Не-Русь (СИ)

Да, такой персонаж мог наплевать и на авторитет Боголюбского, и на пример Окаянного.

Но его слову, его гарантиям — Кучковичи поверить не могли. Потому что Храбрый может быть князем Киевским, или Смоленским, или Новгородским. Но не Суздальским, Черниговским, Полоцким… Земли Руси уже закрепляются за ветвями дома Рюрика. В Залесье — только Юрьевичи.

Это не вопрос: хочу — не хочу. Хотят многие. Но чтобы Залесье приняло «чужого» князя… надо своротить всех залеских вятших. Не только бояр, но и верхушку купечества и священников. По сути — спровоцировать общенародное восстание, разгромить край и… княжить на пепелищах.

Храбрый может пообещать Кучковичам насчёт вотчин — всё что угодно. Ему просто не поверят. Его слова — недостаточно. А вот если гарантии идут от имени вероятного законного наследника…

А кто — «наследник»? Ну, хотя бы — «претендент».

Сыновья — Глеб от Софьи и Юрий от «ясыни», будущий муж царицы Тамары. Но… они — не наследники, на Руси — «лествица»!

Княжичи могут получить долю в наследстве: удел, город, волость. Но не Залесье.

Это, кстати, чётко отводит обвинения от обеих партий — «кучковичей» и «яссов» — в убийстве Глеба.

Для «кучковичей» Глеб — свой, родственник. После смерти Софьи — последний «демпфер» внезапных вспышек ярости Боголюбского.

Вообще: Глеб Андреевич и Юрий Андреевич — не конкуренты. Первый — не хочет, второй — не может.

Глеб Андреевич не годится и не рвётся в правители. «Вырос глубоко верующим и с двенадцатилетнего возраста проводил уединенную духовную жизнь. Родители не препятствовали сыну и даже содействовали ему в духовном возрастании».

«Родители не препятствовали»… кто конкретно? Мачеха? Освобождая место у трона для своего сына? Не «ясыня» ли подталкивала и поддерживала устремления пасынка к «уединённой духовной жизни»?

Мальчику было девять лет, когда на него обрушивается скандальный развод родителей. Ссылка и постриг матери, у отца — другая женщина. Молодая, почти ровесница, чужая, иноязычная. Она, разлучница, ходит хозяйкой по дому, пытается проявить заботу о пасынке, погладить по головке, указывать, требовать…

Ситуация: «папа привёл новую маму»… Знакомо по 21 веку в куче вариантов. Только в «Святой Руси» — ещё хуже. Батяня — в блуд впал! Господа отринул! Похоть свою старческую неуёмную тешит! Стыд-то какой! Маму — прогнали, маму — в келью посадили! Вот мальчишка и… «проводил уединенную духовную жизнь».

Глеб — не претендент. Так и Юрий — тоже!

Юрию в момент убийства Андрея лет 8–9. Быть государем он не может по возрасту. Андрей посылал сына княжить в Новгород. Как Калигула — вводил коня в сенат. Но сам мальчик может только представлять, символизировать «особу государя». Вот лет через 7–8…

Убийство юного Глеба во Владимире вредно обеим группам.

Действия «третьей силы»? Сыгравшей на обострение? И — на объединение «партий».

Кто? «Княжьи потьмушники» смоленских княжат? Даже чисто технологически им это сделать удобнее, чем местным.

На Руси в этот момент есть ещё четыре взрослых «Юрьевича»: два брата Андрея и два его племянника — сыновья старшего сына Долгорукого Ростислава (Торца). Все четверо в этот момент на юге, вблизи Киева. В зоне досягаемости Храброго. Все четверо пострадали от гнева Боголюбского — были высланы в Византию. Они все, в этот момент, ещё дружны между собой.

Кто-то из них гарантировал Кучковичам прощение?

Судя по последующим событиям — племянники. Именно их призывает «во князья» боярское вече Ростова Великого. А вот владимирцы, пребывавшие после убийства Боголюбского в крайнем смятении, собравшиеся, было, идти «всем народом» убивать Кучковичей, призывают братьев. Михаил и Всеволод, хоть и начнут войну между собой, но оба очень жёстко, хоть и по своему, расправляются с заговорщиками, увековечивают память Андрея, продолжают его дела, его стройки.

Послы из Залесья, посланные после смерти Боголюбского, находят всех четырёх князей в Вышгороде. И зовут — племянников. А те, вдруг, отказываются:

Это-то на Руси, где суть политической истории последних десятилетий — конфликт между дядьями и племянниками?! Где пример успешного «племянника» Изи Блескучего, отобравшего Киев у «дяди» — Юрия Долгорукого — у всех перед глазами?!

В последний момент испугались «Тени Святополка Окаянного»? Что явная их выгода, полученная от убийства Боголюбского, полученная в обход закона, «лествицы», высветит их участие в преступлении?

Через несколько лет после смерти Боголюбского, когда Всеволод сядет князем в Залесье, два его племянничка вполне забудут о своём «негоже поперёд дядьёв…», будут весьма жестоко с ним воевать. Так, что Всеволод, поймав их, велит ослепить и кинуть в темницу.

Это наказание для «Святой Руси» — невиданное. Предыдущий раз — ослепление Василька Теребовольского во времена Мономаха — привело к всеобщему съезду русских князей, общему походу против виновника, его изгнанию.

Почему Всеволод пошёл на такое вопиющее превышение обычной нормы наказания за крамолу? Ведь не менее виноватого рязанского Глеба, взятого в плен в том же бою, он просто посадил в поруб до самой его смерти. Или это наказание не только за текущий мятеж, но и за предшествующие дела?

Вскоре братья были отпущены и…

Существует предание, которое передавалось в новгородской летописи, о том, что один из них — Ярополк чудом прозрел после усердной молитвы в церкви святых Бориса и Глеба. На Смядыни. В Смоленске.

Всеволод, когда известие о чудесном прозрении его племянника распространилось по Руси, только хмыкал, пожимал плечами и приговаривал:

— Воля божья… Божий промысел… Истовая молитва и не такое делает.

Или, всё-таки, Ярополк выкупил своё зрение доказательством непричастности к убийству Боголюбского?

Ещё чисто техническая деталька. Вот представьте: прибежал Яким Кучкович к родне, и с порога:

— Всё пропало! Гипс снимают! Клиент уезжает!…

— А давайте его зарежем…

— А давайте. Вот и гарантийное письмо с индульгенцией имеется.

Два события, два информационных вброса — аргументированная угроза общей казни и доказательные гарантии амнистии — должны были случиться одновременно. Синхронизация — с точность до минут. В три — решили убить, в три пятнадцать — получили гарантию.

Это — скоропортящиеся новости, их нельзя хранить в коллективе. «На Руси всё секрет и ничего не тайна». «То, что знают двое — знает и свинья». Любая из этих новостей, поболтавшись в десятке голов пару-тройку дней, гарантированно попадает на язык и приводит своих носителей на плаху.

А какая может синхронность на Руси?! При наших-то дорогах. Только если обе информационных единицы пришли из Киева (гарантия от князей-наследников — может быть только оттуда) — вместе, в одном пакете.

Я не уверен, что племянники Боголюбского давали заговорщикам обещания. Или форма их была безусловна. Храбрый или, например, Попрыгунчик, могли просто обмануть своих контрагентов.

Однако понятно, что эти два персонажа, впрямую упоминаемые Боголюбским в письме, приговорённые им к «высшей мере наказания» — высылке из Руси («в Берлады») были ключевыми игроками, «кукловодами» в «заговоре Кучковичей».

Это меняет школьную, «классовую» точку зрения на эпизод. Взамен «стремления сословия крупных землевладельцев-бояр к освобождению из-под гнёта монархов-князей, исторически обоснованному ростом материально-технических сил эксплуатируемого народа» имеется внутри-княжеская, внутри-семейная склока. В которой один князь использует группу бояр против другого князя как удобный инструмент. Как свору охотничьих псов. И списывает, как отработанный материал.

Все эти персонажи, с их проблемами, амбициями, страхами и предпочтениями составили вскоре немалую часть моей здешней «святорусской жизни». От их личных свойств, от их благорасположения или неприязненности, от приступов геморроя или обострения остеохондроза, зависело и моё собственное существование, и успехи дел моих, и само существование «Святой Руси».