Пират.Дилогия

– Пташку? – ухмыльнувшись, Головешка показал рукою. – Да воон он, у того борта, с этой своей девчонкой… воркует. Не боится, гад, ничего. Хотя всем не до него сейчас.

– Так, может, и нам пора начать? – прислушавшись к разговору, зашептал Каменщик. – Моментто уж больно удобный.

– Зато до земли далеко, – мрачно сверкнув глазами, Громов тут же осадил подельников. – Нет, еще как минимум парутройку дней выждем. А тем временем потолкуем с теми… мельниками – может, что и получится?

– Как скажешь, – пожав плечами, Каменщик привалился к фальшборту спиной, Громов тоже расслабленно вытянул ноги… Как вдруг с правого борта донеслись громкие крики и ругань!

– Ах, ты ж подлый волчонок!

Проспавшийся боцман, углядев «воркующих голубков», немедленно поднялся на ноги и, подобравшись к «подлым прелюбодеям», пустил в дело плеть:

– Вот тебе, вот!

Мартин в ужасе закрыл лицо руками и попытался бежать, да куда там – боцман сбил его с ног кулаком и, подозвав матросов, приказал, кивая заодно и на побледневшую девчонку:

– Этих двоих – на корму, к капитану.

Исполняя приказ, матросы тут же ухватили обоих. Аньеза дернулась, пытаясь вырваться, закричала… треснув, платье ее расползлось по шву, обнажив спину – похоже, гогочущие, словно гуси, матросы сделали это специально.

– Эта девушка – не преступница! – попытался вступиться высокий поселенец в темном кафтане и шляпе. – Есть закон…

Бухх!

Тяжелый кулак боцмана въехал незадачливому заступнику в скулу и тут же, сразу послышался все тот же глумливый хохот:

– На «Святой Эулалии» один закон – слово капитана.

– Помогите! – упираясь, кричала девчонка.

Ктото из матросов со смехом кинул ее себе на плечо, потащил, поставив на ноги уже на корме, перед грозным Пинедой.

– Преступники доставлены, сэр! – браво доложил боцман. – Болтали промеж собой, шушукались, несмотря на ваш запрет. Видать, замышляли чегото.

– Замышляли, говоришь? – взглянув на девчонку, капитан нехорошо усмехнулся, мосластое лицо его еще больше вытянулось, в маленьких глазках зажглось похотливое пламя. – Что же, эту красулю я допрошу сам… и если она будет ласкова, может быть, и не скормлю акулам, хха!

С этими словами «сэр Якоб», подмигнув, ущипнул Аньезу за щеку… и получил в ответ по щеке!

Хорошо девчонка заехала, звонко, от души. Хозяин «Эулалии» побагровел, глаза его, и без того небольшие, сузились от гнева, губы задрожали:

– Ах ты, сучка! Плетей ей! Нет… в каюту! Я уж там… сам…

– Неет! – пришедший в себя юноша, словно кошка, бросился на капитана… и, будучи отброшенным тяжелым ударом прочь, вновь вскочил на ноги, с яростью вырвав изза пояса ближайшего матроса нож.

Правда, на большее парня не хватило – нож у него тут же выбили тяжелой абордажною саблей, самого же… Нет, больше не били – просто «сэр Якоб» посмотрел на него невидящим взглядом, да приказал:

– Повесить!

– Вы сказали – «повесить», сэр? – придерживая избитого подростка за шиворот, на всякий случай уточнил боцман.

– Да, да, повесить! – с яростью повторил капитан. – Не слышали, что я приказал? Вы тут все что – глухие? А нука, парни, вздернитека эту сухопутную мокрицу на нокрее, думаю, наш добрый король Карл будет этому только рад.

– Есть, сэр!

Дружно рявкнув, матросы потащили бедолагу Мартина к мачте, а ктото уже и ловко накинул на рей пеньковую петельку…

Тут уж Громов понял, что выжидать больше нельзя.

– Эй, вы, – крикнул он поселенцам. – Так и будете ждать, пока эти разбойники не изнасилуют всех ваших женщин? Или вам – сильным и не старым еще мужикам – не справиться с этим пьяным сбродом? Ну как хотите…

Вращая над головой подхваченной с палубы цепью – расковали да забыли убрать – молодой человек подбежал к мачте, с ходу ударив одного из матросов по загривку все теми же оковами и чувствуя, как позади орет, что есть мочи, Головешка Сильвио.

Бухх!!!

Вот ктото отбросил в сторону сразу троих…

– Молодец, Деревенщина! – восхищенно завопил Сильвио. – Ну ты и силен, парень… Правда, неповоротлив, словно тысяча слонов.

Сбоку послышался хруст – Деревенщина ухватил уложенную вдоль борта стеньгу, ударил… все как в старой русской сказке: махнет – улочка… переулочек…

– Задержи их, Гонсало! – прокричав, Громов кивнул рукой своим и помчался к заветной дверце, гремя выкраденными Мартином Пташкой цепями.

– На судне бунт, парни! – истошно завопил капитан…

И тут вдруг раздался выстрел – ктото из поселенцев выстрелил из пистолета… и пуля угодила «сэру Якобу» в глаз!

– Бууунт! – убегая к корме, яростно заорал шкипер. – Бууунт!

Ни о каком повешенье, ни о какой девчонке речь, понятно, уже не шла – поселенцы все же вступили в драку, а ссыльные уже вытаскивали из арсенала мушкеты. Ушлый каменщик Рамон Кареда уже успел сбегать в крюйткамеру, вернувшись с зарядами – порохом и свинцовыми пулями, аккуратно упакованными в бумажные «патроны»картузы.

– Однако калибр подходящий, – насыпав на полок затравочный порох, Головешка поудобнее примостил мушкет на балюстраде капитанского мостика…

Бабах!!!

– Эй, у вас что тут? – прибежал озабоченный матрос с носа – там изза парусов мало что было видно.

– Так вам же уже сказали – бунт, – направив на матросика мушкет, ласково улыбнулся Сильвио. – А ну ручки вверх – и пошел в трюм, живо! Ну что смотришь? Хочешь пулю в живот?

– Неет, – матрос затравленно оглянулся.

– Тогда давай прыгай вниз – к неграм… Нну!!!

Головешка едва повел стволом, как бедолага проворно скрылся в трюме. Каменщик одобрительно поднял вверх большой палец:

– Давайте их всех туда!

Поселенцы и ссыльные справились с подвыпившей командой бригантины довольно быстро, инцидент не занял и получаса, просто у бунтовщиков оказалось оружие, а у команды, увы, оно имелось сейчас далеко не у всех. Нет, с носа послышался выстрел, даже несколько – пули со смаком пробили парус и унеслись в синее высокое небо.

Видно их, конечно же, не было, но траекторию бывший «сеньор лейтенант» легко себе представил. И тут же вспомнил, что на носу есть два фальконета, если матросики их развернут…

– Рамон, Головешка… и… – Громов огляделся вокруг, прикидывая, кого бы позвать еще, желательно человека сильного, но вместе с тем и проворного, ловкого, не такого, как Гонсало «Деревенщина» Санчес.

– Что вы хотите, сеньор? – покаталонски осведомился один из переселенцев – высокий мужчина в черном кафтане, несмотря на жару, застегнутый на все пуговицы.

– Там, на носу – еще сопротивляются, – быстро пояснил Андрей. – У них есть фальконеты.

– Понял, – незнакомец кивнул и, обернувшись, подозвал трех парней, возрастом чуть старше Пташки. – Хулио, Альфредо, Комес! Давайте за нами, быстро.

– Подождите, – Громов жестом остановил всех. – Пусть захватят… нет, мушкеты, пожалуй что, тяжелы. Рамон, в арсенале есть пистолеты? Нет… А что есть? Абордажные сабли?! Что ж ты молчал?

– Так их уже расхватали, Андреас, – ухмыльнулся Каменщик. – Впрочем, думаю, для этих парней оружие найдется.

Первый из парней – Хулио – получил пулю в лоб, едва только высунулся изза мачты. Прогрохотал выстрел, и бедолаге тут же снесло полчерепа, забрызгав палубу мозгами и кровью. На этомто месиве и поскользнулся Андрей – и весьма вовремя, надо сказать, поскользнулся, иначе б и его мозги тоже растеклись по надраенным почти добела доскам! А так… лишь слышно было, как просвистела над головой пуля.

И следующий выстрел был уже в ответ: громыхнули дуплетом все ж таки притащенный Деревенщиной мушкет и пистолет Симона – так звали того, в черном кафтане. Двое матросов свалились в воду – похоже, никто не выплыл, впрочем, было не до того: оставшаяся часть команды «Святой Эулалии», подбадривая себя громкими воплями, бросилась в рукопашную схватку.

Они не были трусами – среди моряков такового племени в те времена не водилось вовсе! У многих матросов нашлись и ножи, и палаши, и сабли – видать, на носу тоже держали оружие на случай непредвиденных обстоятельств.