Диверсантка (СИ)

Операция рассыпалась на глазах, всё шло прахом. Она подводит любимого человека, не может забросить в это чёртово окно заряд энергии! Шайзе, да она делала это сто раз на полигоне, почему же сейчас, в самый нужный момент, всё идёт наперекосяк?!

Катрин судорожно зачерпнула энергии - благо поток не пропал, наполнял всё окружающее пространство. Швырнула, почти не целясь, полагаясь более на мудрость Тора, чем на свои способности. И попала! Она точно видела просверк в открытом окне!.. Но молния опять, словно заколдованная, не пролетела внутрь, отразилась от... чего? Стекла же уже не было! Значит, от воздуха?!

Отразилась и рикошетом полетела вниз, в стриженную живую изгородь под стеной Адмиральского дома. В кустарнике мгновенно образовалась дымящаяся пропалина в несколько метров, вспыхнул огонь.

- Пойдём! - тянул её за руку Хартман. К счастью, и официанты, и немногочисленные посетители были прикованы к окнам, наблюдая столь необычную картину. На злого мужчину и девочку с глазами, полными слёз, никто даже не взглянул.

Хартман был уже на ногах, он тащил Катрин. Она обмякла, теряя силы, как это всегда случалось после мощного воздействия, когда в ресторан вломились двое солдат из охраны Адмиралтейства.

- Всем оставаться на местах, приготовить документы... - начал первый и умолк, будто споткнулся при виде напряжённого, вскочившего со своего места Хартмана. Они, эти двое всё поняли сразу, по глазам. Солдат рванул винтовку с плеча, но Манфред выстрелил, не доставая оружия, прямо из кармана плаща.

Первый солдат начал заваливаться, но второй тем временем успел прицелиться. Гулко грохнул в помещении винтовочный выстрел. Пуля разозлённой осой прожужжала над головой Катрин. Хартман рывком переместил напарницу назад, прикрывая своим телом, и выхватив пистолет, расстрелял второго стрелка. После грохота выстрелов тишина в зале показалась оглушительно звенящей. Удушливо пахло сгоревшим порохом. Эсэсовец озирался в поисках новой опасности, но немногочисленные посетители при звуке выстрелов попрятались под столы, лишь официант застыл посреди зала. Стоял столбом, вцепившись в поднос. Парень пребывал в шоке.

Хартман, волоча за собой Катрин, рванулся к нему. Сунул горячий ствол в лицо:

- Где второй выход?!

Парень шумно сглотнул, голос отказывал ему.

- Говори! - орал Хартман, размахивая пистолетом перед лицом несчастного.

- Там... - пролепетал официант, указывая рукой на проход в дальнем углу зала.

Они бросились в указанном направлении. Хартман на ходу распихивал столики, сбивал стулья, перезаряжал оружие. Звенело битое стекло, слышались чьи-то возгласы... Катрин вцепилась в плюшевого мишку, словно тот был для неё спасательным кругом. Какой-то полутёмный коридор, мешки, ящики. Катрин споткнулась, и упала бы, не поддержи её напарник. Поворот! Они бежали, каждую секунду Катрин ждала, что за спиной захлопают выстрелы...

Но выбрались. Где-то неподалёку выла сирена, чувствовалось нервное движение: топот многих ног, отрывистые команды. Хартман тащил Катрин вдоль какого-то мрачного здания, потом нырнул в полутёмный проход. Он неплохо ориентировался в этой части города, неприметными переулками вывел безвольную Катрин к Темзе. Пробежав по набережной с сотню метров вверх по течению, нашли причаленный баркас. Обычную рыбацкую лодку, каких здесь было немало.

- Хей, шкипер! - крикнул Манфред. - Отзовись!

- Чего надо? - появилась на юте небритая угрюмая рожа.

- Я от Бертольда Стариджа. Он велел передать привет и обещал, что вы поможете, если к вам обратятся приличные люди...

- Старина Старидж? - откликнулись на борту. - Этот маразматик так и не избавился от дурной привычки нюхать дрянной табак, запивая его джином?

- Дружище, Старидж никогда не нюхал табак, он курит его через трубку. И запивает ирландским виски, других напитков просто не признаёт.

- Держи! - крикнули с баркаса и перекинули хлипкий трап, который больше понравился бы канатоходцу. Но беглецов это не смутило, через минуту они были в лодке. А ещё через короткое время баркас затерялся в потоке малых и средних судов, сновавших по Темзе...

Глава 8

1941 год. Москва. Убить Сталина

В начале года на полигоне «Объекта Зета» окончили строительство сооружения из кирпича и бетона, облицованное гранитом. Постройка имела ступенчатую форму, с небольшой колоннадой на самом верху. В среднем ярусе находилась трибуна с расставленными на ней фигурами людей. В центре - манекен в армейской фуражке, под фуражкой маска носатого лица с чуть обвислыми усами. Слева и справа от него - куклы в шляпах, опять в фуражках, в меховых генеральских шапках. Но все выполнены аккуратно, в полный рост и с соблюдением объёмов взрослого человека. Только что безликие.

Высота постройки, трибуна в среднем ярусе - всё в точности повторяло мавзолей имени Ленина в Москве. Расстановка фигур - расположение членов правительства СССР во время парадов и шествий. Немецкие строители добились удивительного сходства, вплоть до написанного крупными буквами слова «Ленин» и облицовки гранитными плитами. Только мрамор и малиновый кварцит класть пожалели - всё равно здание будет разрушено.

Всё это делалось ради Катрин, для возможности как можно эффективнее тренироваться и чётко представлять себе место будущей акции и объекты уничтожения.

Сейчас она расположилась метрах в двухстах от макета. Внимательно вглядывалась в здание, в фигурки манекенов. На таком примерно расстоянии от трибуны она будет находиться на Красной площади в назначенный день. И хорошо сможет рассмотреть объект - и главный, и второстепенные. На этот раз им не уйти...

В это время в «операционной» гестаповец Карл Ульрих опустил рубильник, и еврейский портной из Лодзи - худой, измождённый человек в клетчатой робе - выгнулся дугой, прикованный к специальному креслу. Кресло слегка напоминало зубоврачебное, но к гуманной науке стоматологии имело лишь отдалённое и очень неприятное отношение. Просто иногда здесь вырывали и выламывали зубы, чтобы причинить человеку нестерпимую боль.

Если бы портной мог кричать, он бы закричал, но разряд был уже третьим по счёту, и из горла несчастного вырвался лишь булькающий клёкот. Кристалл Тор в соседней комнате наливался внутренним сиянием, пульсировал бирюзовыми сполохами. Агент Гондукк почувствовала приливающую волну силы и бесконечный восторг. Задрожала внутри, запела неведомая струна. Она прищурилась, разглядывая объект в новом виде - со всей внутренней структурой, в разных проекциях. Сейчас это всё не было нужно, её интересовала только трибуна, но какое наслаждение видеть вот так, сквозь бетонные стены, обложенные кирпичом. Иметь возможности, что не даны больше ни одному смертному...

Посыл получился сильным и точным, будто отработанный удар боксёра. Огненный водопад пролился на трибуну, вспыхнули ни в чём не повинные манекены. Температура нарастала быстро, и горели они недолго, рассыпаясь летучим пеплом. Раскалились и начали трескаться плиты облицовки - гранит не выдерживал напора пламени. Появление трещин сопровождалось громкими хлопками, похожими на пистолетные выстрелы.

- Хватит! - крикнули сзади. - Волчонок, ты сожжёшь макет дотла. Не забывай, нам предстоит ещё контрольное выступление перед высоким начальством!

Она расслабилась, отошла к стоявшему рядом складному стулу и тяжело опустилась на него. Это было послабление. В оперативных условиях никаких стульчиков не будет, а вокруг плотно столпятся люди. Сектор для иностранных гостей празднества, народу будет много. Ну да и чёрт с ними, на этот случай разработана легенда - девочке неожиданно стало плохо. Она прикрыла глаза. Поток прошёл, никаких видений уже не возникало. Обычно голова после выброса становилась пустой и гулкой - ни мыслей, ни эмоций. Но в последнее время её мучили воспоминания прошлого лета, приходили, нежданные, даже в такие вот минуты расслабления.