Спецагент спецотдела ОГПУ-НКВД. Миссия во времени

— Здравствуйте!

— Ой, мой ночной спаситель, здравствуйте!

— Куда направляемся?

— Иду домой с рынка.

— Давайте провожу, а то, не приведи Господь, на такую красивую девушку и при свете дня еще кто-нибудь нападет. Заодно и поклажу помогу донести.

— Ну что же, давайте!

С этой встречи, собственно говоря, и началось их настоящее знакомство. Некоторое время они лишь перезванивались, а вот теперь Иван предложил Насте пойти немного прогуляться вместе. Немного подумав, она согласилась. В назначенный час Иван стоял у ее подъезда, от волнения и нетерпения переминаясь с ноги на ногу. Заставив себя немного подождать, Настя выпорхнула из него на улицу как бабочка. Она была одета в яркое цветастое платье, ее милую головку обрамляла элегантная соломенная шляпка — «колокол» с розочкой, а на ногах красовались белые туфли на низких каблуках. По последней моде того времени ее шею изящно обрамляла длинная нитка жемчуга.

Иван также постарался не оплошать. Собираясь на первое в своей жизни настоящее свидание, он тщательно отнесся к выбору своего наряда. После долгих раздумий он облачился в весьма элегантный, так называемый английский клетчатый костюм, который на самом деле сшил ему отец, а на ноги натянул необыкновенно модные тогда высокие шнурованные ботинки.

Иван протянул Насте пышный букет алых роз, который он заранее купил в цветочном магазине напротив своего дома:

— Ой, спасибо! Я очень люблю розы. Ну, а какие у нас дальнейшие планы?

— Я предлагаю немного погулять, а затем посидеть в каком-нибудь уютном кафе.

— Идет! Совместим, так сказать, приятное с полезным.

Между тем, весна полностью вступила в свои права. Стояла теплая безветренная погода. Солнышко уже изрядно припекало, в небе висели легкие белые облачка. По бульварам с веселыми криками носилась детвора, рядом чинно прогуливались их мамаши, все лавочки были заняты вечно что-то оживленно обсуждавшими старушками.

За разговорами, Иван и Настя незаметно дошли до площади у Никитских Ворот. За минувшие почти десять лет здесь многое изменилось. Старый дом князя Гагарина, некогда являвшийся одной из достопримечательностей Москвы, снесли. Теперь на его месте высился памятник академику-большевику Тимирязеву. Не было больше и дома Коробкова. В неприкосновенности сохранилось только здание кинотеатра «Унион». Иван с грустью оглядел хорошо знакомые ему места, а заодно и вспомнил о своих погибших или исчезнувших неведомо куда в водовороте бурных событий последних лет товарищах. Мысли о делах минувших дней настолько захватили его, что он на время забыл о своей собеседнице. Настя сама напомнила ему о себе:

— О чем задумались?

Иван тряхнул головой, словно отгоняя от себя ворох так некстати нахлынувших воспоминаний:

— Да, так! Молодость вспомнил.

— А! Наверное, все вспоминаете, как гуляли здесь с барышнями?

— Нет! У меня с этим местом связаны совершенно другие воспоминания…

От Никитских Ворот Иван и Настя медленно направились вниз по Большой Никитской улице в сторону Кремля. По дороге Иван рассказывал своей спутнице обо всех встречавшихся достопримечательностях. Проходя мимо Леонтьевского переулка, он показал Насте на один старинный особняк, стоявший в его глубине:

— В прошлом веке здесь жила одна известная на всю Москву красавица по фамилии Закревская, которая, как и многие красивые женщины, оказалась особой весьма ветреной и капризной. Не ужившись с первым мужем, она уговорила своего отца, московского генерал-губернатора, дать ей разрешение выйти замуж во второй раз без оформления развода. Эта история наделала немало шума и в конечном итоге стоила ее папаше карьеры, а личная жизнь мадам Закревской в конечном итоге так и не сложилась.

Когда молодые люди поравнялись с Брюсовым переулком, Настя заинтересовалась старинным домом, стоявшим на углу. Прочитав название переулка, она спросила:

— А здесь, что, жил тот самый знаменитый колдун Брюс? Я что-то слышала о нем.

— Нет! Здесь жил его племянник и наследник. Скорее всего, что старый граф здесь даже никогда не бывал. Сам он жил на Воскресенской улице в Немецкой слободе, теперь она называется улица Радио. Правда, как позднее выяснилось, племянник оказался вполне достоин своего дяди, и также не был чужд занятиям колдовством или чем-то в этом роде. Совсем недавно, во время ремонта, под этим самым домом была обнаружена целая система подземных галерей и потайных комнат.

— Ой, как интересно!

— Настя, обратите внимание на дом, расположенный напротив старинного особняка.

— И что в нем такого особенного?

— С ним связана одна из самых зловещих тайн в криминальной истории Москвы. В конце прошлого века здесь располагались меблированные комнаты, хозяином которых был некий Викторов — горький пьяница и игрок, тративший все свои деньги на бегах. У него была любовница, дама легкого поведения, которая, видимо, на самом деле его любила, поскольку безропотно отдавала ему почти все заработанные деньги, которые он тут же пропивал или проигрывал. И вот однажды она ему отказалась дать деньги, то ли просто не было, то ли жалко стало. Так этот Викторов пришел в такую ярость, что убил ее, а затем, чтобы избавиться от тела, не придумал ничего лучшего, как расчленить его и отправить в корзине по почте в Брест-Литовск. Там жуткий запах привлек внимание полицейских, которая установила, что странная посылка была отправлена из Москвы. Было начато расследование, которое лично возглавил сам начальник Московской сыскной полиции. Пикантность ситуации заключалась в том, что многие полицейские, которые служили здесь же рядом, в Большом Гнездниковском переулке, жили как раз в меблированных комнатах у этого Викторова. От них он между делом и узнавал все подробности о ходе расследования. В конце концов, от страха и постоянного пьянства он сам себя довел почти до безумия. Ему все время казалось, что убитая девушка стоит рядом с ним и укоризненно качает головой. Он сам чуть в петлю не полез, но его вовремя успели арестовать.

— Ужас!

Проходя далее по Брюсову переулку, Иван остановился возле одного из домов, и показал Насте на окно на четвертом этаже:

— Видишь вон то окно?

— Да!

— Там теперь находится коммунальная квартира, а вот это окно комнаты, в которой жила Галина Бениславская, близкая подруга Есенина.

— Та самая, которая в конце прошлого года, как раз в годовщину смерти поэта, застрелилась на его могиле?

— Да, та самая! Время от времени у нее жил и сам Есенин. Я, кстати, лично его знал.

— Боже, как интересно!

За этими разговорами молодые люди пересекли Тверскую улицу, и вышли в Столешников переулок.

— Я знаю здесь одно неплохое кафе. Вот мы прямо сейчас туда и зайдем.

Кафе встретило гостей уютной, почти домашней обстановкой. Стены были оббиты деревянными панелями темных оттенков, которые удачно контрастировали с неяркими бра на стенах. Вокруг царили полумрак и покой, как нельзя лучше располагавший к задушевной беседе.

Но едва Иван и Настя уселись за один из столиков, как в кафе ввалился еще один посетитель, который уже с порога начал орать: «Хочу жрать, как из ружья». Судя по безвкусной, но претенциозной манере одеваться, синим «армавирам» на руках, золотым фиксам, а также характерным словечкам, незнакомец был отнюдь не понаслышке знаком с уголовным миром. К тому же он был явно сильно навеселе или, как было принято говорить в родной для него среде — крепко подержал черта за уши.

Окинув мутным взором кафе, он направился к столику, за которым сидели Иван и Настя. Ему явно было скучно, и хотелось острых ощущений. Слегка икнув, он выдавил из себя:

— Какая красота! Позвольте представиться…

Иван не стал сдерживаться и твердо сказал:

— Пошел вон отсюда!

— Что? Да ты хоть знаешь, с кем ты разговариваешь?..

— Не знаю, и знать не хочу! Лучше уйди по-хорошему. Не порть людям настроение…

Однако столь некстати подвернувшийся посетитель явно не был настроен на мирное разрешение конфликта. Не успел Иван закончить последнюю фразу, как незнакомец попытался с размаху ударить его в лицо. Ловко уйдя от удара, Иван нанес ответный хук правой рукой, от которого его противник покачнулся, подался чуть назад, но все-таки устоял на ногах. Не ожидавший такого отпора, жиган слегка опешил, а затем попытался вытащить из кармана перо с выкидным лезвием. Иван успел выбить его из рук нападавшего, и нанести ему еще один довольно сильный удар в лицо. В этот момент раздались пронзительные трели милицейских свистков, а в кафе вбежали трое милиционеров, вызванные, очевидно, кем-то из служащих заведения по телефону.