Прагрессоры Атлантики (СИ)

Латинский понимали семь мальчиков, они потом на своем - мальчишеском - поясняли остальным. Мы начали с латинского языка и арифметики. Но мы ведь и главпопами отдувались, рулили вечерними исповедями, когда считающие себя виноватыми признавались в своих дневных грешках. Я понимал большую половину мальчиков, но мы упорно давили на латинский язык. Было прикольно. Я так и ответил Вите, когда плыли на Канары. Сидели у румпеля, можно было поговорить:

- Там жутко иногда Витя. Вот пример. На уроке арифметики один спрашивает: 'А когда вы освободите мою маму?'. Я посмотрел ему в глаза - чуть не заплакал. Как все жестко! Надо давить. Начал давить:

' Мы не будем спасать твою маму. Я не предатель. Посмотри на всех. Я вас не предам. Если я поеду спасать ваших мам, я год буду их спасать. А вы останетесь рабами. Кто вас будет учить, кормить, делать из вас воинов, пока мы плавать будем далеко? Вы останетесь слабыми ничтожествами, недостойными жить. От вас отвернулся бог. Мы вас вытащили на свет. Господь помогает верным. Ты видел рядом со мной мою маму? Я тоже скучаю без нее. Но это наш путь. Вырасти сильными, и чтобы никогда не было рабов у нас. Чтобы нас никто не победил, не сделал рабами. И вот еще что. Я золотыми монетками не какаю. Через три месяца нам надо снова выкупать ваших друзей. Вспомните, всего несколько дней прошло. Вы были вместе - рабы, плакали, голодали и мучались там у арабов. Ваши друзья остались там. Я знаю, где они, они близко - их я спасу. И они станут нашими братьями. В нашей новой семье. И сестренок мы выкупим. Нельзя без девчонок.

А сейчас возвращаемся к уроку арифметики. И продолжаем учиться считать до двадцати. Вот перед нами двадцать палочек. Это гадкие англичане. Почему англичане гадкие?

- Они своих в рабство заставляют, - сразу ответил один мальчик.

- Правильно, арабы честные гады - они рискуют жизнью, чтобы рабов добыть. А мерзкие англичане - еще свое получат. Важно научится считать. Почему?

- Чтобы каждый убил своего англичанина, - ответил другой мальчик.

- Правильно, зачем арбалетные болты попусту тратить. Посчитали, разобрали цели и вперед - стреляй в свое удовольствие. Пока не научитесь считать - из арбалетов не постреляете! А самым метким я дам под водой из своего подводного арбалета стрельнуть! Видели, какую рыбу большую легат Константин добыл? Вот и у вас все получится'.

Давно решили с минимумом легионеров. Сто бойцов это мизер. А триста спартанцев это... Спарта!

Я замолчал. Витя тоже не лез в эти дебри. Ему было немного легче. Уже высмотрел группку прирожденных морячков и рассекал с юнгами по заливу на 'Пескарике'. В политику и пропаганду он не лез. У него было по-флотски. Морская кровь вне политики. Хочешь задать всякие заумные вопросы: иди к братьям Константину и Алексею - вечером у общего костра на вечерней беседе задавай свои вопросы. А под парусом - оставайся моряком. На земле все суетное оставляй.

'Операция свиноворство' - готовилась почти неделю. Десантирование - это не шутка, если нет динги. Витя ржал над Ринатом: 'Мазута сухопутная! И куда бы ты высадился? Ты же тупой! Ты же у берега дна не видишь. Смотри на воду, учись, пока я жив'.

А подготовить баркасик для перевозки трофеев - это вообще беда. Особенно, если трофеи хотим взять животными. Ох, и провоняем мы фекалюшками за пару суток в море. Витя серьезно сказал - пару суток - не меньше, с оглядкой на океан.

Дошли за двадцать семь часов! Я понял, что наша 'Глория' это благоустроенный лайнер рядом с современными суденышками, никакого сравнения. Дело не в скорости, не в наличии под боком унитаза и душа, на 'Глории' другая качка, все мягко, или это самовнушение?

- Корявенько вышли, Ринат, - был недоволен Витя, - Светает, есть место, где можно укрыться.

- Работы на два часа, - отозвался главшпион. - Быстро взяли и ушли, называется 'нашли'. Все в норме, капитан. Работаем.

Витя внес ясность в наши планы. Французы захватили самые восточные Канарские острова, и как-то примазались к кастильцам, смогли там остаться, приняли вассалитет. А вот испанцы завязли в центре - там два крупных острова и Витя очень хорошо знал оба: Гран-Канария и Тенерифе. Он вывел нас на Канарию, в северную область, где очень хорошо ориентировался в прошлом. Мы надеялись там встретить присутствие испанцев, а вот аборигены нам вовсе были не нужны, нечего с ними, бедолагами конфликтовать.

Он показал на карте и пояснил, что у Лас Пальмаса удобнейшая природная бухта, и город является столицей Канар. Они там две столицы устроили и меняются, время от времени, а вот к северу есть мыс, выдающийся в океан - там жить неудобно, с трех сторон океан - это уже перебор, в плане комфорта там неудобно. Если испанцы есть - должны там зачистить и выставить пост, но не более того. Можно незаметно подойти в сумерках рассвета. Но мы прозевали, протянули в океане, и вышли уже с рассветом. В бинокли не заметили никаких строений - но это не показатель.

Подошли к берегу и стали на якорь. Довольно бурные здесь течения были, качало немилосердно. Витя сказал, что стоять можно на якоре, но нам лучше поторопиться. Не нравится ему все это. Молодец, всегда надо построжить на сухопутных крыс. 'Там пара километров вроде до столицы' совсем близко'.

А оказалось, что километров три, и местность была изрядно изгажена: леса порублены! Мы втроем пробирались на юг, трудней всего было Николашке, мальчишку обрядили в мешок с дырками для головы и рук, на ноги ему кожаные обмотки пошли. Тюленей мы били регулярно, не мяса ради, кожа была полезней, девчонки себе быстро 'топотунчики' сделали. Мы были упакованы по современной общепринятой европейской моде: штаны, куртки из плотной ткани, нам кусты-царапки были нипочем, а парнишка мучился. Но молчал. Вот чему-чему, а молчать его Ринат сразу научил. Про его участие в вылазке не знал никто, кроме Степашки, но тот тоже помалкивал в тряпочку. Я ему просто сказал: 'Одно слово на сторону - вылетаешь из команды, думай, прежде чем рот открывать, мой маленький, пронырливый, болтливый братик'. Болтливость она как нож - очень важна, очень нужна, но в свое время. Болтун - это не скрыть, это диагноз, и люди любят болтунов, и могут сами проболтаться в общении с болтунами. Ринат великолепнейший болтун, я более поверхностный болтушка.

Мы шли аккуратно. Сначала вперед пробирался Ринат с биноклем, подавал знак и двое подкрадывались к нему. Так и добрались до Пальмосов. Но никакой столицы не было! Стояли жалкие десяток каменных домиков, только два были высотой метров пять. И все было огорожено частоколом, деревянным, с классическими заостренными верхушками. Такая благостная картина, я вспомнил фильм остров сокровищ, где фортик какой-то пираты штурмовали, там такая же стеночка была. Высотой в три метра - неудобно перелазить.

Но вся дикость ситуации была в другом! Мы так поняли - форт и стены, это для солдат. А рядом, у речки были деревянные домишки поселенцев. Хрюшки там! Без охраны. И мы растерялись. Мирных свиноводов не хотелось трогать. В смысле - допрашивать. Ринат двинет в лоб, мы поросят в джутовые мешки и бегом! Или не бегом, ведь поросятки тяжелые. Это вообще удивительное свойство всех мелких - мальчик выглядит крохой заморышем, но тяжелый, блин, если кости крепкие, был у нас такой - Филипп, отличный кроха.

А время уже утреннее настало. Сели. Ринат закрыл глаза и стал думы думать. Я озирался вокруг в бинокль.

Поселение просыпалось, но из домов не частили выходить жители.

Ринат принял решение и улыбнулся, поманил меня ближе:

- Ищем тебе поросят, на окраине, берем. Относим к морю. А потом уже и солдатами займемся, может, выйдет дозор на прогулку. За водой. Мало ли.

- Понял.

Свинки есть везде! Но здесь и коровки были - они мычали, мы решили ориентироваться на звук, может, и хрюшек услышим. Не услышали, но мы здорово попали! В самый рай животновода: очень рачительный и зажиточный хозяин здесь вел дела, домик для трех коров и многих свинок, был побольше, чем у соседей. Мы его выбрали, чтобы другим было не обидно, а с этого фермера не убудет.