ХМАРА

 При этих словах толпа восторженно загудела, но я еще не закончил.

 -С сего дня мы берем власть в свои руки. Мы будем править справедливо, - но помня, что самый короткий путь к демократии лежит через диктатуру добавил, - но жестко. - Толпа немного приутихла и, судорожно дернувшись, выпихнула поперед себя маленького оборванного мужичонку в коротком зипунишке и валенках с протертыми сталинками, из которых торчали давно не мытые пятки.

 -Я тут вот представитель от народа, так сказать, - промямлил мужичонка, пытаясь задом отыскать щелку в толпе и юркнуть обратно, но народ стоял плотно, в монолитном, едином строю, как стена.

 -И чего хочет народ? - в моём голосе появилась величественная мягкость.

 -Да вот, интересуемся, - мужичок поскреб макушонку и вытер рукавом обильно выступивший на лбу пот, - как жа теперь с зрелищами-то? Казнить будем кого, али как?

 -Нет, казнить до особого разрешения теперь не будем.

 -Да эт как жа, разве можа без казней? Да не по-людски это, - раздался со всех сторон недовольный ропот. Пришлось нахмурить брови и рявкнуть как можно громче.

 - Баста! Казней не будет! Теперь будем только карать. Жестко, быстро, но в рамках революционной законности. А начать можем с недовольных, есть такие? -Тишина.

 -Ну, ежели в рамках, то, значится, можно и без казней, - мужичонка виновато развел руками и снова попытался юркнуть в глубину толпы, но дурных не было, - а шо, и даже в праздники ни-ни? Даже на Первоапостольский и урожайный?

 -Кажется, кому-то надо прочистить уши медной проволокой, - народ возбужденно загудел. - Я накладываю вето на проведение казней в вашем Трехмухинске. - Ой, чует моё сердце, зря я это сказал, в смысле про вето.

 -Значит -таки вешать будем?! - с неподдельной радостью на лице уточнил стоящий перед толпой "камикадзе", - на медной проволоке? Через уши? Мудрёно...

 -Не-е-ет! - чувствую, тяжко мне придется. Уж не поспешил ли я со своей диктатурой? Если их не образумить, то скоро сами на эшафот станут бросаться. - И завтра же к утру, нет, сегодня к вечеру, всё здесь к чертовой матери разобрать, кресты и виселицы сжечь, топоры переплавить, цепи продать на сувениры.

 -Значит нельзя-с... А может, маленькую такую, малюсенькую виселечку оставить, на всякий случай?!

 Моё терпение лопнуло, я ткнул в мужичонку пальцем:

 -Стража! - стоявшие подле меня вчерашние "гвардейцы" - стражники подобострастно вытянулись. - Схватить юродивого и колесовать через расстрел хлопушками из противотанкового ружья!

 Мужичонка, посерев лицом, метнулся вдоль толпы, но стражи оказались проворнее. Зажав с двух сторон ,они подхватили его под белы рученьки и потащили к эшафоту. Несчастный пару раз дернулся и, мученически закатив глаза, взвыл на всю площадь:

 -Помилуйте!

 Я жестом приказал остановиться. По толпе пробежал вздох разочарования.

 -Казнь временно отменяется и заменяется принудительными работами по демонтажу сих сооружений, - я указал на эшафоты. - К вечерней трапезе я жду выборных от сословий и.., - я сделал драматическую паузу, - попрошу не опаздывать. Магистрат тоже должен прислать своего представителя. Со стороны бывших хозяев города послышались ропот, тут же смолкший под грозным взглядом входящего в роль "гвардейца". - Всё, концерт окончен. - Я повернулся и в раскачку двинулся в направлении столь гостеприимного трактира. Отойдя с полсотни шагов, я незаметно оглянулся и искоса оглядел площадь. Народ медленно расходился, на все лады судача о невиданной и неслыханной казни: "колесование через расстрел хлопушками из противотанкового ружья". Тихий ужас.

 А на дальнем эшафоте, рыдая в голос, бился головой о колоду оставшийся без дел палач. Подивившись его профессиональной преданности, я уважительно покачал головой. Не каждый день видишь человека так искренне преданного своему делу. Я тяжело вздохнул и глубоко задумался. Всё, комедия кончилась. Цирк уехал. Клоуны разбежались. Не придется ли мне пожалеть о взятом на себя бремени правления? Но жить так, как жили они до сегодняшнего дня- не годилось, нужно было менять всё, как говорится снизу доверху, причём быстро и кардинально, полумеры здесь не годились, только знать бы еще с чего начать... Но с чего-то начинать надо. А так как демократия на первом этапе пути мной отметалась полностью, я решил оттолкнуться от вопроса более всего мне знакомого, а именно с восстановления боеспособности... или вернее сказать с "создания" боеспособной армии. Мне почему-то думалось, что она может пригодиться уже в ближайшее время, но даже в самых больных моих фантазиях я не мог представить сколь скоро...

 Трактир "У Якова", временно оккупированный нашей славной троицей, превратился в штаб "революционного восстания". С утра поразогнав пьяниц, завалившихся сюда в надежде опохмелиться, я занял самый большой стол ,и под косые взгляды хозяина, расстелив на нем кусок пергамента, принялся "издавать" законы. А так как все должно было выглядеть не столько грамотно ,сколь по- аристократически солидно, угробил я на написание свода указов не один час. Первый пункт "меморандума" гласил:

 Высочайшим повелением сего месяца, сего дня приказываю-повелеваю:

 1. Создать войско образца и подобия военного, состоящее из роты пехотной (одна), комплектованной из трех взводов, на категории делящихся:

 Первая. Ратники-рукопашники - два взвода;

 Вторая. Стрелки-лучники - один взвод.

 Дополнительно иметь:

 два отделения кавалерии по десять человек в каждом;

 одну разведывательную группу для выполнения специальных государственных заданий;

 один учебный взвод для пущего воспитания боевых качеств;

 одно вспомогательное отделение, как-то для: постирки, чистки обмундирования, ремонта оружия и снаряжения, так же приготовления пищи обильной и славной.

 По сему повелеваю: Армии Трехмухинска быть!

 О приеме на службу и назначении на должности будет оглашено дополнительно. Оклад назначается от полезности.

 Примечание: до вступления в силу данного Указа старая стража от исполнения своих служебных обязанностей не освобождается. Службу караульную вести, как и положено. Окромя того из людей знающих (опытных) следопытству и скрытности обученных, отрядить отряд конный в разъезд-дозор на подступах городских для оберега и наблюдения тайного. Дабы ни один враг конный ли, пеший ли в наш город незамеченным не прокрался.

 2. В десятидневный срок назначенным главам ремесленнических цехов представить на моё рассмотрение предложения по налаживаю и реорганизации производства (доклад о новшествах, кои у кого имеются), количестве производимого товара, пути его сбыта и потребления.

 3. Назначенному мной магистрату организовать проведение культурного досуга и отдыха населения в выходные и праздничные дни, рассмотреть меры по организации спортивных праздников (забег на пять тысяч метров) и прогулку на природу (попутно можно и лес заготовить).

 4. Магистрату в недельный срок провести перепись населения, как то: сколь лет, мужеска или женска полу, род занятий, работает где али нет, какими ремеслами владеет. Какой доход имеет...

 Поскриптум: за неисполнение в срок наказание в виде прилюдной порки розгами на площади.

 И.О. градоначальника Н.М. Хмара, прапорщик Российской Армии.

 Перечитав написанное, я едва не умер от чувства стыда и смеха, посетивших меня одновременно. Половина написанного была маразмом (по стилю написания), а половина плагиатом армейского расписания выходного дня. Как говорится, стереотип- он и в Африке стереотип. Немного подумав, я почеркал эту самую половину, оставив нетронутыми лишь первый и последний пункты. Остальное я решил довести вечером в устной беседе, но для точности исполнения дав им под Указ запись в части их касающейся.

 Дядя Яша никак не мог определиться в своих чувствах. Выражение его лица менялось каждую минуту. То его лик озарял свет эпохального события - истории, творящейся в его скромном трактире, и тогда его щеки раздувались от гордости. То он останавливался и глядел на накрытые столы с выражением величайшей скорби - в эти мгновения Яков Моисеевич подсчитывал ущерб. Убытки, которые он терпел от нашего присутствия, по моим скромным подсчетам, были вполне сопоставимы с суммой, переплаченной мной во время прошлого нашего визита. Ну, если мы чуть больше и съели, то лишь на самую малость. Совесть меня не мучила. Я был уверен, что за те годы, что стояла здесь его третьеразрядная забегаловка, он обчистил карманы не одного бедного путника. И прежде чем вернуться в прежние товарно-денежные отношения, я намеревался погостить у него достаточно, чтобы вернуть себе все убытки трижды.