Аргентина: Крабат

Палец на спусковом крючке.

Раз! Два!.. Три!!!

3

...В далеком, залитом беззаботным летним солнцем Париже женщина, идущая по широкой мраморной лестнице, внезапно схватится за сердце, покачнется, вцепится руками в скользкие перила — и услышит голос мертвеца.

— ...Я хочу поскорее подружиться с твоей дочерью.

День исчезнет в неясном сером сумраке, воздух наполнится сладостным ароматом цветущих глициний. «Подружиться... с твоей дочерью... дочерью...» Ледяные иглы вопьются в пальцы, тяжелая холодная волна ударит в грудь, толкнет прямо на широкие ступени, покрытые нарядным красным ковром. Перстень-саркофаг на безымянном пальце станет свинцовым и тоже потянет вниз, сквозь ковер и камень, в безвидную колышущуюся бездну.

— ...О нем забудь. Считай, что этого мальчишки никогда не было.

Она устоит, даже сумеет открыть глаза, остатками воли прогнав тьму и холод. Хоть и с трудом, не сразу, оторвет вросшие в камень перил пальцы, достанет из сумочки платок, вытрет мокрый лоб — и попытается вспомнить лицо дочери. Но память предаст, и на нее взглянут пустые недвижные глаза.

— Ты была голая, с синяком на левом боку, и от тебя скверно пахло...

Мертвец оскалится и протянет ладонь с открытой бархатной коробочкой. Пустой.

Женщина вспомнит, как кольца падали в тяжелую недвижную воду — и прогонит призрак.

...Гертруда!

4

Из движущегося авто стрелять удобно только героям голливудских фильмов. Тот, кто стоял на подножке черной машины, умел обращаться с оружием, но лишь седьмая пуля из обоймы табельного «люгера» достигла цели, попав в правое заднее колесо «Лоррен Дитриха». Оставался один патрон, последний, стрелок это помнил и не спешил.

Марек Шадов давно не брал в руки пистолет, но он стоял на земле, а не на трясущейся подножке, парабеллум хорошо пристрелян, черный же силуэт машины — всего в тридцати метрах. Марек опустился на левое колено, не глядя, выбросил руку с оружием в сторону цели, затем поймал зрачками черное авто...

Первые две пули прошли мимо, но третья попала точно — в лобовое стекло, в его правую часть. Стрелок на подножке среагировал вовремя, однако в последний миг, когда палец уже нажимал на спусковой крючок, машина внезапно и резко ушла влево, чтобы через секунду уткнуться бампером в невысокий земляной холм на опушке близкого леса. Рука дрогнула, верная пуля оказалась потрачена зря. Марек Шадов успел упасть на бок, прижаться к влажной земле и быстрым движением бросить тело вперед и вправо. Перекатиться, привстать — и прижаться к теплому металлу капота. «Антилопа Канна» заслонила его от врага.

Коричневый «Lorraine Dietrich 20 CV» с прострелянным колесом и черное авто с разбитым ветровым стеклом бессильно застыли по разные стороны узкой грунтовой дороги.

Ничья. 1:1.

***

— Коленку вышиб? — осведомилась девочка, не отрывая носа от земли. Марек хотел переспросить, но вовремя вспомнил.

— Едва ли, — рассудил он, осторожно выглядывая из-под днища. Высокий клиренс удобен не только на скверной дороге.

...Черная машина стоит недвижно, тот, кто был за рулем, там и остался, свесившись через разбитое стекло, сидевший сзади наверняка лежит — головой к двери. Пока привстанет, пока до ручки дотянется...

Стрелок снаружи. Возле машины его нет, значит, на опушке, за холмом. Перезаряжает... То есть уже перезарядил.

— На стрельбище ходить надо!.. — Герда, засопев недовольно, чуть приподняла нос. — Кай, можно я закурю?

Он задохнулся от возмущения, открыл рот... Девочка негромко рассмеялась.

— Это я так шучу. Извини, Кай. Мне заткнуться?

— Не заткнуться, а замолчать, — наставительно поправил он, не отводя взгляд от врага. — Молчать не надо, только слушать не забывай. Если машина или человек — говори сразу.

В черном авто никто не двигался, опушка словно вымерла. Марек прилег поудобнее, уперся локтями в землю.

Ждем!

Можно было просто уйти. Лес за спиной, корпус «Антилопы» надежно прикроет от пуль, но мужчина решил не спешить. Ясный день, значит, по дороге наверняка проедут. Остановятся — неплохо, дадут газу, чтобы затормозить у ближайшего полицейского — еще лучше. Патронов хватит, пять в обойме и две пачки в кармане пиджака. И еще пистолет Герды — «жилеточный» Browning M 1906 третьего типа.

Шансы есть? Шансы есть!

— А чего им от нас надо? — осведомилась Герда, отрывая подбородок от земли. — Ящерицу ищут?

Марек дернул плечами:

— Наверняка. Иначе бы в Берне они вели бы себя иначе.

Как именно, уточнять не стал ввиду полной ясности. Дети тоже ходят в кино. Если бы «черным» понадобился он, то для начала схватили бы Герду. О том, что могло быть дальше, Марек не хотел даже думать.

За холмиком мелькнуло и пропало что-то темное. Наверняка шляпа. Свою мужчина потерял еще у левой дверцы, когда падал на землю. Стрелок же сохранил, и сейчас пытается выклянчить у противника лишний патрон. С новичками такое иногда проходит...

...В машине! Раз! Два!..

Шляпа мелькнула не зря. Отвлекла — и тот, что лежал на заднем сиденье успел открыть дверцу. Не выскочил, пули загнали назад, но двух патронов уже нет. Враги тоже умеют считать. В обойме парабеллума патронов осталось... восемь минус пять, потом неизбежная перезарядка, несколько «мертвых» секунд...

Марек решил забрать у девочки ее «жилеточный» пистолет, чтобы держать под рукой, но не успел. Шум мотора он услыхал раньше Герды, но оглянуться девочка успела первой.

— Сзади! Кай это же тот самый, красный! BMW 315/1, Roadster!

Альпийский гонщик?!

***

Красному «Родстеру» было все нипочем — дорога, горы, непогода. Там, откуда он приехал, накрапывал дождь, успевший промочить салон, но «альпийский гонщик» даже не попытался спрятаться под мягкую крышу-накидку, что ждала своего часа в багажнике. Беда невелика, пассажиры, такие же бесшабашные, как и сам «Родстер», стряхнули тяжелые капли со шляп, а пулемет был надежно укрыт брезентом. «Гонщик» неудержимо мчал по дороге, оставляя после себя неглубокий влажный след, из радиоприемника, новинки от компании Galvin Manufacturing Corporation, на всю округу разносился сладкий голос Джека Хилтона:

Два автомобиля, разделенные узкой полосой дороги, «Родстер» заметил издалека и слегка снизил скорость. Сидевший за рулем кивнул тому, что рядом, тот повернулся, отдал команду.

Брезент исчез, являя миру черный вороненый ствол.

Когда до ближайшей машины осталось всего ничего, метров двадцать, новая команда заставила взвизгнуть тормоза. «Альпийский гонщик» замер, а затем развернулся поперек дороги. Пулеметчик приник к прицелу.

Первая очередь ушла с недолетом, взрыхлив землю как раз между двумя машинами. Пулеметчик, негромко ругнувшись, учел поправку.