В третью стражу. Трилогия (СИ)

   - Что же за "но" вы обнаружили, месье Лешаков? - спросил Виктор.

   - Обознался я, - развел руками Лешаков. - И... и все. А меня и не вычислил никто, да и кому я сдался на своем треханом грузовичке? Там таких в три раза больше было, чем у меня монет в кармане, а они у меня есть. - И он "звякнул" мелочью, встряхнув полу пиджака...

"

Лешаков?

!"

   Федорчук не вздрогнул, - он был уже "на боевом взводе" и внешне на "вызовы эпохи" никак не реагировал, - только задержал руку с зажигалкой, идущую к зажатой в зубах сигарете, и, медленно обернувшись на голос, попросил сержанта пропустить посетителя.

   "Вот ведь... Замысловато..."

   - Ты как здесь?.. - спросил Виктор, задаваясь нелепым вопросом: действительно ли греки были так наивны, изобретя "бога из машины", как думают некоторые?

   - А... Длинная история, - пожал плечами Лешаков и скосил глаза на ногу. То, что он прихрамывает при ходьбе, как и то, что обряжен в форму офицера-интернационалиста, Федорчук уже заметил. Оставалось понять, каким бесом его затащило в Испанию, и что он делает именно в этом госпитале.

   "Таких совпадений не бывает... Или все-таки случаются?"

   - Ты как здесь? - спросил Виктор, рассматривая старого знакомого сразу же сузившимися глазами.

   - Долгая история, - отмахнулся тот. - После концерта, если будет время, расскажу. Я, собственно, к Виктории... - с извиняющейся улыбкой объяснил Лешаков.

   - Автограф понадобился!? - "изумленно" всплеснула руками Татьяна, не удержавшись, чтобы не поддеть "Легионера".

   - Ну, в общем-то, да.

   - Ты, серьезно? - удивился Виктор, однако не забыл полуобнять Лешакова за плечи, ненавязчиво подводя гостя к ломберному столику и разворачивая спиной к возможным "читателям с губ".

   - Да-а... У меня сосед по палате... парнишка, русский ... - заторопился Лешаков. - Митька... Не встает... Автограф просит...

   - А может ему "La soupe de poisson"? - мрачно спросила Татьяна.

   Говорили они по-французски, но смысл ее черного юмора до собеседника все-таки дошел.

   - Э-э-э... - поперхнулся Лешаков. - А-а! - засмеялся. - Нет, нет! Он не умирает, нога у него. - И добавил по-русски:

   - ... Ухи не надо! - "Чапаева" они тоже смотрели. - В Викторию он влюблен... заочно...

   Но на этот раз Виктор его остановил.

   - Слушай сюда, Легионер! - сказал он, и Лешаков тут же подобрался: раз в ход пошли боевые псевдонимы, значит дело серьезное.

   - На Викторию готовится покушение, - Виктор говорил тихо, но разборчиво. "Пиликающий" оркестр заглушал звуки речи, а губ его никто теперь видеть не мог. - ГэПэУ. Будут стрелять с галерей. У тебя оружие есть?

   - Найду, - коротко ответил Лешаков, и Виктор почувствовал, как напряглись плечи собеседника. - Один вопрос... До меня здесь была баронесса...

   - Кайзерине можешь доверять, как мне, - сразу же откликнулся Федорчук.

   - Чудны дела твои, господи! - покачал головой Лешаков. - Ладно. Тогда, я пошел... по галереям прогуляюсь...

   - Спасибо, - сказал Виктор.

   - С ума сошел?! - поднял седеющие брови Лешаков.

   10.

Кайзерина Альбедиль-Николова, Эль-Эспинар, Испанская республика, 21 января 1937 года 13.10

   Выступление Татьяна начала с "Бессаме мучо". С сентября 1936, когда вышла пластинка, песня стала просто-таки ультимативным хитом не только по всей Европе, но и по обе стороны испанского фронта. И сейчас - здесь, в Испании - принимали ее, как и везде, впрочем, с восторгом, переходящим в экстаз. Очень подходящая песня. Времени и месту подходящая...

   Кайзерина прошлась за спинами зрителей, прижавшихся к балюстраде, остановилась у дверей, ведущих внутрь здания, закурила, стараясь унять разгулявшееся сердце.

   "Ну же! Давай!"

   Но Тревисин-Лешаков точно так же бесцельно "гулял" по противоположной галерее. Между тем, Таня пела что-то "киношное", народ внимал, а время уходило, и непоправимое могло случиться в любой момент...

   "Легионер" вдруг остановился, заговорил с каким-то невысоким парнем в госпитальном халате. Кайзерина насторожилась, но старалась даже не смотреть в ту сторону, "наблюдая" за событиями краем глаза.

   "Он?"

   У нее не нашлось времени "переварить" тот удивительный факт, что по странному стечению весьма непростых обстоятельств старый парижский знакомый Виктора оказался "своим", хотя разобраться, кто для них здесь свой, а кто - чужой, без поллитры вряд ли удастся. Но и на "пол-литра" времени не оставалось...

   Лешаков что-то сказал. Мужчина оглянулся, и рука его скользнула в карман халата. Но Легионер, улыбаясь, сказал что-то еще и положил парню руку на плечо...

   "Он!" - поняла Кайзерина, и в этот момент, не прекращая говорить и улыбаться, Лешаков скользнул быстро взглядом поверх головы "раненого" и чуть кивнул.

   "Он!"

   Кайзерина перевела взгляд на техника-лейтенанта, стоявшего у балюстрады всего в нескольких шагах от нее, и поняла, что не ошиблась. Вересов, два дня проходивший в форме советского командира, появился на галерее в форме испанского сержанта, в пилотке, и в зимней куртке, под которой так хорошо прятать оружие. А сейчас - хотя "зал" в очередной раз взорвался аплодисментами и воплями "Вива Виктория!", смотрел не на певицу, а на Лешакова и чернявого невысокого мужичка, пытавшегося освободить рабочую - правую - руку из цепких пальцев старого бойца.

   - Иван Константинович! - позвала Кайзерина, подойдя к Вересову вплотную. - Товарищ Вересов, ау!

   - Что?! - Вересов резко обернулся, рука его уже была под полой куртки.

   - Буквально на два слова, - попросила Кайзерина и улыбнулась.

   Она говорила по-русски, и от удивления Вересов несколько растерялся. Нет, он не потерял контроль над собой или событиями, но все-таки оказался не так сообразителен, как должен. И не так осмотрителен, хотя и то верно - Кайзерина опасной ему не казалась. Повода не давала.

   - Баронесса? - спросил он хмурясь.

   - Два слова, - напомнила она. - Полминуты.

   - Вы?..

   - Из той же организации, что и вы...

   Кажется, их разговора никто не слышал. Ор стоял невероятный, да и оркестр начинал уже новую мелодию...

   "Листья желтые... Однако!"

   - Я...

   - Я знаю, - серьезно кивнула Кайзерина. - Вы при исполнении, Вересов. Полминуты, и продолжайте "исполнять".

   - Хорошо, - решился Вересов. - Идемте!

   И первым пошел внутрь здания. Дверь открывалась в короткий коридор - дверь слева и дверь справа, - дальше лежала просторная комната и за ней анфилада комнат-палат, в конце которой лестница на хозяйственный двор.

   - Ну! - резко обернулся лейтенант, сделав всего два шага.

   - Баранки гну!..

   У Кайзерины просто не оставалось ни времени, ни выбора, и она сделала то, о чём знала только теоретически...

  ***

Однажды, много лет назад, в Марселе...

GarГon, j'ai pas commandИ un Иchantillon microscopique mais de quoi bouffer.

Remplissez-moi mieux mon assiette

.

- Знакомься, милая, - сказал Луи-Виктор, - это Гастон Хаш, и он лучше пахнет, чем выглядит, но я думаю, ты и сама уже все поняла...

У Гастона было две клички: Хаш - гашиш, и Херинг - сельдь, но, кажется, он не был сутенером, хотя кто их знает...

- И тогда, - сказал Гастон, вкладывая ей в руку нож, - у тебя, девочка, останется не много времени. Твой враг или убьет тебя одним из тысячи способов, которые знает он и не знаешь ты, или изнасилует, а потом все равно убьет. Ты знаешь, как это происходит? - его глаза налились кровью, и ей стало страшно. - Он завалит тебя на спину, замотает голову подолом платья...