Пугачев Победитель

Князь Петр Иванович Курганов, присоединивший-

и I своей дружине, как во сне наблюдал картину Пои. Кму раньше приходилось не раз читать описании сражений и слышать рассказы участников, но ю, что сейчас происходило на его глазах, совершении расходилось с его представлениями о ведении Пои Где стройные ряды вымуштрованных солдат,

по знаку командира идут мерным шагом

м a iaicy на такие же стройные ряды неприятельских солдат? Где развевающиеся знамена и красиво скачущие мощной массой всадники с блестящими палаши м и в руках?

II чом сражении не было и намека на стройность.

I I la tax у Курганова едва выстроившиеся тремя | и | и томцы дрогнули, потому что в середину каре 1 и , щ два или три снаряда и рассыпались, укрываясь hi начавшими гореть избами. Один из эскадронов Ншмутцев кинулся, было, в атаку, но неведомо поче- му да ичсо не доходя до холмов, свернул и понесся пом вдоль занятых пугачевской артиллерией холмом

"Неужели бахмутцы струсили? — подумал Курганом Какой позор!»

Н гго в|)смя он увидел, что из другого пролома меж Яшмой но фланг бахмутцам несется лавина вооружении мигами всадников на низкорослых лохматых х Кахмутцам с трудом удалось увернуться от стычки с башкирской конницей, и они ушли под прикрытие еще поддерживавших огонь батарей.

До этого момента дворянская дружина стояла в бездействии.

Теперь наш черед, господа! — крикнул Бор-Ра- менский.— Надо выручать своих. Покажем-ка этим халатникам себя!

Дружина сорвалась с места и ринулась на зарвавшийся и отдалившийся от своих отряд конных башкир.

Словно во сне, Курганов скакал на своем плохо выезженном коне, что-то кричал и махал саблей. Два раза он сталкивался с оборванными всадниками. Одного из них ударил своей саблей. Ударил неловко, как-то вкось, и сам удивился, что башкир свернулся с седла. Лохматый конь раненого степняка взвился на дыбы и ускакал. Второй башкир ткнул Курганова своей пикой, но подвернувшийся Володя Осколков вовремя перерубил пику саблей и сшиб башкира ударом эфеса с коня. Потом все смешалось. Откуда-то словно из-под земли выросла черная стена людей, с ревом мчавшихся в ложбину. Замелькали цепы и дубины. Яростно вопивший бородач в изорванном азяме подскочил сбоку и размахнулся цепом, норовя ударить Курганова по голове.

Врешь, не уйдешь! — кричал он.

Но раньше, чем страшный цеп обрушился на голову Курганова, кто-то свалил бородача выстрелом из пистолета. «Да это Юрочка Лихачев! — подумал Курганов.— Как это он здесь оказался?» И опять замелькали странные, фантастические лица.

Опомнился Петр Иванович уже выезжая из Свинь- ина. Рядом с ним ехал Юрочка Лихачев с окровавленным лицом. Тут же скакали незнакомые Курганову гусары.

Что случилось? — хриплым голосом спросил Курганов у Лихачева.

Скверная штука! — ответил вместо Лихачева тип,ехавший Левшин.— Бой проигран!

Отступаем? — испугался Курганов.

Левшин улыбнулся и ответил:

Не столько отступаем, сколько улепетываем!

Но как же так?

Зарайцы, подлецы, частью разбежались, частью ие|»шли на сторону мятежников. Томцы оказались Пи нее стойкими, и их двум батальонам, кажется, удп (ось вырваться.

А генерал?

Потемкин опасно ранен. Архаров убит. Оторвало Итону ядром. Да бог с ними. Гораздо хуже, что из

вашей артиллерии едва удалось спасти семь

орудий!

Но это же ужасно!

Ничего не поделаешь! Потемкин сам-таки вино-

«

й I порядочно. Сторожевая служба велась небрежно, мл почти не охранялся. Пугачевцы, действительно,

и нас, как воробьев, шапкой накрыть, господа

§орпшме С Михельсоном им такие штуки не удаются.

Л наша дружина?

Поминай, как звали! — засмеялся злобно Лев-

МИн

Недь нас же было полтораста человек. Капитан И г Гнменский...

Пор Раменский убит. Многие перебиты.

Господи, господи! — простонал Курганов.

Иплонтерство — хорошо! — продолжал сердито

он Но, господа, за всякое дело надо браться

JP". ни Поенное ремесло тоже требует и знаний, и ним in Нм же полезли в бой, как дети в уличную Д|"< ну, и получили по первое число. Ничего, учи- ti* | п надо драться. За битого двух и трех небитых

Куда же мы теперь? — спросил Курганов.

Куда? — засмеялся невесело Левшин.— Первым А** I подальше от мятежников, а потом постараемся пробраться в Казань. Михельсон отправил меня со служебным поручением к фон Брандту. В вашу кашу я влип только по случаю.

Жалкие остатки разбитого отряда Павла Сергеевича Потемкина отступали, вернее, бежали по направлению к Казани по той самой дороге, по которой пришли в Свиньино. Пехота пугачевцев не преследовала отступавших. За ними гнались только небольшие конные отряды башкир, которые рассыпались, как только уцелевшие полевые орудия открывали по ним огонь или когда уже оправившиеся бахмутцы и гусары Левшина бросались на них в атаку.

Верст за шесть до Казани преследование прекратилось.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

В

есть о поражении отряда генерала Потемкина » бою под Свиньиным произвела на казанцев ошеломляющее впечатление. Сначала никто не хотел мерить рассказам добравшихся до города беглецов, норным из которых был обезумевший от ужаса Филь- | и. ггерь молодого Курганова. Филька влетел в Казань па ч i,ей-то чужой загнанной им лошади, которая пала ' | лее у городской заставы. Скатившийся с нее | уидрем Филька был арестован часовыми, отправлен и I шцелярию военного губернатора, генерала фон Ьр.щдта, и допрошен. Допрос дал немного: Филька ■и I 1л из Свиньина в самом начале сражения, но уПнрлсдал, что пугачевцы всех перебили. Уверял, M i па его глазах какой-то казак сначала проткнул ни! нй барина Петра Иваныча, а потом саблей снес • му голову. Тот же самый казак зарубил, как кур- ппм л, молодого барчука Осколкова, и генерала По- n'Mi и на, и других генералов, и чуть не зарубил его, фнлысу, да за Фильку вступилась мать Пресвятая погородица.

«Гон Брандт распорядился Фильку задержать, а его

известить, предупредить, что верить Фильке

и. | ледует, что он явно со страху потерял голову. Л, и прочем, все в руке божьей...

Hi и д за Филькой стали прибывать и другие бег-

которые в общем подтверждали показания

'I'ii и. Час спустя после появления первых беглецов, I ■ in I огорых были и некоторые уцелевшие дружин-

и город на рысях влетела окруженная казаками

' | | I , и которой был привезен опасно раненый Павел

Сергеевич Потемкин. У него была перебита ударом дубины правая рука, прострелено левое бедро и, кроме того, он был серьезно контужен в голову. Только усилием воли ему удавалось заставить себя не терять сознание.

Немедленно по его прибытии в губернском доме был собран военный совет. Изнемогавший от потери крови и от боли Потемкин, с трудом произнося слова, официально передал все свои полномочия фон Бранд- ту и заявил, что он вынужден немедленно выехать из Казани в Петербург для донесения государыне о случившемся.

То, что случилось,— сказал он угрюмо,— должно послужить нам, господа, уроком. Моя вина велика, нельзя относиться к происходящему так легко, как все мы относились до сей поры. Борьбу с мятежниками мы вели кое-как, спустя рукава, словно и в самом деле речь идет не о страшном восстании народном, а о буйстве пьяной толпы на масленичном гулянии, для разгона которой достаточно послать на площадь пожарную команду да десяток солдат с алебардами. О своем грехе я доложу самой государыне, и если ее величеству будет угодно подвергнуть меня самому суровому наказанию, то и сие наказание я приму, как вполне заслуженное.

Сожалею, что меня не убили. Но ежели богу угодно было сохранить мне, недостойному, жизнь, то почему я превращен в калеку, который, вероятно, надолго будет лишен возможности снова стать в ряды защитников государыни и отечества от этих злодеев хотя бы простым солдатом?

Потемкин замолчал и затем продолжил еще более глухим голосом:

Вас же, государи мои, прошу помнить: речь идет о самом существовании государства Российского. Как ни больно сознаваться, но это так. Нам нечего бояться внешнего врага, с ним мы справлялись, как справлялись наши предки, спасшие Россию от татар, от