Семиовражье часть 2. Крестовый поход начинается в полночь

- Хочу сообщить вам, что наш броненосный флот с сорокатысячным десантом уже находится на пути к Палестине и, с божьей помощью, разбив агарян, мы высадимся в Леванте!!!

Рев охватил зал, и аплодисменты заглушали хоры и органы. Обернувшись мимолетом к престолу, Иван Андреевич заметил Иосифа Феррато, который желтым презрительным взглядом обводил толпу. Весь его вид показывал, что аплодисменты принадлежат ему, а не дряхлому Папе.

После короткой церемонии объявления крестового похода начался молебен, и Иван Андреевич устал ожидать, когда же папа скажет свое «Ite missa est» и окончит, наконец, затянувшуюся мессу.

После молебна ни о каких протокольных или непротокольных речах и речи идти не могло – послы утомились, слушая мессу, но как же утомились папа и кардиналы её служащие? Все попросту перекрестившись разошлись.

Иосиф Феррато, в богослужении не участвующий, подошёл к Палеологу и о чем-то с ним заговорил. Тот отвечал нарочито громко, так, что окружающие могли слышать его

- Конечно, ваше преосвященство, весь христианский мир может гордиться и радоваться этим днем. Как раз мы с русским посланником решили участвовать в сегодняшних празднествах. Выпьем за славу римского флота. Разрешите откланяться?

Отойдя от кардинала, Николай Левкидович подошёл к Ивану Андреевичу и шепнул ему на ухо

- Следуйте за мной. Есть о чем нам с вами поговорить, да и у меня есть, что вам показать.

Подойдя к посольскому кортежу, Палеолог пригласил Ивана Андреевича сесть в его «Электрон», на что тот согласился, отправив своё посольство на отдых, кроме Афанасия, который сел с ним. В византийском авто салон был просторнее, чем в русском, к тому же он был отделан значительно богаче, освещался люминесцентными лампами и охлаждался только что изобретенным кондиционером. Судя по мощной подвеске, автомобиль был бронированным. Палеолог сказал что-то водителю по-гречески, и авто покатило из Латеранских ворот.

- Для небольшой демонстрации, на которой вы любезно согласились присутствовать, мы выедем за город. Как вы заметили, я не стал вступать в дискуссию с кардиналом Иосифом Феррато. Он всецело поглощен стравливанием народов и государств, особенно Византии и Республики, так что и вам с ним в закрытые и неофициальные полемики вступать не советую. На официальных же заседаниях он пышет братской любовью и к нам и к вам. Впрочем, как вы уже заметили, он играет здесь не последнюю роль, и с его мнением вам всегда придется считаться.

- А что за демонстрацию вы хотите нам показать?

- Она очень интересна, эта демонстрация. Не пожалеете. Мы едем на виллу дель Флорио, там собираются люди, готовые свергнуть папский режим. Они недавно вышли на нас, и мы с ними работаем. Я думаю, что и для вашей Республики они представляют изрядный интерес.

11 июля 1905 года 23:59. Вилла дель Флорио.

Окна богатой виллы горели ярким светом. Лимузин въехал в дворик перед дворцом и остановился среди множества конных повозок.

Иван Андреевич прошел вслед за Палеологом и оказался в большой, пышно оформленной зале. Миловидная девушка в открытом платье принимала гостей, бывших в основном из монашеского и епископского сословий.

Палеолог представил ей Ивана Андреевича, и она, улыбнувшись ему ослепительной улыбкой, протянула руку для поцелуя.

Девушка, которую звали Аманда, судя по всему и была хозяйкой огромной виллы. После обмена дежурными комплиментами, послы были проведены ею в другую комнату, где их ждали монах-францисканец в коричневой рясе и молодой, высохший как жердь то ли врач, то ли астролог.

Монах представился

-Я Иоанн Бастини, бывший магистр ордена францисканцев. Добро пожаловать, господа.

Послов усадили за огромный стол, и Иоанн, сидевший в его главе, рассказывал им причину, по которой им предстояло увидеть нечто, что заинтересует их обоих.

- Сегодня папские броненосцы отправились к Леванту, рассчитывая высадить десант, а папа объявил крестовый поход, как вам известно. Смотрите и слушайте внимательно, господа, перед вами ученый конструктор Андрео Поло. По его чертежам на верфях Антверпена построены три новейших броненосца папской эскадры. Андрео Поло изучил чертежи старых броненосцев, составляющих костяк папского флота, и пришел к неутешительному выводу. – Францисканец повернулся к ученому. - Продемонстрируйте им это.

Андрео Поло раскрыл столешницу, и перед послами оказался куб, наполненный водой. На воде плавали миниатюрные макеты броненосцев, до мельчайшей детали похожие на настоящие плавающие крепости.

Андрео скованно, как будто рубил дрова, объяснял послам на латыни.

-Вот у нас макеты броненосцев. При изучении их проекта, осуществленного по русским чертежам, – Палеолог пристально посмотрел на Ивана Андреевича. – Я пришел к выводу, что они готовы повторить Цусимскую трагедию. При небольшой пробоине ниже ватерлинии, они принимают крен достаточный, чтобы перевернуться и стать на киль. Смотрите внимательно…

Андрео Поло с помощью ниточек открыл небольшие дырки в корпусах, и броненосцы дружно стали крениться в разные стороны. Десять из двенадцати макетов стали на киль, остальные имели крен достаточный, чтобы последовать за ними при небольшом волнении на море.

Иоанн показал рукой на водяной куб.

- Это подлинные расчеты и подлинная информация. Собственно это все, что я хотел вам сегодня показать, господа. Какие меры вы будете принимать после этого просмотра – дело ваше, но думаю ни вы, ни ваши правительства не останутся равнодушны к этому.

Помолчав, он добавил.

- Думаю, вам нужно спешить к телеграфам, господа, хотя я с удовольствием видел бы вас сегодня среди своих гостей.

Ненавязчиво указав послам на дверь, бывший магистр попрощался с ними, и в обнимку с Амандой удалился наверх.

Палеолог с Иваном Андреевичем спорили в машине. Грек утверждал, что информация от бывшего магистра всегда верна и проверена, пользуется большим авторитетом у его правительства. Иван Андреевич, на собственном опыте переживший Цусиму, в конце концов, согласился с ним.

Иван Андреевич в свою очередь предупредил Палеолога.

- У меня большое подозрение, что ваш информатор обладает гипнотической силой. Когда-нибудь он ее против вас же использует. А сами знаете, в карьере дипломата – сто раз маленькая правда, а один раз большая неправда – и вы возвращаетесь на родину, в архиве бумажки перекладывать, если доверят.

12 июля 1905 года. Русское посольство.

Генерал Драгомиров отреагировал на заявку посольства по-своему. Уже утром на вокзале Рима остановился черный корпус скоростного поезда, личного, генеральского.

Солдаты вытаскивали тюки и ящики с мебелью, таможню проходил взвод охраны. Дьяк Афанасий распоряжался в сборке и расстановки мебели, пока Иван Андреевич беседовал с начальником охраны посольства.

Полковник Николай Александрович Романов не выглядел бравым воякой, и скорее был похож на давно отправленного в отставку офицера, донашивающего свой мундир. Генерал прислал полковника в качестве командира взводы, что говорило о многом. О большем говорила личная записка старого генерала. В ней черным по белому было написано

«Иван Андреевич, уважаемый! Принимайте охрану в свое полное распоряжение. Уж не обессудьте за то, что посылаю вам полковника Н.А. Романова, но уже в печенках у меня сидит «стратиг » этот со своими художествами. Будет в чем нужда – телеграфируйте. Генерал Драгомиров».

Иван Андреевич внимательно посмотрел на «стратига». Судя по лицу, его художества выражались в непомерных возлияниях, что он не терпел. Поэтому, решив, что разгадал причину недовольства генерала по отношению к Романову, заявил на прощание.

- Предупреждаю вас, Николай Александрович – закон у нас сухой. До адмиральского часа в посольстве не пьют. И после немного только. Принимайтесь за выполнение своих обязанностей, надеюсь на то, что мы с вами сработаемся.

День прошел в мелочи бумаг, забот, головной боли и папских иезуитов, многократно наведывающихся за день «засвидетельствовать почтение». Глаза иезуитов быстро бегали по комнатам, пытаясь уловить каждую буковку на бумагах, оценить обстановку, уши как локаторы прислушивались ко всему, что творится в доме. Казалось и воздух они вдыхают с единственной целью – определить, чем здесь пахнет и что готовит повар русскому посланнику.