Выбор

Необычные, поначалу даже пугающие ощущения. Словно я оказался рядом с неведомым живым существом, от которого не знаешь, чего ожидать — беды, радости? Которое мыслит совершенно иными категориями, которое совершенно иначе представляет себе добро и зло. Да, по сути своей так оно и есть.

Новый разум. Ни плохой, ни хороший, просто — другой. Которому нет дела до личных переживаний существ, его породивших. Он не безразличен к ним, нет! Нельзя сказать, что его совершенно не волнует, что будет с тем или иным человеком. Некоторым образом он даже обеспокоен судьбами людей. Примерно так же, как мы обеспокоены состоянием своего желудка или здоровьем зубов.

Да и сами люди тоже не особенно переживают об этом новом разуме. Просто потому, что не знают о его существовании. Они регулярно выходят в ВЭС, поддерживая жизнь этого нового сознания, но если с ним что-то случится, они просто недоуменно пожмут плечами. Может быть, испытают легкое сожаление или раздражение по этому поводу. Это же ведь не клетки мозга, которые, будучи отторгнутыми от единого целого, погибают. Человек вполне может прожить и без ВЭС.

Но разум осознает, что потеря его нервных клеток — вещь весьма неприятная и зачастую даже опасная. Как самое настоящее заболевание мозга. А такое ведь вполне может случиться и у человека. Например, в результате какой-то болезни. Этот же разум не имеет возможности обращаться к врачу. Потому что он — единственный, и нет ему подобных. Так что о состоянии своего здоровья он должен заботиться сам.

Если у человека заболят зубы, он обратится к доктору. Но с более мелкими неприятностями вроде местной инфекции наш организм способен справиться самостоятельно. Для этого в крови человека беспрестанно снуют целые армии лейкоцитов.

То же самое есть и в нервной системе этого нового сознания. Лейкоциты. Стражи порядка, в отличие от остальных людей чувствующие и понимающие, что происходит вокруг, осознающие опасность и могущие предотвратить беду.

Это — МЫ.

Именно так — МЫ. Прописными буквами. Не потому, что МЫ этим гордимся, а всего лишь для того, чтобы как-то выделять СЕБЯ из общего числа остальных сетевиков.

И это ни в коей мере не является новой религией или чем-то таким еще. Это просто новый уровень восприятия действительности, новое чувство, новое сознание… Не знаю, как еще это можно назвать.

МЫ не просто знаем (а точнее даже будет сказать — не знаем, а ЧУВСТВУЕМ), чем отличаемся от остальных. МЫ всеми силами стараемся сохранить это новое существо (черт! это слово здесь совершенно не подходит!), новый разум. А вот этот самый разум уже действительно знает и понимает, что к чему. Он выделяет НАМ подобных из общей массы и старается донести до каждого это понимание. Чтобы каждый из нас стал одним из НАС.

И не всегда это делается при помощи ЭВМ. Иногда (как сейчас, например) достаточно бывает взгляда одного из НАС. Потому что между НАМИ уже существует нечто вроде невидимой Электронной Сети.

НАС не так уж и много. Но МЫ понимаем, что творится. У любого из НАС, как и у остальных людей, есть свобода выбора. Мы в любой момент можем перестать поддаваться своим странным и необычным ощущениям, этим неведомым приказам со стороны. Более того — каждый из НАС может в любой момент вообще перестать входить в ВЭС. Никто его за это не накажет. Впрочем, как и остальных людей. Но МЫ этого не делаем. Потому что не хотим остаться в одиночестве. МЫ знаем, что это такое — чувствовать весь мир через экран ЭВМ, или через взгляд человека, или даже вообще без всего этого — просто ЧУВСТВОВАТЬ. И вряд ли кто-то из нас решится добровольно оборвать эту связь. МЫ не хотим этого, МЫ этого боимся. И любая опасность новому разуму воспринимается НАМИ как угроза НАШЕЙ личной безопасности.

Точно так же как лейкоциты реагируют на опасность заражения, так же и МЫ реагируем на опасность для Сети.

Стреляя в Синтию и Раттоля, я этого не понимал. Я не знал, что они просто выполняли свою работу. Они не хотели причинить мне вред, они хотели защитить Сеть. Потому что для Сети возникла опасность. И опасность эта исходила от меня. Вернее, не именно от меня, а от… Не знаю даже, как сказать… От того, что я собирался сделать. Но теперь уже я опасности для Сети не представлял.

Я попытался разобраться, почему. Что изменилось? И вдруг понял.

Все дело было в той посылке, которую я отправил в «ДВК» перед отъездом из Лондона. Что-то, содержащееся там, вызвало в Сети тревогу, которая отозвалась письмами на многих ЭВМ, сбоями, авиакатастрофами.

Я внимательно перебрал в памяти все, что я упаковывал в коробку. И когда я вспомнил тот непонятный предмет, свалившийся мне на голову в гостиничном номере, то почувствовал, как по спине моей пробежала волна холода. Мне стало по-настоящему страшно. Так страшно, как не бывало уже очень давно. Потому что именно эта вещь и была главной опасностью. Более того — ее отправка в Москву еще более ухудшила положение.

Я так и не понял, что же это такое было. Но я почувствовал, что не должен был этого делать. Мне нужно было уничтожить этот предмет, а не отправлять его Сергею Антоновичу Костенко. Словно я своими собственными руками подпалил фитиль громаднейшей бомбы, способной разнести на куски весь этот мир.

— Марсель, — прошептала Кира. — Марсель…

Я посмотрел на нее и понял, что теперь она тоже все знает. И она, и остальные. Все МЫ.

— Что теперь будет? — Голос у меня оказался неожиданно хриплым и тихим.

— Не знаю, — ответила Кира.

Глаза ее показались мне испуганными. Да и я тоже, наверное, выглядел не лучше.

— Надо что-то делать, Марсель.

Да. Она права. И делать это придется именно мне. Не потому, что я ощущаю свою вину или ответственность, а потому, что так уж все сложилось.

Можно, конечно, плюнуть на все, махнуть рукой и забыть. Меня наверняка оставят теперь в покое. Потому что никакой опасности для Сети я уже не представляю. Но я знал, что не сделаю этого. И Кира это тоже знала. Потому что и Кира, и я сам — мы были теперь отдельно от всего остального мира. Есть люди, и есть МЫ. Не знаю, хорошо это или нет. Не думаю, что так уж хорошо. Но ничего другого уже быть не может. Нужно играть теми картами, которые сданы. Нравятся они мне или нет. И, видит Бог, я постараюсь сыграть получше.