Время Рыцаря

Услышав топот коней, Альберт поднял голову – это удалялись восвояси всадники врага. А на поляне остались трое живых и дюжина трупов, среди которых было и два мертвых рыцаря: француз с синим витиеватым гербом, оттиснутым на исполосованной коже щита, и бывший оруженосец, сэр Уильям.

Тело Уильяма уложили на его же лошадь и решили похоронить не здесь, а подальше в лесу, чтобы крестьяне не разорили могилу ради одежды. Да и не хотелось надолго задерживаться на этой недоброй поляне. Прихватили еще вороную лошадь Черного Барона и рыжую лошадку одного из убитых всадников, чтобы у каждого был сменный конь. К черной привязали доспехи француза, стоившие немалых денег. Альберт, расстроенный смертью оруженосца, без колебаний уступил их Гроусу.

– Мне всегда хотелось иметь хорошие турнирные доспехи, – обрадовался тот, немало удивленный щедростью Альберта. – Но такие мне были не по карману. Одна только пара таких пластинчатых перчаток стоит семь шиллингов, а полированные поножи с наколенниками обошлись бы мне в двадцать пять.

– Мне сейчас важнее выбраться с вражеской территории, – объяснил Альберт свою уступчивость. – Не хочу себя отягощать. Если бы их еще можно было сейчас носить… Но я не смогу даже влезть в таких тяжелых латах на коня без помощи оруженосца, не говоря уж о том, чтобы самостоятельно их надеть.

Посетовав на потерю меча, Альберт подобрал шестопер Уильяма, последний раз взглянул на лежащего в подкольчужнике Черного Барона, толстая шея которого все еще лоснилась от крови, а лоб от пота, и сел на коня.

Пока не начало смеркаться, ехали вдоль леса, и, к счастью, никто по пути не встретился, а в сумерках углубились в чащу, чтобы где-нибудь вдалеке от проезжего пути похоронить Уильяма и там же устроить привал на ночь. В лес зашли довольно глубоко, пока их не остановила речка, похоже, та самая, у которой был бой, но в этом месте уже широкая. Копать могилу было нечем, поэтому Альберт поручил Томасу собрать камни на берегу и завалить тело. Сам же он выстругал из веток крест и соорудил его над каменной могилой уже в темноте. Гроус прочитал молитву, а Томас сказал довольно подозрительную фразу, смысл которой заключался в том, что когда теряешь старого друга, лучшее утешение – стать его наследником.

Разожгли костер, достали две вареные курицы, навеявшие Альберту мысли о еде в поезде, да серый хлеб. Несмотря на грусть и на стоящее перед глазами изуродованное лицо Уильяма, историк съел свою долю с жадностью – сказался день, полный ратных трудов. А сержант оказался предусмотрительным: на постоялом дворе он захватил несколько овечьих шкур, которые хоть и изрядно воняли, но могли послужить постелью. Сняв с себя железо и устраиваясь на импровизированном ложе у костра, Альберт со стоном потянулся и подумал, что если и третий день будет полон подвигов, то, пожалуй, тело может и не выдержать. Впрочем, он слишком мало знал прежнего хозяина тела, чтобы сказать что-нибудь определенно.

2

В этот раз Альберт не спешил вставать с кровати. Он лежал, сонно жмурясь, и размышлял, как хороша, оказывается, полная безопасность. Хотя бы на короткое время… А ведь как мало значения придавалось этому раньше. Давным-давно в своем первом учебнике по истории Альберт прочитал, что средневековые ремесленники селились там, где было относительно безопасно. 'Относительно безопасным' в те времена считалось самое надежное и благоустроенное место, где действовали хоть какие-то законы. Но и там нельзя было в полной мере чувствовать себя спокойно. И вот сейчас, в старой башне, он ощущал, как важно иметь совсем безопасное место и возможность лежать вот так, ничуть не опасаясь за свою жизнь.

Неспешно одевшись, Альберт спустился вниз и прошел на кухню. Там возилась Ивет, историк не стал ей мешать и вышел во двор, решив позавтракать позже. Изучать карты местности вдоль берегов Луары пока не хотелось. Наслаждаясь покоем, Альберт дошел до открытой площадки на месте южной башни, обнесенной каменным парапетом, и посмотрел вниз. На зеленой лужайке в широких садовых качелях сидел Крушаль и, кажется, дремал. Приглядевшись, Альберт заметил, что губы его шевелятся, и тут же увидел над качелями облачко дыма, а затем и источник дыма – сигару в руке управляющего, который стоял, прислонившись к дубу, почти сливаясь со стволом в своем коричневом летнем костюме. Увидев Альберта, Филипп натянуто улыбнулся и приветливо помахал рукой.

– Так вы будете смотреть подвалы? – крикнул управляющий и вынул из бокового кармана просторного пиджака связку ключей, призывно ею позвенев.

– Хорошо бы… – Альберт проворно спустился на полянку. – Хотя и без подвалов на душе тревожно.

– А что такое? – спросил управляющий с преувеличенным сочувствием. – Спали плохо?

– Можно и так сказать.

– И все-таки советую воспользоваться этими ключами, – управляющий вышел из тени. – Вам ведь платят не за сон, даже если он кошмарный. Уверен, в подвалах вы найдете что-нибудь полезное для своей работы.

– Обязательно воспользуюсь. Мы, кажется, еще вчера об этом условились, – немного раздраженно сказал Альберт, протянув руку. На связке болтался десяток ключей, самых разных. Некоторые были старые, с ржавчиной, оставляющей следы на ладони, остальные казались новыми и блестели.

– Вот эти три старых ключа – от подземелья. Один от ворот под кухней, еще один от калитки на нижний этаж подземелья.

– А третий ключ?

– Третий вам, скорее всего, не понадобится, – ответил управляющий и, попыхивая сигарой, неспешно направился к кованой ограде, отделявшей лужайку от оврага.

Альберт зажал связку в руке, сухо поблагодарил и обратился уже к Крушалю:

– Не хотите сейчас прогуляться со мной по лесу?

– Конечно, – агент, кряхтя, выбрался из качелей. – Пойдемте. Только не в лес, там мошки, а пройдемся лучше по саду.

Управляющий так и остался стоять к ним спиной, когда Крушаль вместе с Альбертом молча направились вверх по тропинке. Когда же они пересекали двор, агент нетерпеливо спросил:

– Итак, чем вас удивил второй день?

– День был непростой. Похоже, в моем положении спокойных дней не предвидится. Вот думаем теперь, как переправиться через Луару.

– Подождите, а кто там с вами?

– Осталось уже двое. Мой сержант и один знакомый рыцарь.

– Знакомый рыцарь, говорите? – Крушаль едва заметно усмехнулся. – Все-таки решили направиться в Брессюир?

– Да. Там есть на что посмотреть. Местный алхимик будет показывать фокусы с зеркалами, – попытался сострить Альберт, однако Крушаль, не знавший предыстории, даже не улыбнулся. – Но мы в замешательстве. Не знаем, где лучше переправиться.

– Это вы совсем напрасно делаете, – посетовал Крушаль. – Вы не учли, что опасно в средневековье везде. Куда бы вы ни шли. И единственный способ уменьшить опасность – быстрее найти манускрипт, возвращающий в настоящее. Но для этого надо идти не на юг, а на север!

– Вчера вы поддержали мое решение идти к Брессюиру.

– Поддержал. А сейчас раскаиваюсь. Все-таки Ришо предлагал вас спрятать… Сейчас я жалею, что не настоял на вашем возвращении в Курсийон.

– Ну, это было поздно сделать уже вчера. Там везде французы, а сейчас, наверное, и в самом Курсийоне.

– Ничего не поздно. Послушайте моего совета – не переходите Луару. Идите левее, вверх по течению, а потом, дойдя до дороги между Туром и Ле Маном, направляйтесь на север, обратно к Курсийону. Может, не по самой дороге, а рядом с ней. Подойдите к замку ночью. Проберитесь внутрь по секретному ходу, – Крушаль вдруг заговорил возбужденно и сбивчиво. – Пойдемте со мной, я покажу вам лазейку, которая ведет от подножия холма в подземелье замка. Там, в одной из подвальных комнат, и жил в прошлом Ришо. Там вы его найдете, и он расскажет вам, как лучше поступить.

– Откуда вы все это знаете? С чего вы взяли, что подземный ход будет открыт, что Ришо живет в подвале и, наконец, что он будет там в это время и что-то мне подскажет?

– Вы забываете, что Николас подробно рассказывал мне обо всех своих приключениях. И уж конечно, мне известно, где в прошлом жил Ришо. Кстати, в том, что он живет в подземелье, нет ничего удивительного. В зимнее время в подземелье гораздо теплее, чем в продуваемых сквозняками замковых комнатах. Стекла – дорогое удовольствие, и в Курсийоне их нет… не было… как вы уже, наверное, заметили. К тому же… Ришо балуется алхимией. А ход этот будет хоть и замаскирован, но открыт. Это сделал Николас, специально, чтобы можно было незаметно вернуться в замок, если будет такая необходимость. А что касается Ришо… Где ж ему быть, как не в своей комнате? И почему бы ему не просветить вас касательно ситуации в замке, раз он сам предлагал вам помощь?