Кукловод. Книга 2. Партизан

— Все, братцы. По коням, кто как может, и аллюр три креста до леса! — прокричал Шестаков, едва они прекратили стрельбу.

— Орудия нужно уничтожить, — решил подсказать Чирков.

— Да ну их к ляду, — возразил Шестаков, — только время потеряем. А эти вполне еще могут вернуться, или еще кто появится. Уходим, братцы! Живее! Живее!

Глава 9

И снова Киев

— Здравствуйте, Иван Викентьевич, — едва рассмотрев вошедшего, поздоровался владелец оружейной лавки.

Надо признать, что при этом он выказывал вовсе не дежурную любезность, свойственную всем торговцам, а самую искреннюю. Да и могло ли быть по-другому, коль скоро явился тот, чье появление обещало солидную выгоду. Шестаков еще полгода назад сделал предоплату в треть от суммы общего заказа. И даже в случае его гибели лавочник не мог выставить этот товар на продажу, потому как тот не остался бы бесхозным. За ним должно было явиться другое лицо, чьи данные были оставлены торговцу.

Шейранов прекрасно отдавал себе отчет в том, что его подопечный может погибнуть, поэтому и подстраховался на этот случай. Уж больно не хотелось терять редкий и довольно дорогой товар. Несмотря на множество пленных, снайперские винтовки да и сами снайперы были весьма редкой добычей. К тому же оптика, попадавшая в руки русских, нередко имела повреждения. И потом, ну кто в здравом уме пожелает отдать такой дорогой трофей?

Так что, вместо того чтобы надеяться на удачу, Шестаков решил просто купить необходимое. Да, дорого. Но благо со средствами у него пока особых стеснений не было. А на тот случай, если его все же настигнет смерть на поле боя, он оставил имена своих возможных дублеров. Ну, не пропадать же добру.

Мало того, он уже и среди своих бойцов провел разъяснительную работу, что, мол, случись им повстречать такого-то, пусть знают, это его ближайший друг и верить ему можно как самому Шестакову. Отчего тогда не вместе? Так ведь жизнь разбросала, даст бог, еще встретимся.

— Здравствуйте, Василий Григорьевич, — не сумел сдержать улыбку Шестаков. — Если судить по вашему довольному виду, мой заказ вами выполнен в полном объеме. Или только частично?

— Ну что вы, что вы. Все сделано в наилучшем виде, — тут же поспешил заверить лавочник.

— Тогда я обожду, пока вы обслужите своих клиентов, и приступим.

— Ну так что, молодые люди, вы определились? — Лавочник с явным нетерпением обратился к двум студентам, вертевшим в руках «браунинги».

Шестаков в очередной раз подивился тому, что в России продолжают свободно торговать оружием. Вот водку найти — это проблема. Сухой закон-с. А оружие, к примеру, такой малокалиберный «браунинг» покупайте без какого-либо разрешения.

Молодые люди с явным уважением посматривали на вошедшего в лавку подтянутого подпоручика с «Георгием» четвертой степени на груди. Фронтовика и без того видно сразу. Они разительно отличались от гарнизонных офицеров. Взгляд, манера говорить, жесты, походка, все было настолько своеобразным, что спутать их было невозможно. А этот — просто вылитый герой с агитационного плаката.

Ну еще и орден. Ни в какие времена эту награду невозможно было получить не участвовавшему в сражении. Даже когда «Георгия» навешивали за двадцать пять лет беспорочной службы в чине офицера, и тогда ты должен был участвовать хотя бы в одном сражении. А уж согласно положению от тринадцатого года, порядок награждения не терпел никаких кривотолков, только за особые отличия в бою.

— Молодые люди, не надо на меня так смотреть, не то еще, чего доброго, побежите записываться вольноопределяющимися, — не выдержав, ухмыльнулся подпоручик.

— Вы не одобряете тех, кто добровольно отправляется защищать родину? — вскинул подбородок парнишка, что был повыше ростом и, похоже, являлся лидером в этой парочке.

— Они достойны уважения. И в моих словах ни капли иронии. Но к сожалению, в числе вольноопределяющихся, как правило, оказываются самые талантливые из студентов. Господа, я уверен, что вы являетесь студентами Киевского университета.

— Это так, — подтвердил тот же паренек

— Замечательно. Оканчивайте университет, получайте достойное образование и дипломы инженеров, после чего отправляйтесь работать по специальности. Поверьте, солдат у нас хватает. Есть некоторый некомплект в рядах офицеров, но мы с этим справимся. Но вот что нам по-настоящему нужно, так это оружие, боеприпасы, надежный железнодорожный и автомобильный транспорт. Нужны те же сапоги, портянки, штаны и гимнастерки. То есть нужен надежный тыл с налаженным производством. А что такое производство без образованных кадров? Ей-богу, я бы вручал боевые награды тем, кто трудится на заводах и пашнях.

— Редко подобные слова можно услышать от офицера, — невесело ухмыльнулся молодой человек. — Куда чаще можно удостоиться имени тыловых крыс.

— Тот, кто называет тружеников тыла тыловыми крысами, дурак, если не сказать больше. Не так уж трудно быть храбрецом перед лицом врага, имея в руках винтовку или пистолет. Но не так много тех, кто готов явить эту самую храбрость, будучи безоружным. Так что, молодые люди, я очень надеюсь, что эти «браунинги» нужны вам для того, чтобы вы могли без опаски проводить домой барышню и при случае дать отпор распоясавшейся шпане. Но только не для того, чтобы отправиться с ними на фронт.

— Иван Викентьевич, стоит ли так смущать молодых людей? — вступился за молодежь лавочник.

А что такого, коль скоро сам подпоручик готов обождать, пока он не обслужит эту парочку, так отчего бы и не продать пистолеты? Крупный покупатель — это, конечно, хорошо, но ведь курочка по зернышку клюет и сыта бывает.

— Господа, уверяю вас, это великолепный выбор для самообороны, будь то лихой народец или злая собака. Вот и господин подпоручик того же мнения. Патрон не так силен, как на более крупных калибрах, но вам он, по сути, и ни к чему. Вам же носить оружие в городе, а не на охоте. А на расстоянии в пару десятков шагов силы патрона вполне достаточно, чтобы свалить рослого мужчину. Точный бой, удобно лежит в руке, емкость магазина — восемь патронов, слабая отдача, очень подходящая форма для скрытного ношения.

Эка разрекламировал! Шестаков даже призадумался, а не купить ли один такой и себе. Именно для скрытного ношения. Не для боя, а в качестве оружия на самый крайний случай. Хотя этот для подобного все же великоват. А вон тот, что размером едва с портсигар, пожалуй, подойдет. В обойме у него вряд ли больше пяти патронов, но зато его очень легко спрятать. Хм. А ведь хотел же приобрести еще зимой, да как-то вылетело из головы. Нужно устранить этот пробел.

— Вы меня извините, Иван Викентьевич, но я для начала закрою магазин, — выходя из-за прилавка, произнес торговец, едва выпроводив молодых людей с их покупками.

— Подобное приобретение в какой-то мере стало противозаконным?

— Помилуйте. Ничего противозаконного. Просто одно дело, когда покупатель видит табличку «закрыто», и совсем другое, когда он вынужден ожидать, пока я буду уделять время вам. А мы ведь в пять минут не уложимся. Уж поверьте моему опыту, лучше так, чем раздражение посетителя из-за невнимания к его персоне.

— Как скажете, Василий Григорьевич.

Уже через минуту Шестаков направлялся за хозяином лавки в складскую часть магазина. Ничего особенного. Обычное полутемное помещение ввиду глухих стен и скудости освещения. С этим ничего не могла поделать даже электрическая лампочка, яркость у нее, конечно же, получше, чем у керосиновой лампы, но, на взгляд Шестакова, не так чтобы очень.

— Вот ваше богатство. Извольте. Новенькие, прямиком со складов.

С этими словами лавочник подвел подпоручика к ружейным ящикам с маркировкой на немецком языке, с австрийской символикой. И коль скоро прямиком со складов, то наверняка из трофеев, взятых в Перемышле. Просто новенькие образцы русским достались только в этой крепости. Менее вероятен вариант с приобретением через легальные каналы из-за границы. Нет, наверняка с документами у хозяина все в порядке, иначе он не рисковал бы. Однако ноги у этих стволов явно трофейные. Они вполне могли пройти как поврежденные образцы, в результате чего списаны и проданы за копейки интендантской службой. Злоупотреблениями Россию-матушку не удивишь.