Сто лет безналом

— Уймись, болезный, — спокойно посоветовал ему Зубов, — сам порвешься, никакой лепила [8] не склеит!

— Угомонись, Промокашка! — поддержал Зубова сиплый голос, раздавшийся из дальнего конца хаты. — Я сам!

Услышав погоняло шестерки, Зубов не смог сдержать улыбки. Тот, кто наградил бедолагу такой кликухой, по всей видимости, глубоко уважал братьев Вайнеров.

— Слышь, Пряник, чего лыбишься, — окликнул Петра все тот же сиплый голос, — кантуй сюды! Базар к тебе сурьезный!

Промокашка после слов неведомого заступника как-то съежился и прикусил язык. Но когда Зубов проходил мимо, нарочито зацепил его плечом и злобно зашипел в след:

— Я тебя, суку, еще урою!

Петр не обратил на слова шестерки никакого внимания. Он спокойно пересек камеру и подошел к шконарю, на котором восседал обладатель сиплого голоса.

— Я — Хряк, — представился сиплый, — смотрящий! [9] Здесь моё слово — закон!

Хряк действительно смахивал на кабана: такой же грузный и неопрятный. Маленькие глазки сидели слишком близко друг к другу на здоровом, заросшем рыжей щетиной лице. Неестественно вывернутые ноздри дополняли сходство с боровом, превращая широкий нос в свиное рыло. На обнаженной груди Хряка красовался большой портак [10] — крест на цепи. Крест, выполненный в виде трефовой масти, гласил однозначно — его хозяин вор. На предплечье красовался череп, нанизанный на кинжал, роза и змея, накрученная спиралью на лезвие. Над змеиной головой Дубов рассмотрел маленькую корону, и это означало, что Хряк здесь по праву царь и бог.

— Можешь не называться, — продолжил смотрящий, — ты — Посох. Я тебя ждал.

— Простите, — кашлянул Егоров, заглядывая в приемное окошко архива. — Мне нужно поговорить, — он сверился с бумажкой, — с Семеновой С. М.

— Софьей Михайловной? — переспросила приемщица — молодая симпатичная девушка.

— Наверное. Я не знаю, — мило улыбаясь, пожал плечами Сергей.

— А по какому вопросу? — улыбнулась в ответ девушка.

— Вот, — Егоров показал документы, — по поводу запроса. Нужно кое-что уточнить.

— Вам прямо по коридору, затем налево. Третья дверь, — девушка была само очарование, к тому же в этот ранний час посетителей не было, и она откровенно скучала.

— Спасибо, э-э-э…

— Света, — представилась девушка.

— Сергей, — ответно расшаркался Егоров. — Светлана, вы мне несказанно помогли. В знак моей благодарности и нашего нечаянного знакомства, я осмелюсь пригласить вас в какой-нибудь маленький, уютный ресторанчик. Вы что делаете сегодня вечером?

Девушка зарделась, потупила глаза.

— Мы с вами даже не знакомы, — нерешительно прошептала она.

— Давайте так, Светлана, — Егоров полностью взял инициативу в свои руки, — когда я буду уходить, вы подумаете и скажете. А за ужином и познакомимся, — он подмигнул Светлане и отправился искать третью дверь налево.

Двигаясь по полутемному коридору, Егоров не переставал улыбаться. Он уже не сомневался, что Светлана согласиться на встречу с ним. Вот и нужная дверь. Сергей тихонько постучал костяшками пальцев.

— Войдите! — донесся из-за дверей сочный девичий голос.

Егоров толкнул дверь и вошел в кабинет. За столом, заваленным грудой документов, сидела сухонькая седая старушка. Сергей огляделся по сторонам в поисках обладательницы чудесного голоса.

— Молодой человек, — старушка на миг оторвалась от бумаг, строго посмотрела на Егорова поверх больших старомодных очков, — я вас слушаю.

— Мне нужна Семенова Софья Михайловна, — справившись с секундным оцепенением, пробормотал Сергей. Он не мог поверить, что эта невзрачная старушка и есть обладательница роскошного голоса.

— Это я, — ответила Софья Михайловна, — чем могу служить?

— Майор Егоров, уголовный розыск, — официально представился Сергей, — вот мои документы…

— Ну, ну, ну, — рассмеялась старушка, — не надо так, вы мне во внуки годитесь! Вас как звать-величать?

— Сергей, — опешил Егоров.

— Ну, вот и хорошо, Сереженька. Что у вас там?

— Ответ на запрос, — Егоров протянул пачку бумаг, — надо проверить!

Софья Михайловна взяла бумаги, поправила очки и быстро пробежала глазами по документу.

— А! Это Мишенька раскопал, я еще удивлялась: ну кому понадобилось такое старое дело?

— А Мишенька, это кто? — поинтересовался Сергей.

— Внучек мой. Он помогает, я вообще-то на пенсии, но сами знаете с нашей пенсией не сильно-то… Вот и приходиться… Поэтому Мишенька и взялся помогать.

— А поговорить с ним можно?

— Конечно, — улыбнулась Семенова, — вы не спешите?

— Да нет, — признался Егоров, — не спешу.

— Вот и хорошо! — обрадовалась старушка. — Он сегодня в институте недолго, после двенадцати обещал появиться! Он у меня умный мальчик! — похвалилась Софья Михайловна. — Сереженька, вы чай будете?

— Присаживайся, Пряник, [11] — повелительно указал на противоположный от него шконарь Хряк. — Так лучше: мандраж в коленках будет не заметно! — он сипло рассмеялся.

Растянутые пружины жалобно скрипнули, когда Петр опустился на кровать. Теперь Зубова и Хряка разделял только стол, стоявший в проходе между лежанками. Хряк внимательно вгляделся в спокойное лицо Зубова, довольно хмыкнул:

— Молодец, Пряник! Я вижу, ты не обделался!

Он с хрустом потянулся, почесал волосатую грудь, скинул с нар босые ноги на холодный бетонный пол, задумчиво пошевелил пальцами. Зубов молчал.

— Малява [12] с воли пришла, — разорвал затянувшееся молчание Хряк, продолжая рассматривать грязные ноги, — сходняк [13] решил тебя на «перо посадить». [14]

— Какие предъявы? [15] — хрипло поинтересовался Зубов.

— Серьезные, Пряник, серьезные, — ответил Хряк. — Не знаю почему, но нравишься ты мне! Жалко будет тебя резать, — разоткровенничался он, — но и решение сходки отменить не могу. Беспредел [16] тебе вменяется.

— Конкретней! — жестко потребовал Зубов.

— Конкретней? Хм, — Хряк задумчиво потёр небритый подбородок, — начнем с того, что ты Демона и Спирю укнокал…

— Брось, Хряк, не в таком уж они и авторитете эти твои Демоны, чтобы из-за них меня на ножи ставить. Все-таки я «в законе»! [17]

— Не-а, Пряник, не угадал! — хрюкнул смотрящий. — Не законник ты больше! Сходняк порешал корону с тебя сбить! А Демон со Спирей тебя опустить должны были… да сами обделались.

— Да, — задумался Зубов, — вот значит как.

— Да, ты сам прикинь, — Хряк навалился локтями на стол, — какой из тебя авторитет! [18] Ты ж баланды у Хозяина [19] ни разу не хлебал, Пряник, одним словом. Ты думал что? Корону вора за лаве запросто примерить можно? Будь моя воля, я бы всех «лаврушников» на ножи поставил! Жаль, не дотянуться мне! Но здесь, за забором, не забалуешь. За тебя кто подписался? Кто тебя в короли двигал? Слон, Гурген, Рубик, Резо и Одноглазый. Я знаю: они воры старые, авторитетные, за тебя слово сказали. Но где они сейчас? Нету! Так, что заступиться за тебя некому! И никакие отмазки тебе не помогут! Поэтому, пора тебя кончать, — Хряк резко наклонился вперед и, дыхнув смрадом в лицо Зубову, неожиданно плюнул.