Правила отражений (СИ)

- Почему?

- Есть идея.

Я изложил её в двух словах. Сперва моя авантюра была гневно отвергнута. Потом Эльгара призадумалась и сказала, что в принципе что-то можно тут сделать, однако… Потом принялись анализировать, строить комбинации. И, наконец, родился план.

- Румб Кувалда, - обратилась к своему другу мулатка. – Тебе всё равно делать нечего – ты в розыске, а твои соратники разбежались грабить овощные лавки. Так что посиди тут спокойно пару дней и выдай все обоснования, которые возможны по нашему законодательству. Сможешь?

- Смогу. Особенно если учесть, что у вас тут располагается одна из лучших правовых библиотек.

- Ну, тогда вперёд! – хлопнула в ладоши Эльгара.

***

- Очень приятно встретиться с вами в неформальной, можно сказать, даже дружеской обстановке, - доброжелательно произнёс я, предлагая гостю присесть на неудобный, скрипучий, угрожающе раскачивающийся стул – я его специально выбрал для этого визитёра.

Говорят, негры не бледнеют, а сереют от стрессов и переживаний. Сейчас я мог убедиться в этом. На моих глазах чёрный, как сапог, судья Рукамук Хитросплетённый превратился в мокрую серую подвальную крысу. Губы его тряслась. Он хотел что-то сказать, но от растерянности не мог произнести ни слова.

- Пригласил вас поболтать, как старого знакомого, - продолжал разглагольствовать я. - Вы же знаете, я человек здесь новый. Вот и хочу вашего совета и напутствия, как старого знакомого. Могу рассчитывать?

Судья закивал, прокашлялся, но так и не выдавил из себя ни одного осмысленного звука.

- Знаете, я уже начал немного входить в курс дела. И что меня заботит больше всего? Мы просто завалены рассмотрением материалов о злостных нарушениях правил парковки. Их тысячи и тысячи. Не так ли?

- Д-да, - наконец, изрёк судья.

- Это очень важно. Незаконные парковки – это спутники дорожных пробок. И это транспортный коллапс, кризис бизнеса и политики. Вы понимаете всю важность этого направления?

- Д-да!

- А кто рассматривает эти дела? Молодые стажёры без житейской мудрости, по глупости своей вынужденные по четырнадцать часов проводить на работе. Нет, тут нужен ум и опыт. Так что назначаю вас на этот, несомненно, один из самых важных, передовых рубежей нашего судейского, можно так сказать, фронта!

- Но! - завопил, было, судья.

- Кстати, учитывая ваши высокие моральные качества и преданность долгу, я снимаю с вас все денежные надбавки и премии, как унижающие достоинство гражданина. Что за подачки, право?

Наконец, судья прочистил горло и прокаркал:

- Но я буду получать в четыре раза меньше!

- Конечно! - расплылся я ещё в более доброжелательной улыбке. – Но посмотрите на это с другой стороны - это какая же экономия бюджета! Любой честный гражданин должен радоваться этому. Или вы не честный гражданин? Тогда это смелое заявление для судьи.

- Я честный гражданин, - судья начал приходить в себя, и глаза его наливались тяжёлой ненавистью. Вот и хорошо.

- И, ваша законность, боюсь, что придётся вам заканчивать с этими унизительными административными торгами, - решил добить я своего оппонента. - Это же коррупция. А она карается по закону. И Демократический вождь объявил следующий год эпохой перелома в борьбе с коррупцией… Правда ведь?

- Правда, - судья сдерживался, чтобы не кинуться на меня с кулаками. – Борьба с коррупцией – это важно.

- Ну, вот и хорошо. Не смею вас задерживать. Боритесь с транспортным коллапсом! Люди будут вам благодарны!

Он выскочил из моего кабинета, серый уже от ярости, а не от испуга. А я был мелочно удовлетворён своей местью, что непозволительно для человека, выросшего в обществе этического консенсуса в рамках гуманной концепции, но все равно очень приятно. Да и вопрос воздаяния тоже никто во Вселенной не снимал с повестки дня.

Бедолага судья. Когда его вызвали к только что назначенному Верховному судье, он не мог даже в страшном сне представить себе, кого увидит в этом кабинете, куда ещё недавно заходил, открывая ногой дверь.

Но обо всём по порядку.

Румб Кувалда сделал отличную проработку, и нам с Эльгарой оставалось только донести его выкладки до нужных людей.

Как и было обещано, в город ввели войска, те быстренько кого-то пристрелили, кого-то переехали гусеницами, собрали массовку для пары фильтрационных лагерей, и всё успокоилось, как будто ничего и не было. Остовы сожжённых легковых автомобилей и автобусов убрали, витрины поставили вновь, и начались родные и привычные для жителей Юдостана судебные тяжбы – в основном против пытавшихся уклониться от выплат страховщиков. Итак, излишнее давление в расовом котле было стравлено, энергия разрушения выплеснута на витрины и машины, теперь можно было властям отдохнуть несколько лет.

А мы получили возможность уже спокойно и чинно совершать свои визиты. В разные кабинеты, в основном по государственным учреждениям.

Как говорят: осёл гружёный золотом возьмёт любую крепость. Конечно, я не осёл, но зато золота у нас с избытком. Я плюнул на скаредность Абдулкарима и щедрой рукой сыпал горсти жёлтого металла везде, где это требовалось. Больше всего золота осело в покоях Демократического вождя. Уж очень много зависело от его закорючки на бланке Указа.

Надо отдать должное Румбу – он проанализировал прецеденты и нормы закона так, что комар носа не подточит. И Демократический вождь вынужден был согласиться, что может своей властью предоставить временное гражданство «пришедшим издалека», как значилось в судебном решении трёхсотлетней давности.

Так появились новые временные граждане Республики Ктулху – я и Абдулкарим.

Следующий ход – прецедент номер 229-686 бис: «временные граждане обладают всем объёмом гражданских прав». Примерно то же самое говорится и в теневом законе.

Потом мы по дешёвке прикупили изменения у Парламента статью Закона об обязательном представительстве этнических и социальных меньшинств, где прямо прописали: «временные граждане могут занимать высшие административные должности, если это продиктовано важной государственной необходимостью».

Ну а дальше всё пошло-поехало. Снова аукцион в цирке – на этот раз по продаже вакантных должностей. Слава Богу, председательствовал уже не Рукомук Хитросплетённый – тот проводил время в своём имении на юге и знать не знал, что творится в столице. Мы ознакомились с порядком цен и без труда перебили их. И вскоре в свои кабинеты заехали новый верховный судья – это я. И новый Генеральный прокурор – Абдулкарим.

Глубоко влезать в свои служебные обязанности я не собирался. Только не удержался и немножко рассчитался с судьёй. Тот первый день вышел из отпуска и не знал, кто уселся в кресло Верховного судьи и даже не интересовался этим, считая, что у него всё схвачено.

На следующий день я отвёз бумагу об освобождении Тима Капуцина с размашистыми подписями Генерального Прокурора и Верховного судьи во Дворец власти.

Демократический вождь не стал ломаться и быстро подписал бумагу.

- Надеюсь, наше недопонимание в прошлом? – спросил он.

- Конечно, уважаемый вождь, конечно, - залепетал Абдулкарим. – И хотелось бы рассмотреть вопрос об увеличении квот на вывоз водорослей.

- Это нуждается в проработке. И я надеюсь, заниматься ею будет не помилованный нашей милостью из гуманных соображений ваш ветреный соотечественник.

- Конечно, нет, - сказал Абдулкарим. - К вам вскоре прибудет новый торговый представитель. Но вопрос о квотах желательно решить до его приезда, чтобы он не испытывал излишних трудностей и утомления и не надоедал вашим подчинённым и вам.

И они пустились в торговлю…

***

Бывший Генеральный прокурор по привычке своей наслаждался жизнью на белоснежной яхте, болтающейся на волнах около поросшего пальмами островка.

На этот раз нам не пришлось прыгать на палубу с верёвочной лестницы. Вертолёт сел прямо в центр очерченного круга. Ведь яхта была куда больше предыдущей и напоминала скорее небольшой теплоход со стремительными приглаженными очертаниями.