Реваншист. Часть вторая (СИ)

Теперь о себе. После "неправильного путча" я некоторое время жил в Москве. С роспуском КПСС в идеологии образовался вакуум, его следовало заполнить. Да и другие консультации требовались. Этим и занимался. Литературу забросил, а вот Лиля - нет. Восемнадцатого "Курта" заканчивает. Многие уже не помнят, что серию начинал другой автор. "Курт" по-прежнему популярен, чем Лиля гордится. Критики пишут: "Вышла из тени мужа". Как будто я ее там прятал.

Когда ситуация успокоилась, я вернулся в Минск. Еще при СССР мы купили в Тарасово дом. Тот был ветхим, зато участок большим. Дом снесли, на его месте построили коттедж. В нем и живем. Пятикомнатную квартиру отдали Артему - у него двое мальчиков. Старшенький у меня врач, хирург. Кандидат медицинских наук, между прочим. Ядя - программист. Способности к математике у нее прорезались в школе. Поступила в университет, там же нашла мужа. Парни за ней цугом бегали, но дочка сделала правильный выбор - мамина кровь. Красотой Игорь не блещет, зато голова! У него софтверная компания - лучшая в СНГ. Их разработки даже американцы покупают. Ядя с семьей живет на соседней улице, Маринка - их дочь. Утром приводят, вечером забирают. Им удобно, а нам в радость.

А вот младшенький у меня как в сказке. В смысле балбес. Хоккеист. Наверняка слышали. Стас Девойно, чемпион мира и Олимпийский игр. Обормот. Успел жениться и развестись. И ведь предупреждали насчет девиц, которые вокруг спортсменов вьются! Не послушал. Теперь дуется на родителей - они оказались правы. Или стыдится. Полгода носу не кажет. На днях в интернете проскользнула информация: Стаса видели с неизвестной девушкой. Красивой. Но это журналистам она неизвестная, мы с Лилей ее хорошо знаем. Надеюсь, у Даши получится. Нам она нравится.

Пять лет назад не стало отца. Ушел тихо, во сне. Маша после его смерти в религию ударилась, из церкви не вылезает. Еще помогает сестре растить внучек. Любовь - журналист, работает у меня в холдинге. Не потому, что сестра, а потому, что репортер классный. Перо у нее крепкое, мужское. Блатных я и в том времени на работу не брал. Ну, это я забежал вперед.

После путча я не написал ни одной книги - как ножом отрезало. Чтобы не скучать, открыл газету. Деньги были. В немецком банке за мной числились миллионы марок. К ним добавились рубли. После ГКЧП на книжный рынок СССР хлынула иностранная литература. Наш "Курт" попал в тренд - таких книг советский читатель не знал. Миллионные тиражи, такие же гонорары... Мы с Лилей вмиг стали состоятельными людьми. Я не скупился. Открыл корреспондентские пункты в столицах государств СНГ, затем - за рубежом. Дело пошло. Я знал, какая газета будет востребована, как ее делать и кого пригласить. Спустя год у нас было полмиллиона подписчиков, через три - пять миллионов. После этого тиражи поползли вниз - пришел интернет. Я к этому готовился, поэтому старт взял вовремя. Новостной сайт с непритязательным названием "Портал" скоро стал популярным. Новости, аналитика, светская жизнь, торговая площадка, форумы, социальная сеть... Через пять лет на нас работало две тысячи человек. Рентабельность бизнеса составляла сотни процентов. Основной доход давала торговая площадка, где продавали от спичек до БелАЗов. Да и новости приносили деньги. Реклама на "Портале" была эффективнее, чем на телевидении. Ко мне зачастили с предложениями продать бизнес или, хотя бы, взять в долю. Американцы, англичане, китайцы... Я посылал их лесом. Из-за этого цена только росла. Скоро она стала исчисляться миллиардами. Заволновались в руководстве СНГ. "Портал" стал ведущим СМИ на постсоветском пространстве. Остальные ели из наших рук. В смысле делали свои сюжеты и писали статьи, отталкиваясь от нашей информации. Пресс-секретари глав государств по утрам клали на стол боссам обзоры сообщений "Портала". Влияние его на умы стало огромным. Меня пригласили в Высший Совет СНГ.

- Мы не можем допустить, чтобы такое СМИ перешло в руки иностранного владельца, - сообщил мне председатель Совета Долгих. - Поэтому предлагаем продать его государству.

- Десять миллиардов рублей или пять в пересчете на доллары, - озвучил Назарбаев. - Равными долями в течение десяти лет.

- Американцы дают тринадцать, - хмыкнул я. - И сразу.

- Мы рассчитываем, что вы патриот, - с металлом в голосе сказал Путин.

- Тогда забирайте даром, - сказал я.

- То есть? - удивился Долгих.

- Я сам собирался передать его государству - только позже. Но если нужно сейчас...

- Почему вы отказываетесь от денег? - спросил Назарбаев.

- Мне они не нужны, а моим детям вредны.

Главы государств переглянулись.

- Но у меня будут условия.

- Какие? - насторожился Путин.

- Сделка не разглашается, по крайней мере, пока. Пусть все продолжают думать, что ресурс частный.

- Зачем? - поинтересовался Назарбаев.

- Так мы сохраним влияние на умы зарубежных пользователей. Частным СМИ они доверяют больше.

- Разумно, - согласился Путин. - Согласен.

Остальные кивнули.

- Второе. Я остаюсь пожизненным руководителем "Портала". Если решу уйти, то выберу преемника. И его утвердят. Не хочу, чтобы пришлый варяг развалил компанию.

- Насчет варяга вы зря, - сказал Долгих. - Сами хотели просить вас остаться.

- И последнее. Прибыль от "Портала" направляется на социальные нужды. Строительство клиник, школ, детских садов, оснащение их необходимых оборудованием. Определять, какие объекты финансировать, будем мы.

- Не доверяете Совету? - сощурился Путин.

- Отнюдь, - возразил я. - Но мне будет приятно, если деньги "Портала", пойдут на конкретные дела, а не растворятся в бюджете. Моим сотрудникам это прибавит мотивации.

- Думаю, можно принять, - сказал Владимир Иванович. - Но с одним условием. Финансирование будет распределяться равными долями среди государств СНГ. Любое из них в случае нехватки средств, скажем, для возведения особо значимого объекта, может попросить партнера уступить его долю с возвратом таковой на будущий год.

- Или добавить средств из своего бюджета, - заметил Лукашенко и подмигнул мне.

- Согласен, - сказал я.

На том и порешили.

В 2012 году Союз отметил 25 лет "Неправильного путча". Торжеств по этому поводу не было - ГКЧП стал катализатором распада СССР. Высший Совет СНГ ограничился заявлением, в котором констатировал неизбежность перемен и своевременность принятых мер. Коммунисты провели демонстрации протеста. Они и в этом времени - вечно вчерашние. А вот телевидение и печать событие отметили. Для журналистов ГКЧП открыл дорогу к свободе. Первый канал союзного телевидения организовал ток-шоу в прямом эфире. Пригласили меня. Я прилетел. Меня провели в кабинет для гостей, где я увидел Концевого. Постаревшего и поседевшего, но по-прежнему стройного и подтянутого. Мы обнялись.

- Давно не видел тебя, Сережа! - сказал Константин Константинович, отступив. - Или ты теперь Сергей Александрович и никак иначе?

В глазах его прыгали веселые огоньки.

- Для вас, конечно, Сергей, - сказал я. - Другим тоже можно, но предпочитают по отчеству.

- Так ты же большой человек, - кивнул Концевой. - Медиамагнат, в Высший Совет СНГ вхожий. Нашими и иностранными президентами рукопожатый.

- Хватит издеваться! - буркнул я.

Он захохотал.

- Присаживайся, Сергей! Там интересно.

Я последовал приглашению. Передача уже шла. Юркий и ловкий на язык ведущий расспрашивал какого-то лысого, обрюзгшего типа. Тот поносил ГКЧП. Уверял, что если бы не "путч", СССР удалось бы сохранить. КПСС никогда бы не позволила развалить страну. Что путчисты совершили переворот сугубо из меркантильных целей - рвались к богатству. В доказательство привел мою фамилию. Члена ГКЧП, ставшего миллиардером.

- Кто это? - спросил я.

- Ярослав Олегович Жинко, секретарь ЦК компартии России, - сказал Концевой. - Не узнаешь?