Надежда умирает последней

Почему все происходит в мирное время, ведь никакой войны даже и не предвиделось. Было много вопросов, но абсолютно не было ответов. Кто-то спросил у ведущих нас солдат «что происходит?» На что один из них сухо ответил — «Так надо». Тут у меня в голове промелькнула мысль, которая поразила меня в самое сердце — где мои друзья и близкие, что с ними? Я здесь в убежище, а они? Обречены? Я почувствовал сдавленность в горле и тяжелое чувство вины. Такой тяжести я никогда не испытывал. Но сейчас я думаю, в чем я тогда был виноват? Ни в чем, но чувство было.

Мы подошли к огромному, плохо освещенному залу, вдоль стен в котором лежали матрасы с одеялами. В зале было несколько дверей и из одной из них вышел офицер и приказал всем взять по матрасу и постелить его. Я быстро схватил один и бросил его в углу. Рядом со мной стоял огромный железный шкаф, похожий на сейф, только без сложных замков. Кто-то молился, кто-то матерился, я же все думал о близких мне людях.

Я вспомнил мать, но я знал, что она была за городом и значит в относительной безопасности. Вспомнил и о лучшем друге. Перед глазами у меня было лицо Риты, ее длинные красивые волосы лежали на прекрасных плечах. Было желание прижать ее к себе. Но тут все тот же офицер объявил, что через несколько минут может произойти ядерная бомбардировка города и нам следует к этому готовиться. Его перебил ни с чем несравнимый грохот и гул, стены и потолок резко дернулись, те кто стоял попадали на пол. Это было похоже на землетрясение, но это была сейсмическая волна от взрыва. Меня сидящего на корточках швырнуло на стену, я ударился головой об стену и судя по всему потерял сознание…

Приходил в себя я долго и мучительно. Все перед глазами плыло, а голова гудела. В первые минуты я практически ничего не понимал, но потом мое сознание прояснилось. Прямо надо мной, в 15 сантиметрах лежала бетонная плита, видимо отвалившаяся от потолка. Сначала я подумал, что лежу в каменном гробу, но откуда мог взяться гроб? Оглядевшись по сторонам я увидел тот самый сейф рядом с которым я лег. Он был опрокинут и лежал на боку, а на нем лежала плита, которая меня чуть не задавила. Да, этот шкаф спас мне жизнь. Всюду была пыль. Она была и во рту, и в глазах, и в носу. Дышать ею было тяжело и я откашлялся…

Я заметил, что с плиты капала вода и я весь мокрый. Внезапно я услышал голоса и шаги рядом с собой и закричал в надежде, что меня услышат и освободят из этого бетонного плена. Тут же я услышал шаги быстро приближавшиеся ко мне.

— Эй, там есть кто живой? — раздался голос над плитой.

— Да, да я жив, но застрял здесь, — прокричал я.

— Ты ранен? — поинтересовался голос.

— Кажется нет. Давайте, вытаскивайте уже скорее!

— Ща, погоди 5 минут.

Я слышал как надо мной суетились люди. Вскоре плита поддалась и я увидел тонкую полоску света. В эту щелку я увидел лицо солдата.

— Ты как?

— Нормально

— Давай держись, щас уже вытащим.

Наконец они окончательно перевернули плиту державшую меня в заточении. Меня подхватили под руки и быстро поставили на ноги. Моим глазам предстало страшное зрелище. Зал этот частично разрушен — то тут, то там виднелись огромные трещины, некоторые были шириной в десяток сантиметров и длиной несколько метров. Из них обильно текла вода. Слой набежавшей воды составлял уже несколько сантиметров и в ней плавали деньги, визитки, карандаши и другой мусор. Кто-то похлопал меня по плечу и сказал, что я «родился в рубашке» и мне очень повезло — упади плита на несколько сантиметров в другую сторону и шкаф бы меня не спас. Меня бы просто расплющило.

В одну из дверей стояла очередь, к которой я быстро пристроился. Я встал за очень привлекательной девушкой, на вид которой было лет около 18. Она была среднего роста, с длинными светлыми волосами, которые были немного растрепаны. Одета она была в некогда белую, а сейчас перепачканную и в некоторых местах порванную курточку. Джинсы тоже были порваны и испачканы.

— Что дают? — поинтересовался я.

— Я не знаю. Вон тот солдат приказал всем построиться по-одному и отправляться в ту дверь, — ответила она.

На двери была надпись МедСанОтсек. Надпись была вполне информативной и сразу мне стало понятно куда все идут.

— Мы похоже идем в местный госпиталь, — высказал свою мысль я.

— Зачем? Я чувствую себя нормально, только выгляжу наверное ужасно.

— Ну, вовсе нет, ты выглядишь здорово, а идем мы скорее всего на обработку от заражения. Я, кстати, Андрей.

— Понятно.

— Ну, может ты теперь представишься?

Красотка не отвечала. И хотя с девчонками мне было всегда легко, сейчас я даже растерялся и начал пороть какую-то чушь. Она молчала по-прежнему и смотрела куда то вглубь. Видимо она даже не слышала, что я говорил. Наше молчание прервал военный и сказал, что входят только по-одному. Я только успел крикнуть, что мол еще увидимся, она лишь кивнула головой и скрылась за дверью. Когда через несколько минут подошла моя очередь, я вошел, но незнакомки уже не было уже не было. Я оказался в небольшом кабинете. Различные пробирки, коробки и другие вещи валялись на полу в полном беспорядке. Ко мне подошел лысый, немолодой человек, видимо санитар, бегло меня осмотрел, спросил на счет моих заболеваний, может я болею чем-то заразным и опасным, на что я ответил отрицательно. Мне дали несколько бланков и попросили заполнить. После этого доктор взял какой-то инструмент и сказал, что ему нужно брать пробу крови для генетического анализа. После этой процедуры выдал маленький пузырек с йодом.

— Что мне с этим делать?

— Добавлять 3 капли на стакан воды.

— Да ладно, пить йод?

— Серьезно, выпить. Это должно защитить ваш организм.

— О, как у нас все технологично, — с сарказмом буркнул я.

— Это еще не все. Вот тебе эти капсулы. Здесь 32 штуки. Пить их раз в день, сегодня выпить две. Свободен.

Я открыл коробочку на которой было написано большими буквами: RAD-X и увидел небольшие капсулы. Одна половина была красная другая желтая. Вздохнув и положив в карман все это имущество, я вышел в дверь на которую мне указали. Пройдя по коридорчику я вошел в небольшое помещение, в котором сидели на складных стульчиках люди и внимательно слушали. Перед ними говорил какой-то военный и рассказывал о том, как себя вести, если мы окажемся снаружи и как вообще выжить. Я увидел свою новую знакомую и быстро подсел к ней, благо место было свободно.

Она была жутко подавлена и как-будто ничего не видела и не слышала. Почти все были в таком состоянии, но не я. Я находился как-будто в каком-то нереальном мире, и, наверное, не полностью оценивал весь ужас обстановки. Это было состояние измененного сознания, когда человек не ощущает реальности всего происходящего, не ощущал и я. Казалось, вот-вот проснусь и ничего этого не будет. Единственное отчего не хотелось просыпаться так это от этой девушки. Чем больше я об этом думал, тем больше меня к ней тянуло. Набравшись смелости я решил закосить под психолога.

— Ты попала в убежище одна?

— Да…

— Ты наверное переживаешь за близких? Я тоже только о них и думаю.

— Вовсе нет. У меня здесь нет близких, они все далеко. Я просто не могу поверить в то, что происходит.

— Н-да, нужно постараться забыть, все то, что было до этого и попытаться начать жизнь сначала.

— Я не смогу, я не привыкла жить в таких подвалах, по колено в воде. Я просто не выживу.

— Выживешь, я тебе помогу если хочешь, сейчас людям нужно держаться всем вместе чтобы выжить. Я, правда, до сих пор не знаю как тебя зовут.

— Светлана. Ну, если хочешь, зови Света.

— Хорошо, Света.

Постепенно зал заполнялся людьми и, наконец, когда уже все прошли процедуру осмотра и оказались в этом помещении какой-то человек в костюмчике начал обращение.

— Дамы и Господа. Вы все недоумеваете от того, что же происходит. На меня возложена ответственность рассказать вам всю суровую правду. Наше положение очень тяжелое, но все же нам повезло больше, чем тем, кто остался наверху. Началась война. Наверное последняя война в истории человечества. Наш город подвергся предательскому ядерному удару со стороны наших союзников по блоку НАТО. Большей информацией мы на данный момент не располагаем. Известно, что город полностью разрушен. Не работают коммуникации, нет связи. Все охвачено огнем. Сильное радиационное заражение. Выжить наверху практически невозможно. Но и здесь нам угрожает опасность. Убежище затапливает грунтовыми водами, наши помповые системы не справляются с откачкой. Мы заблокируемся в 11, 14, 8, 12, 5 и 6 отсеках убежища. К сожалению там сможет жить лишь 165 человек, включая персонал убежища. Сейчас же нас 428 человек. К сожалению, те кому не будет места, вынуждены будут покинуть бункер. Это тяжелое решение, но мы должны пожертвовать некоторыми из нас для продолжения человечества и сохранения жизней наиболее приспособленных.