Семиовражье часть 2. Крестовый поход начинается в полночь

-Извини, твое императорское, но нам больше не по пути.

С лестницы на второй этаж раздалась автоматная очередь и Иоанн упал, хватаясь пальцами за обломки мебели. Обернувшись, Джакар увидел Калиста, державшего в одной руке автомат, в другой разбитую бутылку.

Он пьяно помахал пальцем и безапелляционно заявил Джакару

-Никому не позволю разбивать мое пойло. – И ушел, волоча оружие по ступеням.

Передохнув, Джакар взял пистолет и пошел наверх. Легкий шорох, послышавшийся из бара, заставил его вернуться.

Над телом Иоанна нагнулась Звента-Свентана, что-то безуспешно разыскивающая.

Джакар поднял пистолет и тщательно прицелился…

Заключение

У меня осталась только память, остальное ушло безвозвратно. Иногда я рад все забыть, но что тогда останется от моей жизни?

Я часто бесцельно брожу по незнакомым улицам Пор - Транцина и думаю, сколько всем нам осталось?

Еще у меня остались знания, они с холодной логикой хирурга говорят мне, что вся наша жизнь, вся цивилизация, создававшаяся десятками тысячелетий, закончится крахом и наши дети проклянут нас.

Радетелей больше не осталось, но свято место долго пусто не бывает – придут другие. Если есть миры, населенные людьми, есть и те, кому не терпится подчинить нас себе и, влезая в каждую клеточку нашего подсознания управлять нами.

Глобальные кровопролитные войны ушли вместе с радетелями – осталась одна бытовуха и мелкие пограничные стычки, но я знаю, скоро, может быть завтра, может быть через месяц, а может и через тысячу лет наша планета взорвется, и мы, вместе с нашим искусством, наукой и техникой сгорим в огне и разлетимся по вселенной в виде комет и метеоров. Быть может, увидев в небе падающую звезду, вы видите то, что осталось от одного из нас, да светит он нам вечно.

Я живу в доме с решетками на окнах, но не от страха перед ворами и грабителями – им нечем у меня поживиться – в моем доме вместе со мной живет Звента-Свентана - я не смог убить ее, и она тоже из того, что осталось у меня и что делает мою жизнь осмысленной. Теперь ее мир – я, и она дает мне жизненные силы, но уж очень часто в последнее время смотрит через оконные решетки на наш мир.

Вчера я нашел у нее обломок пилы, но ничего ей не сказал. Возможно я ошибся, оставив ей жизнь, но сердце не дало мне уничтожить ее.

Кто знает, быть может бомба, которая уничтожит нашу планету, нежится этим ранним утром в моей постели или с ненавистью смотрит на решетки моих окон.

Мне все равно. Знать бы только воронку от своего метеорита.