Ардагаст и Братство Тьмы

   — Да светит тебе Солнце, учитель Аполлоний!

   — Да светит Солнце всем людям! Я уже слышал о вашем новом подвиге. И о гибели Бурморта, увы, тоже. От духа, посланного родичами к Вэрморту. В молодости я слышал о гиперборейском мудреце, пришедшем в Александрию, а теперь вот сам учу его сына... Да, вашей победе я рад, но сам подобным похвалиться не могу. Всех сил Братства Солнца не хватило, чтобы удержать воскресшего Нерона на Евфрате. Теперь он подступил к Антиохии. А с ним — вся колдовская свора из Братства Тьмы. Сколько же тут людей, готовых обращать знание, да ещё магическое, на службу пороку! Притом людей умных и отважных. Куда там вашему кузнецу... Это, конечно, не в оправдание нам.

   — Аполлоний, ты, помнится, интересовался преданиями о чудовищных народах? Так вот, слушай... — И Аристей рассказал тианийцу о возникшем споре.

Тот, выслушав, улыбнулся:

   — Когда я выспрашивал в великом ашраме о шалашеногих, большеголовых и им подобных, мне ответили, что таких людей нет нигде, а тем более в Индии. Посмотрим, что могут сказать по этому поводу мои юные, но способные ученики из Скифии. Сначала ты, Вэрморт.

В Чаше появился юноша в греческой одежде, но лицом — обычный пермяк, простой, добродушный и слегка застенчивый.

   — Скифские жрецы, что учили моих предков, говорили: Михр-Гойтосир привёл на Урал арьев, что сражались на колесницах, бронзовым оружием. Они разбили злой и дикий народ — не то людей, не то дэвов, — чьё оружие было из камня и кости. Народ тот не желал ни возделывать землю, ни разводить скот, ни знать Огненную Правду — так ему велели Куль, Йома и лешие с водяными. Не этот ли народ прячется где-то в горах? Там они могли породниться с нечистью: так бывает с теми, кто удаляется от людей.

   — Весьма правдоподобно! А что скажешь ты, Иосиф бар-Ноэми из Пантикапея? Помните того отрока, что забавлялся, подчиняя себе души зверей, великанов и диких людей? В недавнем сражении он подчинил нескольких огнедышащих демонов-ифритов и тем задал хлопот их хозяевам, чёрным магам из Аравии.

Пермяк уступил место черноволосому юноше, при виде которого Вышата вздрогнул: так был похож тот на Клавдия Валента, которого волхв знал ещё молодым негодяем Левием бен Гирканом. Но во взгляде Иосифа не было наглости и высокомерия его отца, и улыбка молодого мага была доброй и открытой.

   — Рабби Наум из пантикапейского хедера любил пугать нас Гогом из страны Магог, князем росов, мосохов и тубальцев. Всё расписывал, как эти дикие, жестокие и нечистые народы придут с севера, дойдут до самого Ершалаима и будут опустошать и грабить, пока Яхве не поразит их огнём с неба и землетрясением. В то время как раз Андак и его дружина кутили и буянили в Пантикапее.

   — Так мы, росы, значит, и есть тот дикий и нечистый народ? — рассмеялся Зореславич.

   — Нет. Нашего рабби подвели семьдесят учёных раввинов, что переводили священные книги иудеев на греческий. «Насир-рош» значит «князь-глава», а не «князь росов». А Гог — это Гиг, царь Лидии. Она тоже к северу, только от Иудеи, а не от вас. То пророчество, кстати, не сбылось: Гиг в Палестине не воевал... А ваши люди незнаемые, наверное, какой-то лесной народ, с которым арьи враждовали и сочиняли о нём невесть что. Потом кто-то из эллинов вставил в старый миф Александра вместо Бога Солнца.

В Чаше снова появилось лицо Аполлония.

   — Это хорошо, Иосиф, что ты посрамил учёностью семьдесят одного раввина. Но дело обстоит гораздо хуже, чем вы, многоучёные юноши, думаете. Этих страшных народов действительно нет в этом мире. Они обитают в мире подземном. Предки их были людьми, но отвергли человеческие законы, смешались с демонами и в конце концов сами стали нечистью. И такое может случиться с любым народом — в Аиде места хватит. Но оттуда можно и выйти — целой ордой. Скажите, есть ли за теми воротами пещеры или пропасти?

   — Да, помнится, там отвесные скалы — на восток и не пройдёшь, — а под них уходит большая пещера, — сказал Аристей.

   — Спешите к воротам! Только, боюсь, кузнец и его шайка вас уже опередили. Ещё одно нашествие нечисти, и остановить его некому, кроме вас. Помните, вы — воины Солнца!

Вода в Чаше заволновалась, и лицо Аполлония исчезло. Аристей пересказал по-сарматски сказанное по-гречески главой Братства Солнца и его учениками. Все молчали. Казалось, перед ними разверзлась скрытая до сих пор бездна, со дна которой поднималось что-то древнее, неведомое и грозное, чему вдруг стало тесно в преисподней. Кудым-Медведь хлопнул по столу тяжёлой широкой ладонью:

   — Это я мог давно покончить с Корт-Айкой. И должен был! А наши старейшины всё старались с ним поменьше ссориться. Я поведу дружину на север вместе с вами. Что, сынок, справимся с врагами незнаемыми?

   — Чего там! — махнул рукой Перя. — Били всяких земных, и подземных побьём. Те же черти и лешие, только целым стадом... Я думаю, не пойти ли нам всем в лодках?

   — На конях идти быстрее, а главное — лучше сражаться, особенно если подземная нечисть пешая, — возразил Ардагаст и решительно произнёс: — Выступаем сегодня же! А вы, волхвы, летите духом к воротам.

Молчавший до сих пор Харикл, опустив глаза, проговорил:

   — Разрешите мне идти с вами, чтобы искупить свою вину. О Зевс, как мало я думал обо всех людях!

Далеко на юге, в тихом дворике, затерявшемся в знойной и пыльной Антиохии, седой мудрец отвёл глаза от серебряного зеркала и устало прикрыл лицо руками. Потом деловито спросил Вэрморта:

   — Что говорят в городе о Нероне?

   — Многие открыто хвалят. Нерон устроит для бедных раздачи и зрелища, Нерон накажет знатных господ, Нерон освободит рабов...

   — Конечно. Ограбит налогами одних, чтобы расточать для других. Накажет господ — но только тех, кто не бросится служить ему. Освободит рабов — лишь тех, которые на них донесут. И ведь всё это он уже делал, пока даже Риму не опротивело!

   — А ещё говорят, что Нерон поведёт легионы на восток и север, и все ветераны получат в новых провинциях вдоволь земли и рабов.

   — Тут ему верить можно. А что в синагогах, Иосиф?

   — Христиане проклинают его, предрекают гонения и конец света. Остальные ликуют, особенно богачи. Нерон приблизит к себе иудеев, снова начнёт завоевания, а вслед за легионами пойдут купцы, ростовщики, откупщики, мытари... Кесаря Тита ругают за то, что отослал любовницу — еврейскую царицу Беренику, и уже готовы сосватать её за Нерона — чтобы следующий кесарь был иудеем.

   — Безумцы! Рабы алчности! А кончится снова избиением всех иудеев подряд.

   — Бить будут таких, как моя мать, — невесело вздохнул Иосиф. — А такие, как... Валент, спасутся даже без магии. Быстрые кони, сильные охранники, сумки с золотом, драгоценностями и долговыми расписками — и можно всё начинать заново.

Аполлоний устало опустился на скамью:

   — Да, вот они — люди незнаемые. Их не нужно искать в Рипеях. Они таятся в любом народе, в любом человеке. Дай только волю в себе всему низкому, звериному — и медные ворота откроются, и хлынут в мир люди-демоны...

   — Эти римляне и другие... образованные народы, они страшнее всех готов с магогами! — взволнованно воскликнул пермяк. — Я и не думал, что здесь, на юге, столько зла. Отец рассказывал совсем другое...

   — Он искал только мудрости и имел дело с людьми сытыми, благовоспитанными и преданными науке. Наше Братство показало бы ему совсем другой юг. — Аполлоний поднялся, расправил складки плаща. — Скажите братьям, пусть идут на базары, в харчевни, синагоги, священные братства. Пусть напоминают простым людям о Спартаке, Аристонике, Савмаке [30]. Они хотели свободы для всех. Для всех, а не для самых порочных и жестоких! Пусть напоминают, чем кончила кровавая Ассирия и другие великие царства. Нам помогут и христиане, хоть они и ждут, что за них всё сделают ангелы с огненными мечами. Если люди Валента будут морочить народ чудесами — явите чудеса ещё большие. Клянусь Солнцем, мы ещё покажем всем чёрным магам, что человек не так плох, как они думают!