Правила отражений (СИ)

Мы добрались до фермы, когда большой чёрный фургон наших деловых партнёров был уже на месте. Наши машины остановились друг против друга на посыпанной щебнем узкой просёлочной дороге на фоне длинного приземистого здания свинофермы с выбитыми дверями. Ну, прямо как в любимых Абдулкаримом бандитских романах.

И продолжение было точно таким же. Узнав, что мы привезли деньги, в ответ на требование показать товар наши визави неторопливо извлекли из своего фургона оружие различных калибров – там даже гранатомёт был.

Припомнив что-то из бессмертного произведения про Бешенного и его команду, Абдулкарим с вызовом растопырил пальцы – не зря вчера тренировался перед зеркалом, и осведомился:

- Вы ничего не попутали, черти? Вы на кого, сявки, наехали? Вам тут не фраера гнутые! Вам тут правильная братва! Да за такое пасть рвут! Вот так, почтенные граждане, я думаю.

Интересно, как лингвистический транслятор справлялся с таким необычным переводом? Хотя, похоже, справляется неплохо. На моего соратника залётные бандитосы посмотрели с глубоким уважением. Они даже не нашли, что возразить на такие весомые слова. Поэтому просто молчаливо принялись нас расстреливать.

План был туп до неприличия – расстрелять и забрать. Тупые планы обычно срабатывают безотказно. Но эти ребята кое-чего не учли.

Когда наши защитные блоки обнулили их огневую мощь, и мы спеленали врагов специальным средством «Паутина», Абдулкарим, которому всё это действо понравилось настолько, что к нему вернулся былой оптимизм, важно объявил:

- Лохи педальные! В асфальт закатаю, только уши торчать будут!

Он приосанился от своей значимости – хорошо ведь сказано.

Я, разглядывая пленников, вторил ему, хотя и был воспитан на других образцах литературы:

- Милостивые государи, не изволите ли вы объяснить причину своей дерзости, которая не оставляет нам возможности оставить её без последствий.

Из всех наших речей пленники поняли одно - им конец, и начали жалобно верещать о пощаде, голодных детях и тяжёлой судьбе, толкнувший на позорный промысел.

- Можете попытаться искупить вину, - снисходительно произнёс я, отскакивая от громадного толстого главного бандита, который всё хотел дотянуться губами до моего ботинка и расцеловать его, как первую любовь на сеновале. - Откуда вообще узнали о мистериуме?

- Не знали ничего. Он спросил, есть такой, – кивнул главарь на Абдулкарима. – Мы сказали, что есть. Он же по виду типичный страдалец. Ну мы, активники, и решили... Того. Этого... Ну, склад военный обворовали. Не пропадать же оружию. Вот и того…

- Если хотите жить, отвечайте, как найти мистериум. А заодно одного очень нужного нам человека, - произнёс я, прекрасно понимая, что разговор бесполезный и прикидывая, что делать с этими балбесами. - Поможете, живы останетесь.

- Дык к авторитетным бандитосам вам надо, - объявил главарь. - Ну тем, кто в банях принимает.

- Уже были, - вздохнул я.

Тут встрял похожий на орангутанга пленник.

- Туфта всё. Стражи и бандитосы искать не будут. Они не умеют.

- А кто умеет? – заинтересовался я

- Вольный выведыватель нужен.

- Кто?

- Который занимается частными расследованиями. Они только что-то и могут.

- И где найти такого?

- Я телефон знаю. Если живым лично меня оставишь, скажу.

- А их? - кивнул я на остальных налётчиков.

- А их можешь стрелять – не жалко!

После такого заявления потоком хлынули вопли, ругань, взаимные обвинения, угрозы. До драки не дошло, потому что пленники были опутаны нитями.

Когда скандал выдохся, «орангутанг» поведал, в каком баре и как найти вольного выведывателя Града Мудруса.

- От Порко Стукаса скажешь. Он меня уважает.

В итоге налётчиков мы отпустили, безнадёжно призвав их вести честную жизнь. Ну не закатывать же их в действительности в асфальт, как сгоряча обещал Абдулкарим. Оружие конфисковали и утопили в пруду по дороге. А потом заявились на окраину Мордополиса в заштатный тесный бар «Поцелуй кряквы».

Там я поинтересовался у бармена, где Град Мудрус, и мне показали на здоровенного, лет сорока, мужчину, который лениво и мрачно цедил из высокого бокала сильноалкогольное молоко горного акатуса. На его лице была написана бездонная скука и благородная усталость.

Я подошёл и поинтересовался, не он ли тот самый знаменитый Град Мудрус.

- Да, - он равнодушно посмотрел на меня. – А ты кто будешь, гражданин?

- Я от Порко Стукаса, - значительно произнёс я.

И с удивлением отметил, что возникший в руке вольного выведывателя крупнокалиберный пистолет смотрит мне в грудь…

***

На лице Града Мудруса была написана такая дикая ярость, что мне даже стало как-то не по себе.

- Чучело господне, да сотворить мне добро врагу своему! – изрыгнул мой оппонент распространённое площадное ругательство. - Друг он твой, да? Мы с этим оборванцем не вовремя расстались. Не успел его поблагодарить. Так что ты сейчас за него ответишь, пухлявый гундосец!

Ну что делать? Я улыбнулся самой открытой и приветливой улыбкой из своего дипломатического арсенала и послал биоэнергетический импульс доброжелательности, спокойствия и конструктивизма. А потом произнёс как можно мягче:

- А можно сперва поговорить, а потом стрелять? Ведь пристрелить вы меня успеете всегда.

Я поднял пустые руки. Импульс мой дошёл до цели. Да и Град Мудрус, видимо, понял, что палить на глазах у целой толпы в человека, которого видишь первый раз в жизни, как-то неудобно. Он спрятал пистолет, плюхнулся на стул, отхлебнул глоток своего молока, занюхал рукавом и кивнул:

- Садись, трухлявец, друг трухлявца.

- Этот друг два часа назад пытался продырявить меня из гранатомёта.

- Не попал? – с интересом спросил выведыватель.

- Да как сказать… Под угрозой смерти он сказал, что вы один из немногих, кто может найти хоть что-то в этом хаосе.

- Это он прав. И я рано или поздно найду его самого, козлодана шерстистого! Зря ты его не убил.

- Я же дипломат, а не диверсант… Дипломат настоящий. Официальный посол Предиктора Земли Александр Александров, - представился я.

Полчаса мне пришлось объяснять, что я не разыгрываю. Потом я поведал, что нам нужно.

- В полицию и к грубачам бандитосам вы напрасно подались, - мазнул рукой вольный выведыватель. - Бандитосы только и умеют кости ломать. И стражники сейчас такими же стали - всех, кто умел искать, работать, расследовать давно выкинули со службы. На их местах маркетологи и костоломы, и у тех и других в головах абсолютная пустота.

- А куда делись нормальные?

- Куда? – мой собеседник усмехнулся. - Разрешите представиться. Бывший комиссар отдела расследования Центрального округа Большого Мордополиса, а ныне вольный выведыватель Град Мудрус.

- Даже так.

- Мы вымирающий вид. Ответственные люди. Таких больше не воспитывают. Таких ныне выживают и сживают со света, - затаённая боль слышалась в его словах. Как же я его понимал.

- Вы поможете нам?

- Попытаюсь. При определённом материальном стимулировании.

Я положил на стол пару слитков, которые предназначались бандитам, напавшим на нас, и небрежно произнёс:

- Задаток.

- Ну что же, - вольный выведыватель подбросил на ладони слиток. - Попробуем.

И мы стали получать отчёты с третьей стороны.

Справедливости ради надо заметить, что эти отчёты были совершенно другого рода. В них сразу было понятно, что человек занят делом, что он отрабатывает ходы и версии, и что есть малюсенький, микроскопический шанс, что эта его деятельность приведёт к успеху.

Через пять дней Град Мудрус позвонил мне на домашний видеофон и сообщил:

- Кое-что удалось найти по вашему мистериуму.

- Что именно? - внутри у меня ёкнуло.

- Поиском и разработкой месторождений занимался научный центр «Чудо-Кристалл».

- А сейчас?

- Я не нашёл сведений о его расформировании. Мне разузнать, что там творится?