! — присвистнул я. Другу я поверил сразу, у него никогда не было страсти к дурацким розыгрышам.

Разговор прервался. Мне нужно было время, чтобы осмыслить сказанное Подрывником. Азеры в другом конце вагона вскоре затихли и, кажется, заснули.

— Обошлось без неудобных вопросов, — шепнул Андрюха, поерзал, устраиваясь поудобнее, и тоже заснул. А я все сидел, пытаясь представить себе странный город, гостем которого я стану через несколько часов.

Глава 3

Пункт назначения оказался именно таким, каким описывал его Подрывник. Станция была почти точной копией «Выхино». Только выход с глухой станционной площади был в одну сторону. Приехавшие с нами челноки быстренько проскочили ворота и рассосались по окрестным дворикам. Видимо, каждый спешил на встречу со своим перекупщиком. Затесавшиеся на поезд «залетные» уныло бродили по станции, пытаясь сообразить, куда их занесло. Не обращая на них внимания, Андрюха потянул меня на выход.

— Ну и куда ты меня тащишь? — вопросил я, с интересом разглядывая дома, мимо которых мы проходили. Дома были сплошь трехэтажными, по архитектуре сильно напоминающими еще сохранившиеся в отдаленных районах Москвы так называемые «немецкие». Да и, судя по ветхости сих строений, возраст московских и здешних домов был одинаковый. Во дворах, через которые мы проскакивали, царила нежилая тишина. Нигде не было слышно ни музыки, ни голосов. Может быть, час еще слишком ранний?

— К Степану идем! — не оборачиваясь, ответил Подрывник. — Минут через десять будем на месте!

— Андрюх, а чего тут все повымерло? — не унимался я. — Выходной день, что ли?

— Здесь не бывает выходных, — буркнул Андрей. — А пустота… Утром всегда так… Народ никак не отойдет после ночи.

— Что же здесь происходит по ночам? — вполголоса, задумчиво, спросил я, не рассчитывая на ответ. Да Андрюха и не ответил.

Мой друг не обманул, вскоре мы действительно финишировали. Нужный нам человек жил в таком же типовом трехэтажном доме, как и все окружающие. На удивление, в подъезде было довольно чисто. Не пахло кошками и мочой. Мы поднялись по обшарпанной лестнице на второй этаж. Андрюха замысловато постучался в дверь. Три удара, пауза, два удара, пауза, три удара, пауза, один удар.

— Чего ты шифруешься? — не утерпел я. — Мафия не дремлет?

— Лех, я тебя очень прошу, — устало сказал Андрюха, — заткнись!

Минуты через две за дверью завозились. Щелкнуло несколько замков, звякнула цепочка. Дверь слегка приоткрылась. Из щели пахнуло бомжатником.

— Андрей Владимирович, это вы? — донесся из квартиры хриплый голос.

— И долго ты, зараза, собираешься меня на лестнице держать? — ласково спросил мой друг.

— А кто это с вами? — продолжил владелец квартиры.

— Дружок мой, компаньон, — терпеливо объяснил Андрей и, придвинувшись вплотную к щели, заорал: — Открывай, паскуда, пока я к Ебуимычу не пошел!

— Сейчас, сейчас, Андрей Владимирович, сейчас открою! — засуетился невидимый собеседник. Дверь захлопнулась, звякнула снимаемая цепочка, и, наконец, дверь широко распахнулась. На пороге стоял Степан. Я сразу узнал его по андрюхиному описанию. Невзрачный плюгавенький мужичонка с огромными прыщами на роже. Вот только Подрывник забыл упомянуть про бегающие косые глазки. — Проходите, господа хорошие, не побрезгуйте! Чайку с дороги?

— Свои помои сам лакай! — отрезал Подрывник, отодвигая мужичка с дороги и проходя в квартиру. — Давай сделаем дело и разбежимся! Мне твоими миазмами дышать неохота!

— Ну что вы, что вы, Андрей Владимирович! — залебезил Степан. — Проходите в залу! Товар я сейчас принесу!

Мы прошли в небольшую, площадью метров в двенадцать, комнату. Здесь стояло два облезлых плюшевых кресла и поцарапанный обеденный стол с массивными ножками. В углу, на тумбочке, покрытой вышитой салфеткой (когда-то белой, но теперь серой от пыли), стоял допотопный ламповый приемник с круглой шкалой. Я зачем-то покрутил ручку настройки и пощелкал тумблерами. Приемник безмолвствовал.

— Не крути без толку, — не оборачиваясь, сказал Подрывник. — Я сюда радиосканер таскал, эфир чист.

— А на фига тогда здесь стоит этот монстр? — удивился я, похлопав по деревянной крышке приемника.

— Понты, Леха, понты… Наш добрый хозяин таким образом демонстрирует свое «богайство»!

— Андрюх, а чего ты со Степой так нелюбезен? Чем он тебе насолил? — поинтересовался я, помогая другу разгрузить рюкзак. На стол легла куча разнообразного медного лома и мешочек с монетками.

— Надоел мне этот червяк! Корчит из себя крутого коммерсанта, бичара беспонтовый! — ответил Подрывник. — Я могу только догадываться, за какие деньги этот хмырь мою медь сдает! А эта медь… Я тебе вчера не говорил, ты бы все равно не поверил, но местные жители эту медь едят!

— Как едят?! — оторопел я.

— Как-как, берут в рот и рассасывают словно леденец! — объяснил Андрей. — Для них это средство выживания. Из-за каких-то местных условий им в организме остро не хватает меди! А этот жук навозный, Степа, на них наживается!

— Что же ты тогда свое богатство за так не раздаешь? — съехидничал я.

— Раздаю, — тихо сказал Подрывник, отпихивая в сторону рюкзак, который был заполнен еще наполовину. — Сейчас с этим барыгой закончим и сходим в другое место.

В коридоре что-то загрохотало. Раздался приглушенный вскрик боли, а затем длинная матерная фраза. Мат был монотонный и неизобретательный. В комнату прихромал Степан, таща в охапке дюжину больших плоских банок.

— Вот, Андрей Владимирович, сегодняшний улов! — порадовал хозяин, скидывая банки на стол.

— Давай тащи еще! — приказал Андрей, доставая пару свернутых рюкзаков. — Сегодня все заберу, друг дотащить поможет! Сколько ты мне должен за прошлые разы?

Степан замялся, но покорно вышел из комнаты. Вернулся он через пять минут с двумя десятками банок. Я тихо присвистнул — стоимость такого количества икры тянула на несколько тысяч долларов. Андрюха молча пересчитал банки и без слов сунул Степану помятую.

Степан покачал головой:

— Андрей Владимирович, уважаемый, ну и что, что она помятая! Нету у меня больше банок!

Подрывник, опять-таки молча, начал сгребать медь со стола. Степан, посмотрев на эту деятельность, вздохнул и поплелся за заменой.

— За одну помятую — две целых! — негромко произнес Подрывник. Спина Степана дернулась, но он продолжил движение. А Андрюха добавил: — Чтобы в следующий раз неповадно было меня прокидывать! Ишь, моду взял!

Наконец натуральный обмен был закончен. Мы вскинули на плечи тяжеленные рюкзаки. Любезный хозяин проводил нас до выхода, постоянно бубня по дороге, «как он уважает Андрея Владимировича» и «как он рад совместному бизнесу с таким человеком». В дверях Подрывник оглянулся и хмуро сказал:

— Дошли до меня слухи, что ты с людей за медяшку вдвое больше требуешь, мотивируя тем, что поставщик, то есть я, цену задрал…

— Да что вы, Андрей Владимирович, как можно! — возмутился Степа, но его глазки воровато забегали. — Наговаривают на меня, уроды, напраслину возводят! Я же им, как своим детям, чуть ли не в убыток отдаю! Только бы не попередохли! А они… — Степан весьма натурально всхлипнул, задетый людской неблагодарностью. — Да и на икорку цена вверх полезла, я ж теперь малую копеечку с этого имею, едва на жизнь хватает!

— Упырь ты, Степа! Жадная сволочь! — Андрюха сплюнул Прыщавому под ноги и вышел из квартиры.

— Блядь! Достал меня уже этот гад! Сучара! Две шкурки дерет, да еще и третью подстричь норовит! — высказался Подрывник, когда мы выскочили из подъезда. Достав из кармана фляжку с коньяком, мой друг сделал большой глоток. — Вот! Даже рот приходится полоскать после общения с ним!

— Так обратись к другому! — посоветовал я, недоумевая по поводу Андрюхиного гнева. — Ты же сам только что упоминал какого-то Ебуимыча!