Воры, как мы (СИ)

— Все-все, я понял, — проворчал Младший, отстегивая плащ и сумку со снаряжением. Гаррет ухмыльнулся.

— Ты, в свою очередь, сложен как бог. Ты и эта труба созданы друг для…

— Заткнись, папаша.

— Да сегодня день откровений, парень. Полезай внутрь.

Младший подтянулся на руках и втянул свой поджарый силуэт в трубу. Было темно и тесно, но, в общем, терпимо. Самое главное: он видел слабое пятно света с другой стороны. Труба была мерзкой, зато короткой.

— Если не вернусь через час… — начал он, и гулкое эхо превратило его слова в металлическую кашу.

— То к тому времени я уже перегрызу эту чертову решетку зубами, — фыркнул Старший. — Давай обойдемся без дурацкой романтики. Возвращайся быстро и с результатом. Остальное — Трикстеру под хвост.

— Вот оно, правильное дружеское напутствие, — прошептал вор, цепляясь кончиками пальцев за едва ощутимые неровности трубы и с пыхтением подтягиваясь. — Именно его мне и недоставало все эти годы.

Впрочем, ирония смылась очень быстро — ползти в гору она никоим образом не помогала.

Скрежет. Шумный выдох. Царапающий звук, слышный, кажется, всем в радиусе трех миль. Удар сорвавшимся сапогом в металлический бок трубы. Скрежет. Выдох.

И так далее.

Младший был слишком занят сложным процессом упора ногами и проталкиванием своего тощего тела сквозь неподатливое пространство, поэтому заметил проблемы слишком поздно. Можно сказать, когда практически уперся в нее макушкой.

Выход из трубы был забран частой решеткой, даже скорее сетью. Даже палец просунуть сквозь нее было невозможно.

— Вот же гадство, — прошипел вор сам себе. — До чего предусмотрительные все стали, страшное дело.

К счастью, Младшему и требовалось совать в решетку пальцы. Тщательно изучив места крепления и заметно просветлев лицом, он принялся шарить по многочисленным карманам.

— Естественная вентиляция… нормально. Куда хуже было бы, если бы тут вертела острыми лезвиями паровая турбина. Тогда у меня получилась бы модная, но не вполне актуальная сейчас стрижка.

От шумного дыхания казалось, что вокруг скопился целый табун иронизирующих гарретов. Было душно и тесно. Пот наконец преодолел серьезную преграду в виде бровей и принялся заливать глаза.

— Фомка решает, фомка решает… нормальные инструменты тоже иногда решают… вот!

В руках у него оказались крошечные плоскогубцы, которые с готовностью впились в проржавевшие гайки, удерживающие крепёжные винты вентиляционной сетки. Впились и начали проворачивать. Медленно, поворот за поворотом. Младший не торопился. Ослаблял гайки по очереди, чтобы не заклинили и не вывалились. Начал с нижних, чтобы было меньше шума. И вскоре добился своего — все четыре металлических кругляша благополучно свинтились и легли ему в ладонь.

Теперь следовало бы выбить сетку, но Младший медлил. Неизвестно, как там обстоят дела внутри. Сквозь сетку ничего не было видно. По логике, хозяин-слесарь должен быть на работе, но бывает всякое. Может, у него выходной? Может, он в запое? Может, к нему наведался в гости шериф Труарт или наемный убийца? Или…

Младший вздохнул, легонько надавил на сетку ладонью — и она вывалилась наружу с наводящим тоску протяжным скрежетом.

***

Спидо Вунтерфляй ввалился домой, мало чего соображая. Тяжелая смена была, чертовы Механисты как с цепи сорвались — то им не так, это им не эдак… А между прочим, трудно настраивать и ремонтировать механизмы, принципа действий которых ты не понимаешь. Словно ползти вперед по узкой трубе, с трудом нашаривая точки опоры и не имея ни малейшего представления, что скрывается за ближайшим поворотом.

— Особенно шестнадцать часов подряд! — зло сказал Спидо, захлопнув дверь и бросив сумку с инструментами у стены. — Без перерыва на обед и не разгибая спины! И все за какое-то жалкое серебро!

Серебра, положим, ему заплатили немало, старший у них — мужик справедливый. Но все равно это действовало на нервы. Изобретатель внутри него испытывал негодование: как у них получилось это сделать? Зачем? И самое главное: что дальше?

— Дальше они построят еще тысячу! — гаркнул Спидо неизвестно кому. — И будет у нас Город тысячи и одного болвана! Точнее, тысячи и двух, включая меня.

Он запер входную дверь, предварительно повесив на нее надпись: «Пришел с ночи. Не стучать! Не будить!», наскоро перекусил тем, что завалялось в холодильных ящиках на кухне, запил скверным кисловатым вином и завалился в постель в надежде на приход спасительного сна, который избавит его от необходимости думать и размышлять.

— И чего я с ума схожу? — спросил он у стены. — Чем больше механизмов у этих засранных… Механистов, тем лучше для меня. Больше монет, больше заказов. Нет, все это чушь, парень, и ты напрасно беспокоишься. Ложись лучше спать, это был тяжелый день.

Он похлопал подушку по белому боку, словно старого приятеля, и закрыл натруженные покрасневшие глаза.

Но сон не шел. Снова и снова всплывала в памяти голова бронзового человека Механистов, которая умела поворачиваться, видеть и даже говорить несложные фразы. Что это было? Технология, намного превосходящая то, что когда-либо приходилось видеть слесарю — или какая-то неизвестная темная магия? То-то от всех присутствующих тянуло серой…

— Спаси Создатель, — прошептал он, поежившись.

Стало неуютно, Спидо даже показалось, что откуда-то снизу на него устремлен немигающий, нечеловеческий взгляд. На кухне бодро топотали бесчисленные полчища тараканов, размеренно капала в раковину вода, в уборной клокотали и скрипели трубы. Он прорычал сам себе что-то неразборчивое, но обидное, отвернулся к стене и постарался уснуть.

У него получилось.