Крымский излом. Часть 4 (СИ)

Оба полка соединились незадолго до пересечения линии фронта, образовав формацию «этажерка», у которой «лавочкины» были в атакующей группе, а «яки» на пятьсот метров выше в прикрывающей. С высоты пяти тысяч метров земля казалась ярким зеленым ковром, поросшим темной щетиной леса с попадающимися то тут, то там проплешинами заброшенных из-за войны полей. А со стороны задней полусферы в голубое небо медленно поднималось яркое майское солнце.

И вот, впереди, у самого горизонта на фоне неба стала отчетливо видна россыпь черных точек, похожая на рой мелких весенних мошек. Примерно километром ниже, поддерживая идеальное равнение, словно на параде шли к месту прорыва немецкие бомберы чтобы обрушить свой смертоносный груз на прорвавшие фронт советские танки и мотопехоту.

Сближаясь с противником, Савицкий присмотрелся, и усмехнулся. Высотный разведчик ошибся – «лаптежников» было не две девятки, а девятка и шестерка. Очевидно ЛаГГи из состава ВВС 3-й армии нанося на рассвете свой внезапный штурмовой удар по аэродрому под Орлом, сумели все-таки натворить дел, почти ополовинив число боеспособных пикировщиков и истребителей прикрытия. Конечно, часть самолетов на аэродроме могла быть и не уничтожена, а только повреждена. Но в любом случае теперь им будет проще раздолбать оставшиеся в строю.

– «Сокол-один», я «Дракон», – вышел в эфир Савицкий, – Атакуй, прикрываю!

– «Дракон», я «Сокол-один», – отозвался Василий Сталин, – Вас понял, атакую.

Внезапный удар компактной группы советских истребителе, нанесенный со стороны восходящего солнца был страшен. Откинув с гашетки предохранительную скобу, сын советского вождя поймал в прицел разлапистый силуэт ведущего головной девятки. Короткая очередь из двух 23-миллиметровых пушек с дистанции не более двухсот метров, и ведущий «лаптежник» с оторванной плоскостью и развороченной кабиной беспорядочно кувыркаясь посыпался вниз, будто никогда и не умел летать.

Выведя истребитель из атаки, Василий торопливо оглянулся. Первым ударом было сбито не менее половины вражеских бомбардировщиков. Воздух был расчерчен траурными шлейфами и испятнан белыми куполами парашютов. Остальные «лаптежники», сломав строй, испуганными воронами разлетелись в разные стороны, и сейчас охоту за ними вели разбитые на пары третья и четвертая эскадрильи полка, составляющие второй атакующий эшелон.

Пушки НС-23, которыми были вооружены Ла-5, оказались оружием эффективным. Их снаряды, в свое время рассчитанные на борьбу с американскими тяжелыми бомбардировщиками, буквально разрывали на куски несчастные «лаптежники». Никаких: «отпугнуть и повредить» – это вам не ШКАСы винтовочного калибра. Осколочно-фугасный снаряд НС-23 – это такая штука, даже единичное попадание которого может оказаться для самолета смертельным.

А выше и чуть в стороне «яки» Савицкого крутили смертельную карусель с «мессершмиттами» прикрытия. Более маневренные и легкие советские истребители уже на втором-третьем вираже заходили «мессерам» в хвост, вынуждая опытных немецких летчиков спасаться, уходя на вертикаль. Те же пилоты «мессершмиттов», в основном из молодого пополнения поступившего после тяжелых потерь в зимних боях, которые поддались азарту боя и втянулись «в собачью схватку» с «яками», безнадежно проигрывали им в маневренности и даже в огневой мощи, из-за чего один за другим валились с небес на землю.

(Примечание автора: Советский истребитель Як-1М2 имел на вооружении 20-мм пушку ШВАК, стреляющую через вал воздушного винта, и два 12,7-мм синхронных пулемета УБС, в то время как Ме-109F-4, или попросту «Фридрих», был вооружен одной 20-мм пушкой MG-151/20 и двумя 7,92-мм синхронными пулеметами MG-17.)

Основная задача поставленная командованием перед Василием была выполнена. Бомбовый удар по вводимым в прорыв советским войскам был сорван, и теперь его полк, как минимум половиной своих сил, мог поддержать «яки» Савицкого, вступив вместе с ними в борьбу за господство в воздухе.

– Первая и вторая эскадрильи, здесь «Сокол-один», – скомандовал Василий, – в свалку не ввязываться! Боевой разворот, эшелон шесть пятьсот, прикроем «маленьких» сверху.

Не ломая строя и используя скорость набранную в атаке пологим пикированием, «лавочкины» головных звеньев резко встали на дыбы, с набором высоты запрокидываясь на спину. В глазах потемнело от перегрузки. Переворот через крыло, и вот они уже выше и чуть в стороне от выскочивших из свалки немецких истребителей, ходивших кругами и выбиравших себе возможную жертву среди «яков» для своего излюбленного безнаказанного удара с пикирования.

Появление на том же эшелоне, или даже чуть выше, двух десятков советских истребителей явно незнакомой немцам модели, в первый же момент вызвало среди асов люфтваффе замешательство, и даже легкую панику. Они так не договаривались. Одно дело – безнаказанная атака с высоты с последующим уходом на вертикаль, куда менее мощные истребители русских не могут за ними последовать, и совсем другой коленкор – это драка с этими хищниками, только что, играючи растерзавших два штаффеля пикировщиков.

Первая же пара «худых», попытавшаяся выйти в лобовую на звено Василия, почти сразу же отвернула, испугавшись толстых как веревки дымных трасс авиационных пушек необычно крупного калибра. Но это их не спасло, потому, что они тут же попали на прицел другого звена атакующих «лавочкиных». Несколько коротких очередей, и оба «мессера» один за другим вспыхнули, а потом рассыпались в воздухе. Оставшиеся три пары «худых», схватки не приняли, и немедленно вышли из боя, оторвавшись от преследования глубоким пикированием в сторону своего аэродрома. Догонять их не было смысла. В чем-чем, а в наборе скорости при пикировании Ме-109 никогда не было равных.

Еще немного походив кругами по верхнему горизонту, «лавочкины» дождались, пока «яки» не закончат «избиение младенцев». При этом на их долю досталось двое выскочек из числа тех «мессеров», которые в последний момент все же попытались вырваться на высоту из закрученной «яками» смертельной карусели. Одного из этих «мессеров» на свой счет записал Василий Сталин, добавив его к сбитому в первой атаке «лаптежнику».

Убедившись, что дело сделано, генерал Савицкий приказал всем своим истребителям собираться в группы и уходить на свой аэродром. Первый бой за счет внезапности атаки, расслабленности и самоуверенности немцев, а также численного превосходства советских истребителей был выигран «всухую». Но это было лишь началом. Савицкий знал, что через какое-то время немецкое командование опомнится, и начнет лихорадочно бросать в район Орла и Брянска все, что сумеет снять с других участков фронта. Вот тогда-то и начнется главная работа авиакорпуса ОСНАЗ, призванного не только поддержать свои войска с воздуха, но и перемолоть все резервы люфтваффе.

Как нельзя кстати эта показательная порка асов люфтваффе произошла прямо над райцентром Жиздра, в котором в настоящий момент дислоцировался штаб 18-й танковой дивизии вермахта. Зрелище падающих с неба «штук» и «фридрихов» яснее всяких мудреных слов показало немецким штабистам то, что на ближайшее время им придется забыть о поддержке со стороны господствующего в воздухе люфтваффе, без которой командование ОКВ не мыслили себе войны на земле. В этот момент для них наступила абсолютно новая реальность, в которой уже самолеты с красными звездами на крыльях будут непрерывно висеть в воздухе и ходить у них по головам, собирая уже с немецких солдат свою кровавую жатву.

Двадцать минут спустя, аэродром Орел-норд, место дислокации штабной эскадрильи и 1-й группы 51-й истребительной эскадры люфтваффе.

Гауптман Йозеф Фезе, австриец по национальности, ветеран воевавшего в Испании легиона «Кондор», кавалер Рыцарского креста, наконец-то привел свой «фридрих» к походившему на растревоженный муравейник аэродрому. С высоты птичьего полета ему отрылось воистину апокалиптическое зрелище покореженных и сгоревших самолетов и машин, а также, словно оспинами, усеянное воронками летное поле. Сейчас, когда пожары были уже потушены, авиамеханики торопливо отделяли ремонтопригодные самолеты и аэродромную технику от искореженного хлама, который уцелевшими тягачами просто оттаскивали к краю летного поля.