Евангелие от рыжего кота

Месяц спустя Мария Ивановна слушала радио, приготавливая на примусе ужин. «12 сентября 1959 года в 10:39:42 по масковскому времени осуществлён пуск ракеты-носителя «Восток-Л», — вещал в динамике Левитан, — которая вывела на траекторию полета к Луне автоматическую межпланетную станцию «Луна-2». Дальше Мария Ивановна не слышала, так как в ушах зазвенело. «Бедный мальчик!» — подумала она о Вовке, который к этому времени уже забыл о своём бывшем отце, сгинувшем в Космосе, а также о том, что с ним происходило до Ленинграда. Он просто вытер себе память с неприятными воспоминаниями. В своей жизни, когда его припрут к стенке, он будет делать так всегда и чувствовать себя превосходно.

Правда, в скором времени его посетил Хутин, которому он был совсем не рад: у новых родителей ему жилось как нельзя лучше, несмотря на то, что новый отец, Владимир Спиридонович, был крут в воспитании. Увидев Хутина, Вовка хотел улизнуть, но заметил впереди Гаагтунгра и Веельзевула, отчего покорился в судьбе.

— Я сдержал своё слово, и ты находишься в хорошей семье, — сказал Хутин, а потом спросил: — Скажи нам, куда ты девал рубин, и мы тебя покинем навсегда?

— Что вы пристали со своим рубином, — заныл Вовка, — я не знаю ни о каком рубине, оставьте меня в покое.

«Может, и правда, не знает?» — усомнился Хутин, тем более что, не помнил ни о каком рубине. «Кому нужен этот сраный рубин?» — подумал Хитин и тут же получил удар внутри головы, отчего чуть не завыл на всю улицу. «Мне… — напомнил зловещий тихий голос и добавил: — Если вы его не найдёте … я разложу ваши жидкие мозги на атомы и каждый буду жечь калёным железом!»

Голову отпустило, но от этого легче не стало.

— У Марико Кураури должен был быть рубин в виде сердечка. Ты его не видел? — тихо спросил Хутин, собираясь, в случае чего, долбануть малолетнего себя по башке, чтобы восстановить память.

— Я ловил рыбу на берегу Мтквари и не видел вашей Марико, — сказал Вовка и для убедительности показал шрам на указательном пальце: — Вот, я уколол его крючком.

Хитин и сам что-то помнил про крючок и вздохнул, понимая, что, возможно, ребёнок совсем не виноват. Подумав немного, он понял, что лучше всего возвратится назад в деревню Метехи и поискать рубин там. Когда к Хутину подошёл Гаагтунгр и Веельзевул, то он сообщил:

— Мы едем в Метехи.

— Опять? — возник Веельзевул, но Гаагтунгр так на него посмотрел, что тот заткнулся, а Хутин от души хлестанул его по морде.

— Хорошо, иди, — сказал Хутин, отпуская Вовку.

Тот, довольный тем, что его отпустили, понёсся домой и не заметил, что за ним следит ещё один человек, намного опасней прежних. Стоило Вовке появиться во дворе, как его остановил Валька Косых:

— Гони монету.

Вовка хотел проскользнуть мимо, но был остановлен ударом по голове и взят за шиворот.

— Тебя ещё не прописали во дворе, — сказал Валька и со всего маху дал щелбана. А потом грохнулся на землю. Вовка с удивлением увидел, как мужчина с восковым лицом, обнял его за плечо и сказал: «Пойдём», — а Косых остался лежать в пыли. Странный защитник повёл Вовку на последний этаж, где предложил подняться на крышу. Вовка не посмел отказаться, так как не хотел умереть, как Валька. Незнакомец присел возле слухового окна, откуда открывался вид во двор и Вовка увидел, что Валька живой и, шатаясь, побрёл домой. Вовка украдкой рассмотрел незнакомца. Его лицо не выражало никаких чувств, а под обычным хлопчатобумажным костюмом чувствовалось ладно скроенное тело. Выразительное восковое лицо незнакомца не имело никаких зацепок и стоило отвернуться, как оно забывалось. Незнакомец вытянул тонкую сигарету и сунул Вовке. Тот не курил, но не посмел отказаться и сунул её в рот. Незнакомец услужливо чиркнул спичкой и Вовка потянул дым в себя. От непривычки закашлялся, а потом голова очистилась, и Вовке стало легко. Он выскользнул в окно, но не упал, а вознёсся в небо, к облакам.

— Ты видел рубин? — спросил незнакомец, летящий рядом, а Вовка, хихикая в душе, с чистой совестью ответил:

— Нет.

Его руки отделились от тела и унеслись в сторону вместе с ногами.

— Где мои руки, где мои ноги? — улыбаясь, спросил Вовка, а большое, как шарик, лицо незнакомца сообщило:

— Они вернуться, когда ты мне скажешь правду. Зачем тебя забрали из Метехи?

— Папа хотел отдать меня в хорошие руки, — сообщил Вовка и, от счастья, заплакал.

— Куда папа уехал? — спросил незнакомец, у которого лицо стало похоже на маму Марию. Вовка засмеялся, так как не знал, о каком папе идёт речь, но наугад ответил: — Папа с дядями уехал в Метехи.

— Зачем? — спросила мама и Вовка ответил: — Я не знаю.

— Зачем? — опять спросила мама, а папа, Владимир Спиридонович, выглядывал из-за её плеча.

— Я не знаю? — ответил Вовка и как-то сразу очутился на чердаке.

— Зачем ты курил? — спросила мама, а Владимир Спиридонович отстранил её плечом.

— Нужно положить его в постель, — сказал он и взял Вовку на руки. Когда опускались по лестнице, стоящий у стенки Валька Косых зловеще пообещал: — Ты разбил мне башку. Я тебе это ещё припомню.

«Это не я!» — хотел сказать Вовка, но язык не слушался. Его положили в постель, и он сразу заснул с одной только мыслью – завтра его накажут.

Лилит не очень беспокоилась о том, что её вызывал сам Сатанаил. Несомненно, что кто-то из демонов прокололся и ей придётся разгребать авгиевы конюшни. «Хорошо, что Змей не торчит в голове!» — подумала она, экранируя себя от окружающего пространства. Лилит чувствовала себя немного свободней с тех пор, как на планете Тимурион этот гад, вечно её сопровождающий, рассыпался на пыль и был рассеян над планетой. Особой необходимости появляться в Аду не имелось, но Сатанаил любил, когда его подчинённые испытывают неприятности и неудобства при выполнении задания, полагая, что тем самым поднимается их боевой дух.

Она проскользнула мимо двуликого Януса, охраняющего чистилище, когда тот замешкался, и проколола дименсиальную структуру Ада. «Заштопают!» — резонно подумала Лилит, зная о том, что об этом доложат Сатанаилу, перед которым оправдается срочностью вызова к нему. На дальних подступах к Сатанаилу её встретила скорбная черепаха Ацедия, которая, своим видом, напоминала зубовную боль. Её редкие распущенные седые волосы на голове сбились комками, точно на брошенной собаке, а скорбное белое и плоское лицо нагоняло тоску. Она посадила Лилит себе на спину, которая больше напоминала старое бревно, рассыпающееся в труху и покрытое зелёным скользким мхом.

Пространство Тьмы похоже на глубокий котёл, возле кромки которого находятся Тёмные Замкнутые Миры. Чистилище служит кромкой котла, откуда у души имеют два пути: один в Эссенариум и второй – вниз, если там что-либо можно назвать низом. Ацедия находится в верхней точке, которая кажется замкнутым кольцом или шаром, но, ни тем, ни другим не является. Все новые души проходят через ее руки, и всем она внушает демоны сомнения, чтобы они перевесили моны души, и она утопилась в океане скорби и уныния. Души, отяжеленные демонами зависти, опускаются ниже, туда, где их истязает коварный змей Инвидиас, а души тех, кто подвержен трусости, пугает и водит по дремучему лесу Игнавис, чтобы они остались там навсегда.

В лапы толстой обжоры Гулы попадают души сластолюбцев, которых она морить голодом и сосёт из них соки, чтобы они не имели сил её покинуть. Души алчных и жадных не пройдут мимо всепоглощающей Аваритии, самки саранчи, которая грызёт их плоть и позволит им грабить соседние полусферы. Ниже опустятся те, кто любит похоть и блуд. Забрав их к себе на случку, козёл Ранду не станет задерживать гневные души, которые бесконечно будет кусать разъярённая рысь Ира. Души насильников и злодеев будет давить в своей пасти злобная тварь Импети, и вряд ли кто-либо из них сможет её покинуть.

Самые скверные души, объятые гордыней, проваляться дальше, вниз, где встретят Супербию с распущенным огненным хвостом, которая посадит грешников в кипящие чаны с экскрементами и будет обжигать их высокомерие рожи адским пламенем, чтобы они ныряли в дерьмо.